Полина Поплавская - Уроки любви

• Название: Уроки любви
• Автор: Полина Поплавская
• Издательство: Крылов
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-94371-509-6

Ее родители знамениты, и перед ней открыты все пути. Как выбрать среди них тот, что предназначен именно ей? Она ищет любовь, разбивая мужские сердца. Но сможет ли она сохранить свое? Кто станет для нее лучшим учителем любви: знаменитый танцовщик, блестящий адвокат или колумбийский маг?

---

– Милош! Милош. Да хватит уже, честное слово! Я не видела тебя почти год, а ты начинаешь какие-то дурацкие игрища. Я же соскучилась. – И, освободившись от горячих ладоней, Джанет неуловимым движением на мгновение прижалась к брату. – Пойдем куда-нибудь выпьем чаю, ладно?

В небольшом, но очень уютном студенческом кафе было шумно, накурено и многолюдно; сесть куда-либо было совершенно немыслимо, и Джанет с Милошем чудом устроились на подоконнике.

Через несколько минут нехорошего молчания Джанет все-таки решилась заговорить первой.

– А я думала, ты обрадуешься! И мы с тобой облазаем всю Женеву и все окрестные замки в придачу…

– Я же говорил Па… твоей матери, что у меня сейчас нет времени на такие развлечения.

– Да? – Джанет прищурила синие глаза, отчего стала неуловимо похожа на гейшу. – А она мне сказала, что ты вообще на гастролях в Дании.

Милош поперхнулся.

– Их отменили, – буркнул он. – Но как бы то ни было, тебе здесь делать нечего. Сегодня же вечером я отправлю тебя обратно.

– А если я не отправлюсь?

– Тогда я позвоню отцу.

Хитрая улыбка тронула губы Джанет.

– Ну уж папу-то я уговорю. А сейчас… Ладно, ТЫ, я вижу, устал, да и я просидела всю ночь на вашей крыше. Отвези меня в отель, мы оба выспимся, и вечером… Вечером ты, может быть, сжалишься над своей бедной сестрой. – Джанет притворно, но широко зевнула, томно опустив ресницы. Но когда она их подняла, то увидела, что Милош уже не сидит на подоконнике с чашкой в руке, а стоит перед ней с искаженным от ярости лицом и демонстративно распахнутым пиджаком.

– Отвезти тебя в отель?! – прошептал он. – Выспаться?! Чего ты добиваешься, дурочка? Этого? – И он чуть отклонился назад, еще ширя разведя полы. – Этого!? – И Джанет с ужасом увидела на его светлых брюках огромный комок, натягивающий тонкую ткань. – А ты знаешь… знаешь… – Джанет вдруг явственно увидела на лице Милоша настоящую муку, – что я спал с т… Ох, нет, нет! – Он провел ладонью по лицу, после чего на лбу и щеках остались красные полосы. – Все. Никакого отеля, сейчас мы встретимся с Жаном, потом надо заехать еще в одно место, а вечером аэропорт. Понимаешь? – вдруг совсем иным, растерянным, почти мальчишеским голосом, который странно было услышать от такого высокого и красивого мужчины, проговорил Милош. – Ты понимаешь?

И притихшая Джанет молча спрыгнула с высокого подоконника, подала Милошу руку и, опустив голову, направилась с ним к выходу.

В пустынном коридоре Милош вдруг порывисто прижал к плечу ее голову.

– Прости, Нетти. Но ведь ты и сама должна понимать, что это… Это инцест, – жестко закончил он, отрубая для себя и нее все надежды.

* * *

И все-таки этот день они провели вместе. Словно пытаясь стереть из памяти ужасное объяснение в школе, Милош, как в былые времена, вел себя нежно и заботливо, хотя все же старался не прикасаться к Джанет. На их счастье рядом был насмешливый и легкий Жан, который мог заговорить кого угодно. Со всеприятием человека, которому в жизни все и всегда удается, он проглотил известие о том, что Джанет – единокровная сестра его друга, и даже обрадовался ему, поскольку это явно увеличивало его собственные шансы. И потому он без устали таскал их по всем мало-мальски достойным посещения местам, начиная от трех улиц с удивительными названиями Чистилища, Ада и Рая, до замка Коппе, где дочь хозяина, прародительница всех будущих феминисток, толстая Жермена де Сталь когда-то принимала своих многочисленных гостей.

К вечеру, угостив Джанет и Милоша удивительным сортом глинтвейна под странным названием «негюс» в «Ландольте», Жан исчез, сославшись на завтрашнюю службу, а на самом деле видя, что и брат, и сестра мало внимают его рассказам, погруженные в какую-то странную апатию.

– А теперь мы зайдем к моей… – Милош снова замялся, не зная, как определить свои отношения с Руфью. – К женщине, которой я обязан своим вторым рождением… Словом, к настоящей волшебнице.

К его облегчению, в ответ на это предложение он увидел на лице Джанет слабое подобие улыбки.

