Сьюзан Конант - Пес, который взломал дверь

• Название: Пес, который взломал дверь
• Автор: Сьюзан Конант
• Издательство: Азбука
• Жанр: Детектив
• Год: 1999
• ISBN: ISBN 5-7684-0673-5

Хозяйку очаровательного карликового пуделя нашли мертвой после грозы. Что это: удар молнии? месть? Холли находит ответ, и помогает ей в этом, конечно же, собака.

---

— Если у тебя есть лайм, то джин, — сказала Рота.

Потому как Граучо ни разу ничего не выигрывал ни на любительских соревнованиях, ни на испытаниях по послушанию — дальше предподготовительной группы он не пошел, — Рите приходится покупать подносы, чайные наборы, кубки, бокалы, салатницы, вазочки, подсвечники и компотницы. На ее стаканах для спиртного и рюмках не выгравировано изображений барьеров и названий клубов. Тем не менее ей удается подавлять свою зависть, когда я щедро наливаю напитки в бокалы, помалкивая о том, что могу накрыть банкетный стол теми трофеями, которые долгие годы приносили в дом мои собаки и моя мама. Бросив в стаканы кубики льда и дольки лайма, я добавила в них немного джина.

— Сколько у тебя сегодня было пациентов? — спросила я Риту, протягивая ей стакан.

— Клиентов, — поправила она. — Восемь.

— Еще от одного не откажешься? Просто иногда мне кажется, что я схожу с ума.

— Это многим кажется, — сказала Рита, — только не действительно сумасшедшим.

— Ты можешь меня выслушать?

— Не могу. Не могу слушать. Я уже и так превратилась в сплошное ухо. Так что валяй, говори. Только не жди ответа.

— Ладно, — сказала я. — Знаешь, как я себя чувствую? Словно я в Древнем Риме, понимаешь? И вокруг все говорят: «Эй, ребята, была такая напряженная неделя, так что давайте-ка пойдем в Колизей, пропустим по паре кружек пива и заодно посмотрим как львы раздирают этих христиан». Понимаешь? Но там есть еще несколько человек, их должно быть хотя бы несколько, в основном женщин, которые на это отвечают: «Мы не хотим. Мы считаем, что это жестоко». А те им в ответ: «Что это с вами? Вы, должно быть, не в своем уме». То же самое происходит и сейчас. У всех на глазах творится откровенная жестокость, и иногда мне кажется, что я — единственный человек, которому хочется закричать: «Эй, люди, это же варварство!»

— Вот ты и кричишь сейчас, — сказала Рита.

— Да, и это слышишь только ты. Понимаешь? Это бессмысленно. Тебе это слышать вовсе не обязательно. А что еще я могу поделать? Взять и написать статью о том, как безумно мне нравятся электрические ошейники и как по-новому их можно использовать. Берете ошейник и надеваете его себе на шею. Всякий раз, когда ваша собака совершает что-то, что вам не по душе, вы нажимаете на кнопку. Договорились? Все чин чинарем. Кто научил вашего пса делать то, что он делает? Конечно же, вы сами и научили, так вот пусть вас и трясет от тока. Я могу придумать какое-нибудь ужасное название для этого нового метода и провести маркетинговое исследование. Возможно, Марсия Броли охотно купит его. Цену на него можно заломить немалую. Марсия Броли из тех, кто… Она замечательная женщина, разве что воспитывает свою собаку с помощью электрического шока. А так прекрасный, цивилизованный человек. В чужой монастырь… Я от этого просто схожу с ума.

Ритино лицо стало печальным. Она покачала головой, затем сделала глоточек джина и облизала губы.

— Для тебя это такая новость? — спросила она. — Разве ты не знала, что на свете так много жестокости? Это не должно быть открытием для тебя. Всякий раз возможно отстраниться и задать вопрос: «Почему они так поступают? И как я могу помочь им достичь желаемого, но используя другие методы?» А вместо этого ты написала это подростковое эссе о людях в электрических ошейниках. И таким образом регрессировала до некоего полупомпезного взгляда на жизнь, где все вокруг оказываются упадническими садистами, а ты — единственным чувствующим человеком на планете.

— Помпезного, — повторила я, радуясь, что не упомянула о святом Павле.

Рита — удивительный человек. Она может провести целый день, беседуя со своими пациентами, или клиентами, пусть называет этих людей, как ей будет угодно, и все же в нужный момент ей всегда удастся найти верные слова и, что особенно важно, сказать их вам так, что вы услышите.

— Да.

— Ты когда-нибудь надевала на свою собаку ошейник-удавку?

— Надевала. Их все время от времени одевают.

— Это жестоко? Людям не кажется, что это жестоко?

