Александр Ильянен - И финн

• Название: И финн
• Автор: Александр Ильянен
• Жанр: Русская классическая проза

---

Упомяну о дежурстве, о смене погоды (после жары - прохлада).

Сцены с голубчиком из-за пустяков.

( ( (

Дача в Разливе. 3 июля. Вечером один одинешенек. Красота неволит. Грусть же утешает без него.

Днем произошли события: вместе обедали. Поехали гулять в Летний сад. Болтали обо всем пустячном. Он о немыслимом мечтал: быть усыновленным миллионером и увезенным в Италию. Подлый, меня захотел оставить, укоряю. Потом смеемся. Он вспоминает, что хорошая погода и надо ехать загорать на Острова. Я не скрываю своего раздражения: тебе не терпится меня бросить? Смотреть на мальчиков! что ж поезжай. Я резко встаю и ухожу. (эта сцена происходит недалеко от остановки) Он успевает лишь крикнуть: завтра полпятого. На службе мне нет покоя. Надо ехать на Острова и искать его там.

Я обошел все Острова, а Сашеньки не нашел. Расстроенный поехал на дачу, где провел вечер в высоком одиночестве. (франц. пер.) Записано по-русски.

Третья часть пишется. Пока без слов.

Грустно и светло.

В Разливе вспоминаю прожитые дни.

Философ Фредерик Неф рассказал мне о прекрасном писателе Русселе (вот что делает привыкший к полусумраку обскурантизма: зажмуривает глаза как только непривычный свет Просвещенья чуть забрезжит) - тот посылал слугу за первой клубникой в Канны на ролс-ройсе. Еще: у него была секретарь-сиделка. Однажды она нашла его в комнате гостиницы мертвым. Он был богат и одарен (как Пруст), словом прекрасный Писатель.

( ( (

Опять о сцене в Летнем саду: мои слова и мечты об Италии: Поезжай в Италию. Тебе только там и место, голубчик (нем.)

Иль мрачные порочные услады?

Майн Готт (нем.)

Хожу в присутствие. На мансарде без перемен. Начальник с сократическим лицом ушел в отпуск. Но жду перемен: т.к. служба дошла до абсурда. Ведь вечно служить не возможно. А так не стоит труда.

Двадцать один час: солнце еще высоко. Спать рано. Работать поздно. Тоска!

Равнодушная природа.

На Островах искал голубчика. Ау! Во бист ду тойбхен? (нем.)

Хоть так! - заповедь Мэтра.

Думаю, что это должен быть роман о любви: о П., о К. и Мэтре...

Когда же ночь? Солнце еще высоко. Ничего, наверное настанет... Философ Ф.Неф назвал меня греческим мудрецом (фр.)

Вот выйду с веранды полюбоваться закатом. О романе: город художественно принадлежит Мэтру (таково впечатление после книги День Зверя . Абориген живет в руинах. Но он не парвеню! он у себя дома (пусть в руинах). На даче: желтые занавески, голубые обои. Кочую: там-здесь. Везде комнаты, всюду веранды. Амор (итал.)

Нет сил снять одежду чтобы лечь... Иль выйти полюбоваться закатом. Отвращение к движению. К письму. К чтению. Майн Готт! (нем.) Солнце светит сквозь листву. На моей маленькой веранде сижу и пишу. И дышу: довольно и того. Хорошо. (по-русски записано) Сашенька, наверное, читает Идиота . О чем думает? Я сейчас думаю о мужчинах в его жизни (21 год!) О юном карусельщике, майоре, артисте. О безымянных!

А пропо: Василь - читатель Уайльда. У него на этажерке лежала книжечка Пристер энд ... не помню . Василь сказал, что три раза за ночь прочел. До слез растрогался.

Шумит листва, голоса соседей.

Разделся, лег в постель. Сочиняю. Одиночество: дача, усталость - еле хватило сил раздеться и лечь, обиды.

Когда бы не Елена (причем она?)

Шум листвы, тени в комнате - на занавесках... Доносятся: смех и голоса. Разве это классическое и каноническое одиночество? Да... Хорошо сочинять одиночество на даче в постели. В закатные часы. Когда подлинно одиноко. Грустно и светло: скулит собака. Завтра должно быть новый день (фин.)

( ( (

Мой Мемориал - изучение языка - мой сад.

Того и гляди усну.

На месте третьей части (романа) - пустота.

В пустоте-вечности я влюбленный до ревности ищу на Островах.

( ( (

Записано по-французски.

5 июля. У себя дома (на набережной). Приехал взять кое-какие вещи и возвратиться к финбану на дежурство. Не рыдаю.

Он уехал утром рассерженный (раскаленный даже). До этого была сцена: за завтраком он заявляет, что терпеть не может омлет с брынзой. Я (снаружи невозмутимый): не нравится - не ешь. Он обижается ет сетера.

Пиаф поет, а у меня сухие глаза. На столе его фотография: мальчик пятнадцати лет. Ах злой голубчик! Приезжай скорее. Не знаю: будет ли спокойнее когда он вернется. Пожалуй нет. Определенно: нет. Но без несчастного я совсем несчастлив. Все постыло без него. Неужели это была последняя ночь? После душа у него такое свежее тело.