– К волшебнице? Я помню, когда я была совсем крошкой, папа тоже повез меня к волшебнице, там, в Америке. Жаль, что я совсем ее не помню. Давай зайдем. – На самом деле Джанет теперь все было безразлично. Если она не может получить Милоша, мир становится бессмысленным и серым. И, как всегда бывает в большом горе, мысль девушки привязалась к незначительной мелочи, к этим несчастным колготкам, которыми она, наивная глупышка, хотела соблазнять и соблазнить. Теперь она думала о них с каким-то брезгливым стыдом и жалостью. И она надела бы эти колготки перед ним, который и так сгорал от желания! Слезы тихо капали на ореховый столик «Ландольта».

– Не плачь. – Милош осторожно повернул ее руку ладонью вверх. – Смотри, какая прекрасная линия жизни! У тебя будут мужчины достойней, лучше и… чище меня. Только не плачь. – Но голос его предательски дрожал.

Джанет благодарно сжала его горячие влажные пальцы и встала.

– Пойдем же.

Руфи как профессору университета полагалась огромная старинная квартира непосредственно рядом с университетом, в узенькой улочке, называвшейся Рю-де-Философ, до которой от кафе было всего минут пять ходу.

Открыв дверь своим ключом, Милош провел Джанет сначала в показавшийся ей ужасно мрачным холл, отделанный черными панелями в мавританском духе, а потом в небольшую комнату, снизу доверху по всем стенам уставленную книгами. Там, на стоявшей посередине кушетке «а ля Рекамье», лежала пожилая женщина в высоком ореоле белых волос над пергаментным лицом. Темно-золотистый плед был накинут на одно ее плечо. Милош подошел и молча приник головой к ее груди, а ее рука полным нежности движением обняла его темную, коротко стриженную голову. И Джанет поняла, что слова для этих двоих излишни.

– Это Джанет, Руфь. Я очень рад, что ты ее наконец увидела. Я пойду приготовлю что-нибудь вкусное. – И Милош вышел из комнаты своей упругой балетной походкой.

– А, богоданная сестричка! – Голос совсем не соответствовал только что увиденной Джанет нежности. – Встаньте-ка вон туда, к окну. – Джанет спокойно прошла к высокому венецианскому окну и остановилась, полная теплого чувства к этой женщине хотя бы уже за то, что она так явно и недвусмысленно любила ее Милоша. Руфь смотрела на нее долго, так долго, что девушке показалось, будто старая женщина забыла о ней. Но Руфь не забыла. Снедаемая раком и тратящая последние силы на то, чтобы никто не заметил ее страданий, она все же не утратила способности наслаждаться миром. И теперь этот мир в благодарность послал ей такой подарок – рыжеволосую внучку, словно сошедшую с картин Эль Греко, неуловимо, но бесконечно похожую на погибшего сына.

– О, Мэтью, – прошептали ее высохшие губы, и Джанет невольно подалась на этот шепот. – Подойди сюда, Джанет. – От Руфи исходила какая-то магическая сила, заставившая девушку на время даже забыть о своей горестной любви. – Ближе, ближе. Сядь сюда, – она указала на стоявшее рядом кресло, своим обнаженным костяком напоминавшее рыцарские замки. – Вот на столике вино – пей. Вот сигареты и мундштук – кури. И говори мне о себе.

И такой нестерпимый свет лился из огненных, в пол-лица глаз этой женщины, что Джанет как сомнамбула налила себе кроваво-красного вина, закурила терпкую сигарету в опаловом мундштуке и, как на исповеди, принялась рассказывать свою коротенькую, такую счастливую до сегодняшнего полудня жизнь.

– И он сказал, что этого не будет никогда, ибо это инцест, – закончила Джанет свою грустную историю.

– Глупости, резко и почти грубо вдруг прервала ее Руфь. – Милош слишком начитался Фрейда, что при его буйной сексуальной фантазии просто вредно. А ты должна верить и ждать. Ибо только тот, кто умеет верить и ждать, добивается желаемого. – И Руфь снова с неизбывной тоской вспомнила своего средневекового мальчика, который не хотел – или не умел – ни верить, ни ждать. – В декабре, когда родники на Монтанвере замерзнут, он возьмет тебя. – И потрясшим и без того зачарованную Джанет, воистину царским жестом Руфь сняла со среднего пальца массивное кольцо кованого испанского серебра. – Оно пережило Реконкисту, Армаду, Гойю и Франко. Возьми. Носи. И глядя на него, помни: никогда не лжет только тело. Верь ему, не бойся верить. – Руфь замолчала, прожигая Джанет тяжелыми, всегда трагическими глазами испанки. – Вот и все. А теперь идите. Скажи Милошу, что я не хочу есть. Пусть он придет завтра, после того как отправит тебя в Лондон. – Джанет вдруг почувствовала, что сейчас, как Милош, опустится на колени перед этой женщиной и припадет губами к надменной и еще такой красивой руке. Но, видимо, заметив ее движение, Руфь откинулась на спинку кушетки. – Лишнее. – И уже у самых дверей, к которым Джанет подошла, ступая словно по льду, она еще раз остановила ее. – И еще вот что. Люби своего отца. Люби, ибо он недополучил любви. Иди же.