Генрих Эрлих - ЗАГАДКА НИКОЛЫ ТЕСЛА

• Название: ЗАГАДКА НИКОЛЫ ТЕСЛА
• Автор: Генрих Эрлих
• Жанр: Научная Фантастика

---

Сорок Четвертый подумал немного, потом заявил, что вполне расположен ко мне и охотно занялся бы моим просвещением, но не знает, как за него взяться из-за ограниченности моего ума, убогости духовного мира и неразвитости чувств. Он помянул мои качества вскользь, как нечто само собой разумеющееся - архиепископ мог бы походя бросить такое замечание коту, нимало не заботясь об его чувствах, о том, что у кота другое мнение на этот счет…

– Да, просветить тебя трудно, - молвил он наконец. - Пожалуй, невозможно, надо создавать тебя заново. - Глазами он умолял меня понять его и простить. - Ведь ты. что ни говори, - животное, сам ты это сознаешь?

Мне следовало дать ему пощечину, но я сдержался и ответил с деланным безразличием: - Разумеется. Мы все порой животные.

Я, конечно, подразумевал и его, но стрела опять не попала в цель: Сорок Четвертый и не думал, что я его имею в виду. Напротив, он сказал с облегчением, словно избавившись от досадной помехи:

– В том-то и беда! Вот почему просветить тебя так трудно. С моим родом все иначе, мы не знаем пределов, мы способны осмыслить все, Видишь ли, для рода человеческого существует такое понятие, как время; вы делите его на части и измеряете; у человека есть прошлое, настоящее и будущее - из одного понятия вы сделали три. Для твоего рода существует еще и расстояние, и, черт подери, его вы тоже измеряете) Впрочем, погоди, если б я только мог, если б я… нет, бесполезно, просвещение не для такого ума. - И добавил с отчаянием в голосе: - О, если б он обладал хоть каким-нибудь даром,, глубиной, широтой мышления, либо, либо… но, сам понимаешь, человеческий ум тугой и тесный, ведь не вольешь же без донную звездную ширь Вселенной в кувшин!»

«Вот и кувшин», - подумал Саров. Он представил себе Теслу и Марка Твена, сидящих в креслах у камина, между ними на низеньком столике бутылка старого шотландского виски и два широких стакана. Тесла - Вселенная, передатчик, щедро излучающий знание, недоступное пониманию современников, Марк Твен - приемник, кувшин, поглощающий это знание, сохраняющий его, переваривающий, чтобы передать потомкам.

– Ах, как это трудно! - говорит Тесла. - Будь у меня хотя бы исходная точка, основа, с которой начать, - так нет! Опереться не на что! Послушай, ты можешь исключить фактор времени, можешь понять, что такое вечность? Можешь представить себе нечто, не имеющее начала, нечто такое, что было всегда? Попытайся!

– Не могу, - трясет головой Марк Твен. - Сто раз пытался. Головокружение начинается, как только вообразишь такое. Лицо Теслы выражает отчаяние.

– Подумать только, и это называется ум! Не может постичь такого пустяка… Слушай, Сэм, в действительности время не поддается -делению - никакому. Прошлое всегда присутствует. Если я захочу, то могу вызвать к жизни истинное прошлое, а не представление о нем; и вот я уже в прошлом. То же самое с будущим - я могу вызвать его из грядущих веков, и вот оно у меня перед глазами - животрепещущее, реальное, а не фантазия, не образ, не плод воображения. О, эти тягостные человеческие ограничения, как они мешают мне! Твой род даже не может вообразить не что, созданное из ничего, - я знаю наверняка: ваши ученые и философы всегда признают этот факт. Все они считают, что вначале было нечто, и разумеют не что вещественное, материальное, из чего был создан мир. Да все было проще простого - мир был создан из мысли.

В начале было слово - быстро вставляет Марк Твен, - ты это имеешь в виду?

– Речь идет не об этом тексте. Текст вы отринули и правильно сделали, но вместе с грязной водой вы выплеснули и ребенка. Вы уверовали в материю, в материальный мир. но упустили из виду, что этот мир был создан из мысли. Ты понимаешь?

– Нет. Мысль! Она не материальна, как же можно создать из нее материальные предметы?

– Но, Сэм, я же говорю не о человеческой мысли, я говорю о себе подобных, о мыслях богов.

– Ну и что? Какая тут разница? Мысль это мысль, и этим все сказано.

– Нет, ты ошибаешься. Человек ничего не творит своей мыслью, он просто наблюдает предметы и явления внешнего мира, сочетает их в голове; сопоставив несколько наблюдений, он делает вывод. Его ум - машина, притом автоматическая, человек ее не контролирует; ваш ум не может постичь ничего нового, оригинального, ему под силу лишь, собрав материал извне, придать ему новые формы. Но он вынужден брать материал извне, а, создать его он не в состоянии. В общем, человеческий ум не может творить, а бог может, не подобные могут. Вот в чем различие. Нам не нужны готовые материалы, мы создаем их - из мысли. Все сущее было создано из мысли, только из мысли.