Чтобы снять раздражение последних дней (его не было рядом), решил заняться уборкой. Стало легче.

Жалко голубчика. Но куда же он пропал?

( ( (

Взял синие трусы и ушел сказав: адьо, голубчик.

Навсегда?

( ( (

Слез нет. Будто придавлен: чугунным или каменным.

На службе провел день. Был у одной гранд дамы с визитом. К вечеру опять воронка пустоты образовалась. И затягивает.

( ( (

Записано по франц.

На моей веранде в Разливе. Лежу в постели, солнце уже закатилось куда-то. Как озеро красиво в этот час. Как все кругом прекрасно. Что тут скажешь. Не в экстазе пишу (экзальтация мешает видеть и писать): покой на душе. Мир.

Сплю один. Мечтаю целомудренно. Цит. про себя мэтра: утром труд. Облачко набежало: страдает ли он без меня? Как я? Ах гордыня, или желание чтоб и он страдал. Как нехорошо. Дурно. Днем ездил с П.Н. (профессором из романа) на дачу к одному приятелю П.Н. по прозвищу вице-профессор . Как французы говорят: визит удался. Из Комарова возвращались вместе, а на ст. Белоостров расстались: я пересел на электричку, след. в Разлив, он же поехал до Ленинграда.

( ( (

Воспоминание о вице-проф. даче (записано по франц.)

Не могу без улыбки вспоминать о визите к вице-профессору. Что стоит одно его появление: мы подходили к дому, а он кричит с крыши: сидел и ждал нас на балкончике в красном халате как римский патриций.

( ( (

маленькое отступление: пишу с трудом, закрываются глаза. Сейчас засну. День выдался неожиданно анальгезический. Т.е. вспоминал о нем без боли: такая была атмосфера на даче и в дороге. Была искренняя радость от солнечного дня и мельканья сосен в окне. Слова же прыгают как блохи и мешают любоваться и воспринимать все в чистоте (жалобы чухонца, не умеющего чисто писать).

7 июля. Выхожу из калитки прямо к озеру и делаю экзерсайзы. (в китайском стиле: медленно-лениво) Пейзаж: сосны, озеро в рассветный час. Потом теченье часов в прохладном оффисе. Кровь течет, часы текут: это, кажется, неиллюзорное движение жизни. Опять же: хоть так.

Радость (или восторг), испытанные в тот день, кажется были знаком жизнь продолжается несмотря... Так думаю, засыпая один в дачной кровати. Немного неуютно-прохладно, а так ничего.

(по-франц. записано)

( ( (

о даче вице-профессора (продолж. по-русски)

Он как русский интеллигент любит материться. Халат распахнут и видно тельняшку и волосатую грудь. Потчует нас немецким пивом. Потом с П.Н., профессором , выходим подышать воздухом в лесочек, что совсем рядом. Собираем там черничку. В металлическую баночку: для бабушки и мамы профессора.

Говорим о пустяках в трех соснах. Он меня про Сашеньку расспрашивает из любопытства. П.Н. - мой конфидент. Кому еще расскажешь? Да и знакомы мы пятнадцать лет.

Возвращаемся на дачу. В.-профессор встречает нас у входа, в красном халате.

А пропо: в лесу когда собирали ягоды в кружечку, я сказал (ел чернику одновременно) а что, -- " ё " АБВГДЕЖЗИ ЙТСМНОПРнмУ ФХЦЧШЩЪЫЬЭ ЮЯабвгдежзи йклрюяяяоюяяяэяяястуф хцчшщъыьэюя Паша, вице-профессор премилый человек, ты не находишь? Нет в нем занудства, он не педант. Никакой чопорности и жеманства... Носит тельняшку, матерится.

П.Н.: - но педераст!

Смеемся с Павлом Николаевичем на весь лес.

( ( (

Вице-профессору сказал комплиментарно: хорошо Вам здесь. Ванна! Кабинет! Спальня! О спасительное одиночество! В.-профессор: - ничего, хорошо. Иногда и постель согревают: заезжают.

( ( (

небольшое отступление (по-русски написано): Апостол Павел насчет женитьбы высказывался императивно и определенно. Лучше не жениться! Блюсти девственность! Но: кто не может: женитесь! Так же и с писательством. Я считаю: лучше б не писать! Но кто не может: пишите.

( ( (

Вице-профессор с мощным торсом, крепкими голыми ногами - красный халат нараспашку - рисуется римлянином. Из учтивости делаю в.-профессору комплимент. Все мы сидим на диване (трое). Мы с В.-проф. говорим по-французски и иногда по-немецки. П.Н.мурлыкает и жмурится. В.-профессор нет-нет да и выругается. В нем есть все, чтобы называться матерым человечищем но: нет бороды (и голые ноги и тельняшка). П.Н. интересуется племянниками , особенно Игорем. Тот, оказывается, непорядочно поступил с папой (общий знакомый из культуры), оставил того и уехал в Польшу-Германию по вызову любовника (выраж. профессора) немца, военного врача. В.-профессор заметил: вот каков! Папа тоже хорош, позволяет мальчишке так обращаться с собой, он бы (вице-проф.) не позволил бы так с собой обходиться. Ет сетера.