Брайан Ракли - Рождение Зимы

• Название: Рождение Зимы
• Автор: Брайан Ракли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044907-1, 978-5-9713-5623-3, 978-5-9762-3847-3

В этом мире нет богов — есть только лед, пламя да хрупкий мир, кое-как установившийся между кланами людей и враждебных им представителей древних, нечеловеческих рас. Но теперь на Юг возвращается Кровь Тёмного Пути — воинственная, изгнанная некогда в безлюдье далекого Севера. Возвращение изгнанников грозит миру новой войной.

Войной, которая отнимет множество жизней — и дарует бессмертие одному-единственному человеку…

---

И они пошли рядышком, господин Кровей Гир и господин инкаллимов, а остальные начали спускаться следом, как хорошо вымуштрованные солдаты. Щит Верховного Тана сохранял почтительное расстояние, чтобы не мешать доверительной беседе высоких особ. Внизу, вдоль склона, в ту же сторону ползла телега с медведем, которого в замке ожидала кровавая кончина.

— Ты какое-то время пробыл в катакомбах с Вэной, — поинтересовался Верховный Тан.

— Мы немного поговорили, — ответил Теор. — Ее интересовали мои взгляды на то, действительно ли ее муж угодил Пути, чтобы заслужить возрождение в новом мире.

— Не могу сказать, что очень сожалею о кончине Энгейна, все-таки он был слаб духом, — сказал Регнор.

— В сердце он был верен Темному Пути.

— Это верно. Как и Темный Путь ему. — И Верховный Тан сделал еще один, затяжной, глоток укрепляющей жидкости. Снег сыпал ему на голову, таял и стекал на лоб. — Нашел время умереть, да еще когда дети затеяли эту сумасшедшую авантюру на юге.

Теор возразил:

— Они делают то, чего от них требует судьба, но, согласен, всем нам было бы легче, если бы он прожил подольше или если бы хотя бы Кейнин оставался в Хаккане.

— Да еще там же ваша маленькая воительница, — хохотнул Регнор. — Что за женщина! Я многое отдал бы, чтобы в моем Щите было хоть несколько таких.

Теор забормотал:

— Шрева… своя собственная женщина, и ее не так легко отговорить от того, на что она нацелилась. Она поверила, что Колглас может быть взят. Когда кто-то так страстно желает испытать свою судьбу, это его право. Как бы то ни было, я не вмешиваюсь в дела Боевого Инкалла. Это владения Найва.

— Да уж, он воспитал из Шревы сильного ворона. Тем не менее она может встретить в Вейн достойного противника. Бедный-бедный Кросан; с такими врагами, как Шрева и Вейн, да с таким союзником, как Гривен ок Хейг, он напоминает счастливчика на осле, окруженного волчьей стаей. — Регнор последним глотком опустошил флягу и отшвырнул ее. Она загремела по камням. Он надул щеки и поднял воротник. — Вечером похолодает. Облака разойдутся, как только появятся звезды.

Некоторое время они шли молча. У клетки с медведем опять поднялась суета, и Регнор кинул взгляд вниз по склону. Сопровождающие пытались рычагом приподнять зажатое в колее колесо. Они выкрикивали ругательства на своем грубом языке, телега раскачивалась взад и вперед, бока лошадей уже покрылись кровью от хлыстов погонщиков.

Регнор фыркнул от отвращения:

— Ох уж эти люди, никогда не умели управляться с лошадьми.

— Пока мы не пришли, здесь лошадей не было. Расскажи мне, что, как ты думаешь, случится, если Вейн и Кейнин не вернутся с юга Долины?

— Ах, так ты хочешь обменяться донесениями лазутчиков? Что ж, согласен. Мои сообщают, что канюки Гейвена уже следят за землями Горин. Предположительно, Лаккен готов предложить мне серебро, добытое в рудниках за десять лет, если дети Энгейна умрут. А что тебе доносит Охотничий Инкалл?

Хранитель мудрости пожал плечами:

— То же самое. Но Оринн ок Вин-Гир тоже домогается этих земель и не желает видеть, как они переходят к Гейвен-Гиру. Энгейн сослужил бы тебе лучшую службу, если бы имел большую семью или хотя бы обезопасил наследника.

Регнор улыбнулся:

— Именно его дети не оправдывают моих надежд там. Взгляд Кейнина слишком сосредоточен на доме, а сама Вейн так же нужна тяжущимся сторонам, как вон та скотина в клетке. Они оба — плохой пример для простого народа, которому мы все время твердим, что он обязан размножаться. Горин всегда были той Кровью, которая создает больше проблем, чем решает. Я не пролил бы много слез над его кончиной, даже если при этом Гейвен и Вин костями застрянут в глотках друг у друга.

— Во всяком случае, не больше, чем пролил бы Гривен ок Хейг над Кровью Ланнис, я полагаю, — многозначительно произнес Теор.

— Думаешь?

— Твой отец всегда с доверием относился к инкаллимам. Между ним и моим предшественником секретов не было, кроме того, я поймал себя на том, что не совсем понимаю, с какой целью ты попустительствовал этой войне.

— Когда мы с Энгейном это обсуждали, присутствовали и вороны. Сам Найв дал множество полезных советов. Например, как я припоминаю, по поводу защитных сооружений Тенври.