— Ладно. Я поняла. Чем дольше я дрессирую собаку, тем реже я пользуюсь таким ошейником и тем чаще использую вознаграждение. Теперь мне ясно: не суди. Если мне надо исправить действия своей собаки, то я это делаю по-своему, и есть люди, которым мои поступки могут показаться жестокими. И насколько мне известно, идея с этим чертовым ошейником пришла в голову ее мужу. Возможно, она была против, они поспорили, и она проиграла. И вот теперь ей стыдно. Может быть, она всей душой ненавидит этот ошейник. Или просто не знает, как ей быть. Возможно, она из последних сил старается исправить положение.

— Все стараются из последних сил, — сказала Рита.

Джек Инглман тоже старался из последних сил. Он позвонил мне на следующее утро и попросил заехать к нему и дать совет. Я — не святой Павел, и кроме меня вокруг полно добрых людей. И вдобавок назвать меня доброй можно далеко не всегда. Но дело заключалось в том, что Джеку требовался мой совет относительно еще одного проявления жестокости в этом добром мире, который не является — я повторяю, не является — Древним Римом. Жестокость, безусловно, исходила не от Джека и, естественно, не была направлена на Капризу, которая радостно прыгала вокруг нас, когда мы устроились у Джека на кухне за отличным кофе с настоящими сливками.

— Каприза выглядит замечательно, — сказала я. — Она у тебя не растолстела.

Интересно, думала я, уж не Каприза ли служит поводом для моего приглашения? Не верилось, чтобы у нее возникли проблемы с поведением, но собаки тоже чувствуют утрату, и, возможно, Каприза это каким-то образом выражала.

— С ней все в порядке; правда, она частенько приносит мне свой поводок. Это Роз научила ее. Вера тоже его приносила. Роз обычно говорила: «Пойдем-ка поработаем!» — и Каприза немедленно бежала за поводком. А теперь она безо всякой команды приносит мне его, радостно прыгает и смотрит на меня. — Джек пожал плечами. — А что мне делать? Откуда мне знать, с чего начинать? И вот я беру поводок, говорю ей: «Хорошая девочка!» — и иногда выхожу с ней погулять или просто дурачусь с ней, а она вертится, танцует. Потом я даю ей печенье, но она все понимает. Она все понимает.

Кстати, печеньем старые вожатые называют собачьи бисквиты. Только не спрашивайте меня почему. Это слово немедленно напомнило мне о Роз, которая часто использовала его. Моя мама тоже использовала это слово. Я понадеялась, что Джеку известно, какое печенье надо покупать для собаки, не то мягкое, что продают в супермаркетах, а дорогое, действительно твердое печенье, которое удаляет зубной камень.

— Джек, я уверена, что тебе все говорят одну и ту же фразу: «Если я могу чем-нибудь помочь…» Серьезно, я могу тебе чем-нибудь помочь?

До меня дошло, что Джек, наверное, хочет попросить меня дрессировать его собаку, поработать с ней, быть ее вожатым, либо — что меня больше устраивало — помочь ему найти профессионала, которому можно было бы доверить Капризу.

— Тебе нужна какая-нибудь помощь с Капризой?

Он медленно покачал головой и улыбнулся.

— Спасибо большое, — сказал он. — Она для меня не обуза. Беда лишь в том, что она по-прежнему пытается найти Роз. Хедер Росс тоже предлагала свою помощь. Она предлагала стать вожатым Капризы. Но, думаю, Роз эта затея не понравилась бы.

— Я тоже так думаю, — сказала я, а затем попыталась прояснить ситуацию насчет того, что, в отличие от Хедер, я не добиваюсь возможности перехватить Капризу. — Я вовсе не имею в виду… Просто, если ты решишь, что Капризе нужен вожатый, я помогу подыскать кого-нибудь. Ведь сама то я не профессионал в этом деле.

— Нет-нет, я совсем не для этого пригласил тебя, — сказал Джек. — Об этом я пока не думаю. Может, попозже… Сейчас не время. Я вот о чем хочу спросить… Ты когда-нибудь пристраивала собак?

Каприза неожиданно запрыгнула на колени Джека. Он погладил черные кудряшки на ее голове. Я уставилась на эту парочку. У меня и в мыслях не было, что он вздумает отдать ее.

Должно быть, я выглядела в этот момент абсолютно ошеломленной. Но тем не менее кивнула головой:

— Немного. Совсем мало. Разве что пристроила несколько маламутов. Ты хочешь?… Но тебе не надо…

Если ему больше не нужна Каприза, он мог бы продать ее. В лигу спасения пуделей, как и собак других пород — акит, ретриверов, маламутов, доберманов, шелти и прочих, — порой попадают замечательные, прекрасно поддающиеся дрессировке собаки, но никому в голову не взбредет передать лиге спасения такую собаку, как Каприза.

Но я неверно истолковала слова Джека. Впервые после смерти Роз я услышала его раскатистый смех.

— Ты бы видела свое лицо!

Лицо мое, скорее всего, было пунцовым.

— Я не поверила, но…

Внезапно Джек стал совершенно серьезен: