Сергей Платов - Зимнее обострение

• Название: Зимнее обострение
• Автор: Сергей Платов
• Издательство: Альфа-Книга
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-992-0431-5

У людей нормальных сезонные обострения отсутствуют как таковые. У ненормальных эти самые обострения проявляются весной и осенью. А вот Илюху Солнцевского и его сплоченную команду в составе старого прохвоста черта Изи, очаровательной бывшей разбойницы Соловейки и весьма возмужавшего Змея Горыныча Моти эта напасть накрыла зимой. Что стоит за этим обострением, читатели узнают, когда откроют книгу и встретятся с полюбившимися ранее героями. Их приключения всегда увлекательны и небезопасны. И на этот раз на кону стоит ни больше ни меньше как жизнь супруги верховного киевского правителя князя Берендея. Княгиню Агриппину и ее еще не родившегося сына душегубы хотят извести. Подозрение падает на ближайших родственников Берендея и Агриппины…

Что ж, нашим героям приходится откладывать лыжи и сноуборды в сторону, отодвигать личные проблемы на второй план и с головой окунаться в самое что ни на есть специальное задание. Собственно для таких задач и создавалось элитное боевое подразделение «Дружина специального назначения».

---

— Ну честное слово, еще одно дельце и — всё! — клятвенно заверил он озадаченного Севастьяна и быстренько вернулся к разгромленному рыбному прилавку. Извлек из-под него своего бывшего оппонента, совершенно бесцеремонно вытащил из его кармана свернутый пергамент и без тени смущения переложил его себе за пазуху. Это было слишком даже для Изи. Тем не менее рогатый совершенно спокойно закончил свою сомнительную миссию, гордо развернулся и неторопливым, полным достоинства шагом вернулся к ожидающим его коллегам.

— Трогай! — как ни в чем не бывало, выдал черт, и сани продолжили так неожиданно прерванный путь.

Провинившийся, но очень довольный Мотя, схлопотавший только что от хозяина строгий выговор в виде троекратного подзатыльника, на этот раз был лишен права передвигаться по воздуху и торопливо засеменил вприпрыжку следом, помахивая хвостом.

Илюха Солнцевский, осуществив свою воспитательно-показательную миссию по отношению к Горенышу, более не обращал на него никакого внимания. А вот к рогатому коллеге у него, как и у остальных свидетелей недавнего происшествия, имелось несколько вопросов.

— Изя, ты мне, конечно, друг, мы с тобой столько лет в одном окопе, столько раз в атаку ходили и на берегу оттягивались, — очень спокойным, тихим голосом начал Солнцевский, обращаясь к компаньону, — но ответь мне на один простой вопрос: ты, что, озверел?!

Средний богатырь обиженно засопел и демонстративно начал рассматривать кончик своего сапога.

— Ответить все равно придется, — сурово заметил Севастьян. — Насколько я понял, ты выяснял отношения с жителями «Иноземной слободы». А раз так, то дело пахнет политикой и списать его на простую «хулиганку» будет невозможно. Наверняка уже к вечеру у Берендея на столе будет лежать жалоба от возмущенных иноземцев.

— Не будет, — буркнул Изя, продолжая любоваться произведением самого лучшего в Киеве сапожника.

— Чего не будет? — не понял воевода.

— Жалобы никакой не будет, это дело личное, можно сказать, семейное.

Некоторое время все пытались собраться с мыслями. На этот раз самой сообразительной оказалась Соловейка:

— Изя, поправь меня, если я окажусь неправа. Ведь это были личные евнухи твоей несостоявшейся супруги, несравненной Газели…

— Они, сволочи, — хмуро отозвался черт, вытирая кровь, текущую из разбитого носа.

Морок изменял лишь внешний вид рогатого, но уберечь его от массивного кулака не мог никоим образом.

— Тогда, может, пояснишь, чего ты с ними не поделил?

— Может, и объясню, — огрызнулся рогатый, — но как-нибудь потом. А пока давайте узнаем, что такое стряслось у князя.

Нет, все-таки в этот день черту категорически везло, и в очередной раз разбор его поведения пришлось отложить до лучших времен, поскольку тройка уже въезжала во двор княжеского дворца.

Несмотря на то что Мотя слегка проштрафился во время уничтожения последствий разрушения мясной лавки, настроение у Змея было превосходное. Он не забыл, что вскоре собирался вступить в официальную должность, и решил показать всем, насколько он может быть полезен общему делу. Для начала он попытался выглядеть как можно более серьезным, а потому картинно нахмурился и перестал вилять хвостом. Правда, чудесный копченый окорок в его желудке основательно мешал процессу. Ну как, спрашивается, можно быть серьезным, если ты сыт и доволен жизнью? Тем не менее Гореныш взял себя в лапы и затопал по коридорам дворца со всем своим массивным авторитетом. Дубовые доски стонали, скрипели, но все-таки выдержали эту могучую поступь.

На подступах к малому тронному залу нашу компанию встретила хорошо всем знакомая фигура дьячка Микишки, идейного противника «Дружины специального назначения» и личного врага Моти. Завидев Гореныша, он поспешил укрыться за спиной охраняющих покой князя ратников из сотни Добрыни Никитича и из своего сомнительного убежища завопил нечеловеческим голосом:

— Убери свою змеюку подколодную, лишенец!