– Своей мыслью я могу создать только воображаемых персонажей своих романов, - говорит Марк Твен.

– Твои персонажи живее и реалистичнее всех живших, живущих и тех, кто придет им на смену. - Это все слова, всего лишь слова!

– Ты неисправимый материалист, мой друг, ты веришь только тому, что можешь пощупать. Будь по-твоему!

И тут перед изумленным Марком Твеном из пустоты возникает его двойник в виде совершенной оболочки тела, зыбкой, как мыльный пузырь, переливающейся всеми цветами радуги; потом составляется и укрепляется скелет, облекается в плоть, одежды. Марк Твен осторожно прикасается к нему рукой, как будто боится проткнуть насквозь. - Но послушай, Никола, он что - из плоти и крови?

– Да, но это лишь видимость, его плоть и кости - фикция, созданная мной. Я высвободил твой дух и дал твоему второму «я» независимое существование. - Мое второе «я»?!

– Вот уж не думал, что мне придется объяснять тебе еще и это! Кому как не тебе знать, что в тебе одновременно сосуществуют две личности. Одна - твоя Будничная Суть, она вечно в делах и заботах, преимущественно о деньгах, - усмехается Тесла, - другая - Суть Грез, у нее нет обязанностей, ее занимают лишь фантазии, путешествия, приключения. Когда Будничная Суть бодрствует, она спит; когда Будничная Суть спит, Суть Грез заправляет всем, и делает что ей вздумается. У нее больше воображения, чем у твоей Будничной Сути, а потому ее радости и горести искренней и сильней, а приключения, соответственно, - ярче и удивительней. Но, как ты сам понимаешь, она лишена плоти, она -только дух. Участь Будничной Сути тяжелей, ее существование тоскливей, ей никуда не деться от плоти, плоть ее обременяет, лишает свободы; мешает ей и собственное бедное воображение.

– Так ты - это я? - обращается Марк Твен к своему двойнику. - Моя лучшая, идеальная, восторженная, вдохновенная половина?

– У нас нет личности, определенной личности, каждый из нас - Совокупность личностей, - как-то излишне серьезно говорит двойник, разваливаясь в свободном кресле, - мы честны в одном сне и бесчестны в другом, мы храбро сражаемся в одной битве и бежим с поля боя в другой. Мы не носим цепей; они для нас нестерпимы; у нас нет дома, нет тюрьмы, мы жители Вселенной; мы не знаем ни времени, ни пространства, - тараторит он, как затверженный урок, - мы живем, любим, трудимся, наслаждаемся жизнью; мы успеваем прожить пятьдесят лет за один час, пока вы спите, похрапывая, восстанавливая свои распадающиеся ткани; не успеете вы моргнуть, как мы облетаем вокруг вашего маленького земного шара, мы не замкнуты в определенном пространстве, как собака, стерегущая стадо, или император, пасущий двуногих овечек, мы спускаемся в ад, поднимаемся в рай, резвимся среди созвездий, на Млечном Пути. О, космическое пространство - безбрежный океан, простирающийся бесконечно далеко, не имеющий ни начала, ни конца? - с ностальгической грустью говорит двойник. - Мрачная бездна, по которой можно лететь вечно со скоростью мысли, встречая после изнурительно долгого пути радующие душу архипелаги солнц, мерцающие далёко впереди: они все растут и растут и вдруг изрываются ослепительным светом; миг - и прорываешься сквозь него, и они уже позади - мерцающие архипелаги, исчезающие во тьме. Ах, чего только я не видел! - оживляется он. - Таких чудес, такого буйства красок, такого великолепия человеческий глаз не воспринимает. Чего только я не слышал! Музыка сфер… Ни один смертный не выдержит и пяти минут такого экстаза!

– Это - я? - недовольно говорит Марк Твен. - Я себе такой не нравлюсь. Никола, а нельзя ли его - того, на Млечный Путь?

– Благородный хозяин! Ты угадал мое самое сокровенное желание! - вскрикивает радостно двойник. - О, человеческая жизнь, земная жизнь, скучная жизнь! Она так унизительна, так горька, человеческое честолюбие суетно, спесь - ничтожна, тщеславие - по-детски наивно, а слава, столь ценимая человеком, почести - боже, какая пустота!

– Может быть, сразу к чертям в пекло? - раздумчиво спрашивает Тесла.

– Как ты жесток, Никола! Это же живая душа, моя, между прочим, душа, зачем вот так сразу - к чертям в пекло?

– Не питай пустых надежд, Сэм! Чему быть, того не миновать. Еще десяток лет и… А что такое десять лет по сравнению с вечностью? Всего лишь миг. Со временем ты это поймешь. Ты еще здесь? - оборачивается Тесла к двойнику. - Вставай и улетучивайся!