Александр Новиков - Башня

• Название: Башня
• Автор: Александр Новиков
• Издательство: АСТ Москва
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: ISBN 678-5-17-025448-9

На берегу Невы возвышается четырехсотметровая башня. Башня, которая строилась как сила могущества России, давно перешла в руки нездешних хозяев. Кажется, уже ничто не спасет русскую цивилизацию от гибели, но движение «Гезы» имеет свою точку зрения на этот вопрос и свой ответ в несколько кило-тонн…

---

– Валяй,– буркнул Петрович,– прогуляйся. Иван взял из стойки карабин, повесил его на плечо и

вышел из караулки. За ним потянулся проснувшийся Жилец, но Иван его не взял, захлопнул дверь прямо перед носом щенка. Жилец тонко, обиженно тявкнул.

Иван остановился на крылечке, сделал глубокий вдох. Холодный и сырой ночной воздух наполнил легкие. Воздух пах весной, талым снегом и – слегка – пропаном. Иван сделал шаг с крыльца, ощутил под ногой мягкую податливость снега. Подумал: апрельский снег… Слепить снеговика, что ли? А что? Взять и слепить снеговика – как в детстве.

Он нагнулся, зачерпнул пригоршню снега – тяжелого, сырого. Иван стиснул снег в ладонях, слепил снежок и бросил вверх. Снежок сверкнул белым боком в луче прожектора и улетел в темное небо.

Иван дошел до ворот и повернул направо, двинулся вдоль колючки, по часовой стрелке. Он шагал по своим следам, оставленным в предыдущий обход. Слева от него тянулась натянутая на столбы колючка, за ней три метра пространства и бетонная стена высотой два с половиной метра. Между колючкой и стеной лежал нетронутый снег. Иван подумал: практически идеальная КСП.

Колючка блестела в свете прожекторов, гудели насосы. Иван шел ступая в следы, уже наполовину затопленные талой водой. Через три минуты он дошел до угла, повернул на восточную сторону периметра, поднялся на мостик, накрывающий трубу, и сразу увидел Башню. Города и кольцевой видно не было – их скрывал туман. А Башня была видна… казалось, что она растет из тумана, как магический кристалл в реторте алхимика,– недавно Иван видел по телевизору какую-то мистическую дребедень. Так там как раз такую фигню показывали – алхимик или, может быть, колдун, вырастил из магического тумана кристалл, носитель Зла…

Иван стоял и смотрел на Башню. Башня, ярко освещенная, уходила в черное небо, вздымалась, вздымалась. Она протыкала небо стеклянным пальцем, грозила ему. Сзади раздался вдруг резкий звук – громкий скользящий шорох. Иван стремительно обернулся – оказалось, с крыши насосной съехал огромный пласт подтаявшего снега.

Как только Иван вошел в караулку, щенок бросился ему в ноги, завилял хвостом.

– Что так долго?—спросил Петрович. Его голос прозвучал резко, энергично.

Иван снял карабин, поставил его в стойку и повернулся к напарнику. Сразу заметил: глаза у Петровича блестят.

– Что так долго? – повторил Петрович.

– Петрович! – произнес Иван.– Как же так, Герман Петрович?

– А что такое?

– Петрович, мы же договаривались.

– И что теперь? – спросил Петрович с вызовом в голосе.– Заложишь?

– Мудак ты,– сказал Иван, отвернулся и двинулся в угол караулки, к вешалке.

– Нет, постой,– произнес напарник.– Давай-ка поговорим.

Иван не ответил, начал расстегивать бушлат.

– Морду воротишь? – произнес Петрович. Иван снова промолчал, а Петрович подошел сзади, схватил за плечо, развернул к себе.

– Ты морду-то не отворачивай, напарник… нехорошо так, напарничек, некрасиво,– говорил Петрович, обдавая Ивана густым алкогольным запахом.– Ты хоть знаешь, почему я пью?

– Не знаю.– Иван стряхнул с плеча руку.– Не знаю и знать не хочу.

– Эх, Ваня! Тебе лет-то сколько?

– Неважно.

– Это, Ваня, важно… это-то как раз очень важно, напарник.

– Тридцать четыре,– сказал Иван нехотя.

– Э-э! Я думал, побольше тебе будет… А ты, оказывается, еще сынок. Я на пятнадцать годочков тебя постарше.

Вот, значит, как, подумал Иван, ему еще, оказывается, и полтинника нет.

– Сынок! – повторил Петрович.– Тебя, бля, еще жизнь не била.

– Это точно,– буркнул Иван. Подошел щенок, требовательно тявкнул. Петрович спросил:

– Вот скажи: ты под проституцию попал?

– Нет.

– Во! А я попал. понял?

– Да.

– Во! Приехала, понимаешь, соплюшка какая-то из Голландии, правнучка хозяина, и все – аллез капут! В два месяца чтоб с вещичками на выход. Понимаешь?

– Да,– произнес Иван.

– Да хер ты чего понимаешь. Сытый голодного не разумеет… Слушай, а дети-то есть у тебя?

– Нет.

– То-то! А у меня сыну, понимаешь, двадцать один год.

– Это повод, чтобы пить на службе?

– Мудак! – сказал Петрович. Он отошел в сторону, опустился на стул. Повторил негромко: – Мудак. Забрали моего Сашку неделю назад.

– Как забрали? – спросил Иван.

– Как-как? Обыкновенно. Пришли утречком и забрали,– глухо произнес Петрович и скривился, как от зубной боли. Ивану показалось, что Петрович весь как-то сморщился, усох.