Илюха, не терпящий хамства и обожающий своего трехголового друга, конечно же не мог оставить такой наезд без внимания.

— Вот сейчас он у меня совершенно случайно с поводка сорвется, тогда ты узнаешь, как маленьких разными нехорошими словами обзывать.

В качестве иллюстрации и в доказательство серьезности слов хозяина Мотя, выпустив в сторону Микишки струйку дыма, нетерпеливо царапнул лапой пол и угрожающе натянул кожаный шнур, который Илюха привязал за ошейник средней из голов, как только они вошли во дворец. Конечно, Гореныш мог с легкостью порвать его одним движением шеи, но не делал этого из уважения к хозяину и настойчивой просьбы все того же Севастьяна.

— Не сметь меня трогать, я при исполнении! — продолжал верещать Микишка, зорко отслеживая действия трехголового.

— И мы вроде как тоже, — пожал плечами Солнцевский. — Потому, если что не так, ты уж не взыщи.

Вообще-то продолжительное общение с дьячком не входило в планы Солнцевского, но у того было на этот счет свое особое мнение. Микишка ради этого даже выбрался на оперативный простор из-за могучих спин богатырей. Причем к удивлению окружающих даже пошел в атаку на ненавистную ему дружину.

— Ты лучше скажи, где со своей бандой шлялся все это время? Князь-кормилец уже который раз интересуется, не прибыла ли его спецдружина, а ты и в ус не дуешь?! — Тут Микишка совершенно неожиданно перешел на тон заискивающий и скользкий: — Обязательно скажи князю, что я наипервейшая опора власти, и ни одно важное и тем более секретное дело без моего участия просто не может обойтись!

К наездам и сквернословию дьячка Илюха уже давно привык, но вот вторая часть монолога его озадачила. Да что там Илюха, даже нахальный Изя не сразу сообразил, как достойно послать по адресу противного дьяка. И только Мотя точно знал, что делать. Чего вообще с ним разглагольствовать? Куснуть его пару-тройку раз, и всех делов-то! Но Змей решил занять выжидательную позицию и не давать пока волю эмоциям, тем более что хмурый Севастьян, не обращая ровным счетом никакого внимания на это небольшое препятствие в засаленной рясе, решительно открыл дверь, пропуская вперед всю команду.

— Да не случалось еще ни разу, чтобы я не был в курсе хоть каких-нибудь княжеских дел! — застрекотал Микишка и попытался проскочить следом за спецдружиной.

Однако стража оказалась на высоте: могучая рука одного из богатырей цепко схватила дьяка за шиворот и вернула на исходную позицию.

— Это произвол! Я буду жаловаться, да на таких как я держится верховная власть! Да я каждой бочке затыч… Ой, то есть я хотел сказать, что способен разрешить любую проблему… Без меня никак нельзя!

Он продолжал голосить, но захлопнувшаяся перед его носом дубовая дверь решительно отсекла его от происходящего в малом тронном зале. Разобраться, какая именно насекомая укусила Микишку, Солнцевскому было не суждено. То, что предстало перед его изумленным взором, заставило Илюху окончательно убедиться: произошло действительно что-то из ряда вон выходящее!

Сами посудите, упорная и последовательная в борьбе с «зеленым змием» (не путать с Мотей, он у нас вообще непьющий, да и цвета «мокрый асфальт»!), княгиня Агриппина чуть ли не насильно пыталась всучить своему супругу кубок, наполненный до краев отборным первачом. А тот в свою очередь упорно пытался избежать этого насилия над личностью. В том, что это был именно первач, сомневаться не приходилось. Тут же на столе красовался внушительных размеров штоф с фирменной, можно сказать, эксклюзивной, самогонкой на вишневом цвету, произведенной Изей в своей лаборатории и преподнесенной в подарок верховной власти на именины.

— Берендеюшка, ну за меня, ну хоть пять капель, — гнула упорно свое Агриппина.

— И не уговаривай, — отмахивался Берендей, — не буду.

— Выпей, полегчает…

— Не полегчает…

— Но ведь ничего же не случилось.

— Еще не хватало! — взвился князь и наконец обратил свое внимание на пришедших. — Чего так долго-то?

— Туда и обратно, без остановок, — развел руками воевода.

Севастьян, видимо, решил не вспоминать про небольшую вынужденную задержку, которая произошла по вине Изи. Впрочем, выводить его начистую воду желающих не нашлось.

— Никому не проболтался? — сурово поинтересовался Берендей, в очередной раз отстраняя протянутый заботливой супругой кубок.

— Ни единому человеку, — немного обиженным тоном отозвался старый служака.

Берендей решительно поднялся и суетливой походкой принялся выхаживать из угла в угол. При этом киевский глава хмурился, что-то ворчал себе под нос и что есть силы сжимал кулаки. Видно было, что ему трудно начать разговор. Все присутствующие осторожно выстроились вдоль стеночки и с интересом следили за этими странными перемещениями. Наконец князь созрел, рубанул рукою воздух и резко повернулся к Солнцевскому со товарищи.