Первый Мудрого Инкалла глядел мрачно.

— Я уверен, что Энгейн, конечно, был осведомлен о твоих намерениях. Однако мне известны случаи, когда твой отец пускал в ход некие планы, которые так и не доходили до ушей младших танов. Например, обращался к инкаллимам. Вспомни, он поступил так, когда потребовалось наказать Кровь Горин-Гир.

— Я действительно помню, — беспечно отозвался Верховный Тан. — В те дни Кровь Горин-Гир была еще неуправляемой толпой. Но если ты подозреваешь, что я что-то от тебя утаиваю, то так и скажи. Мудрый Инкалл всегда любил прямоту.

— Я тебя ни в чем не обвиняю. Уверен, что любые заговоры и замыслы, какие бы ты ни пустил вход, послужат делу Темного Пути. На пользу и усиление веры, а не на ее ослабление. Или оказание помощи ее врагам.

Регнор остановился. Через пару шагов Теор обернулся и посмотрел на Верховного Тана. Щит Регнора тоже сразу встал и сбился в толпу, озадаченный внезапной задержкой. Но никаких протестов никто себе не позволил. Они просто стояли под тихо падавшим снегом и ждали. Когда Регнор заговорил, то голос у него был негромкий, но просто ледяной:

— Может быть, не обвинение, а угроза? Я убил бы любого, кто предположил бы, что какие-то мои действия ослабляют веру. Кроме одного Мудрого Инкаллима, учитывая то привилегированное положение, которым ваши люди пользуются в вопросах такого рода.

Первый Мудрец улыбнулся.

— Такие привилегии не распространяются за пределы вопросов веры, конечно, — продолжал Регнор.

— Конечно. Но ты неправильно меня понял, Верховный Тан. Я не обвиняю и не угрожаю. Единственное, чего я желаю, чтобы не было секретов между Гирами и инкаллимами. Мы все — корни и ветви Темного Пути, Крови Гир и инкаллимы. В минувшие годы вера спасалась или обновлялась нами сообща и в согласии. Я беспокоюсь лишь о том, что может подорвать единство.

— Да. Хорошо, ты хранитель веры, и… — Слова Верховного Тана внезапно прервали вопли и треск дерева. Оба повернулись и увидели, что одна из ломовых лошадей встала на дыбы, а другая в панике рванула вперед и развернула телегу. Зажатое колесо высвободилось и наскочило на камень. От этого удара и грохота медведь как будто очнулся и привстал на задние лапы.

— Вот дураки! — Регнор понял, что сейчас произойдет, ровно за мгновение до того, как именно это и случилось.

В этот момент телега наклонилась, клетка поехала, и медведь скатился на сторону. Медленно-медленно, но неотвратимо телега завалилась набок, а клетка рухнула на землю, и все это сопровождалось оглушительным грохотом. Тарбены заорали еще громче. Обе лошади начали бить копытами и вырываться. Огромный медведь выбрался из-под обломков и поднялся во весь рост. Люди рассыпались кто куда. Но один из них бежал чуть медленнее, и зверь в несколько шагов догнал его. Одним ударом лапы он сбил человека с ног и тут же захватил в пасть его голову. Медведь разок мотанул свою добычу из стороны в сторону, и вся похоронная команда явственно расслышала звонкий хруст шеи тарбена. Поскольку те, кому повезло уцелеть, уже далеко убежали по дороге, зверь постоял над телом, а потом развернулся и стал внимательно рассматривать стоявших на склоне, ярдов на сто выше его.

— Пожалуй, пора что-то предпринимать, — сказал Регнор. Он слегка кивнул, и его Щит отделился от остальных участников похорон. Уже были освобождены от перевязей арбалеты. Медведь встряхнулся и сделал несколько шагов по направлению к ним. Он был в ярости и опять заревел.

— Великолепен, — пробормотал Верховный Тан. Некоторые из его воинов встали на колено, другие выстроились в ряд за их спинами. Они вложили стрелы на место. Зверь опустился на все четыре лапы и скачками понесся вверх по камням. Потом опять поднялся и проревел вызов. Охотничья собака Энгейна неистово залаяла, словно ее покойный хозяин все еще был рядом.

Запели тетивы, и стрелы дружно впились в грудь зверя. Он зашатался, опустился на передние лапы, сделал несколько неуверенных шагов и рухнул. Его огромный бок ходил ходуном, все слышали хрипящее и свистящее дыхание. Один из щитников вытащил меч и стал спускаться к медведю, чтобы нанести заключительный удар.

— Великолепное животное, не находишь? — сказал Регнор Мудрому Инкаллиму. — Такому бесстрашию может позавидовать любой сторонник веры.

— Бесстрашию или невежеству, — рассеянно произнес Теор. Он, не отрываясь, смотрел, как воин погрузил меч в шею животного, и чуть заметно хмурился.

— Хорошо, что тебя не интересуют старые тарбенские приметы. Тому, кто в них верит, да в такой день, как сегодня, этот случай показался бы плохим предзнаменованием: ведь это предвестье то ли смерти большого господина, то ли смены времен, то ли еще какой ерунды, — сказал Регнор, повернулся и, посмеиваясь про себя, пошел к Замку Хаккан.