– Что натворил-то? – спросил Иван.

– Что натворил? Ничего он не натворил. Ничего! С нищими он.

– Вот оно что,– сказал Иван.– Понятно… Нашел приключений на свою жопу.

Петрович вдруг вскочил, схватил Ивана за ворот. Лицо его оказалось перед лицом Ивана и глаза – красные от лопнувших сосудов, совсем рядом.

– Ты! – почти выкрикнул Петрович.– Ты что же говоришь такое, урод? Он – пацан совсем. И – в тюрьме… А ты? Ты же первый должен… Ты же офицер!

– Руки убери,– сказал Иван тихо.

– Ты же, блядь такая. – говорил, брызгая слюной, Петрович.

– Руки! – перебил Иван.– Руки убери!

– Да ты же! – Петрович не слушал Ивана и, кажется, не слышал и себя.– Да ты же, блядь такая, должен…

Иван ударил его в солнечное сплетение – несильно, но Петрович осекся на полуслове, вытаращил глаза и отпустил воротник Ивана. Иван легонько толкнул напарника, и Петрович осел на пол. Затявкал щенок. Он не понимал, что происходит, но интуитивно ощущал, что что-то нехорошее, неправильное.

– Я,– сказал Иван жестко,– никому ничего не должен.

– Сука,– просипел Петрович.

– Я не сука. И никому. Ничего. Не должен. Я все свои долги уже отдал… под Ачхой-Мартаном. Понял, напарник?

– Урод, бля,– просипел Петрович. Он сидел на полу, глотал ртом воздух, смотрел на Ивана снизу вверх – с ненавистью.

А Иван продолжил:

– А теперь этот Ачхой-Мартан, Чечен-аул, по Невскому – вон, посмотри! – рассекает на «мерсюках» и «бомбах». Хозяева! Вот тебе и весь хрен до копейки. А ты говоришь: должен! А я не должен! Никому! Ничего! Я свой долг отдал… Я, вообще, по жизни пиво пью. И не мешайте мне пить мое пиво. а больше я ни хера не знаю. И знать не хочу. И ни хера мне не надо. Ясно?

Иван вышел из караулки, Петрович с ненавистью смотрел ему вслед.

Иван вытащил из кармана пачку сигарет, закурил. Было уже почти светло. Над станцией целеустремленно пролетела куда-то воронья стая.

Иван ехал в сторону города, к кольцевой. Обычно он подбрасывал Петровича до «кольца», но сегодня Петрович в Иванову «Ниву» не сел – уехал на служебной развозке, которая привезла смену. Иван сказал:

– Зря ты, Герман Петрович. Унюхают запах – настучат в абвер. А абвер, сам знаешь, начнет копать…

Петрович отмолчался, Иван пожал плечами: мол, вольному воля. Иван попрощался с Жильцом. Щенок заскулил. Он уже понимал, что Иван уходит на двое суток.

Щенка на станцию принес Иван. Дело было так. Месяца три назад Иван вышел из дому, направился в магазин. В тот вечер он ждал Лизу и хотел купить бутылку приличного вина. Думая о своем, он шел через двор соседнего дома. Там, на останках спортплощадки, двое подростков играли в баскетбол. Вернее, они просто бросали мяч в кольцо. Иван еще удивился: чего это они играют в баскет мячом для регби?.. Мяч взлетел над площадкой, шмякнулся о щит, о кольцо с обрывком сетки и упал на снег. Он как-то странно упал, а подростки рассмеялись. Иван присмотрелся и вдруг увидел, что никакой это не мяч для регби – это щенок. Сначала Иван не поверил себе. Уроды смеялись. «Мяч» попытался ползти, за ним тянулся кровавый след.

Один из подростков сказал:

– Во живучий какой.

У Ивана зашумело в висках… Второй подросток отозвался:

– А ты говорил, что он и трех бросков не выдержит. Вот уже семь, а он живой.

– Не тренди. Не семь, а шесть!

– Нет, семь. Я считал…

Потом, позже, Иван думал: как хорошо, что они убежали. Иначе я мог бы их изувечить.

В тот вечер он так и не дошел до магазина – повез щенка к ветеринару. Ветеринар, сонного вида молодой мужик, сказал: дворняжка. Иван промолчал. Ветеринар сказал: вряд ли выживет. Иван сказал: лечи. Ветеринар пожал плечами и что-то сделал, но, похоже, для проформы. Иван оставил у ветеринара половину зарплаты и отвез щенка домой. Потом приехала Лиза. Она не спускала щенка с рук, баюкала как ребенка. Иван подумал тогда, что если щенок выживет, то, пожалуй, он оставит псинку себе. Но вышло по-другому: утром пришла соседка, Анастасия Михайловна. Пришла и закатила скандал: безобразие! Собака! У меня с детства аллергия на шерсть животных. Анастасия Михайловна действительно выглядела скверно – дышала тяжело, лицо опухло, слезились глаза. Иван отвез ее в больницу, и там приступ сняли. Стало понятно, что оставлять щенка нельзя… На следующий день Иван отвез щенка на станцию. Герман Петрович посмотрел и сказал: не, не жилец. Но щенок, вопреки всем прогнозам, выжил, его стали звать Жильцом. Лиза часто передавала ему «гостинцы» – сосиску или косточку. Среди прочего персонала станции Жилец выделял Ивана. Почему – непонятно. Навряд ли щенок понимал, кто его спас,– ведь когда Иван отобрал его у «детишек», щенок был полумертвым.