Виктор Фомин - Семь бед (рассказы)

• Название: Семь бед (рассказы)
• Автор: Виктор Фомин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Остаток ночи прошел спокойно, а утром завертелась финальная карусель. Когда подошла машина с меняющим нас нарядом, ожила радиостанция и звенящий от напряжения голос Зверева, чуть прерывающийся на бегу, выдал: "Я полста третий, иду за пакетом, держу крепко!" Дальше следовал кодовый набор цифр и коротких фраз. Из всего этого стало ясно, что группа Зверя идет по свежему следу группы нарушителей в сторону границы, примерно в пяти километрах от нас. Я вырвал из планшета карту, прикинул направление и выкрикнул в притихший эфир свои позывные, место расположения и готовность помочь. Станция отозвалась голосом Репнина: "Сорок второй пошел, с поправкой лево, шестьдесят седьмой - право", и мы рванулись в лес. Где-то километрах в восьми, слева от нас и висящей на нарушителях группы Зверева так же кинулась еще одна группа - лейтенанта Новикова. Идея проста - выстроиться трезубцем, на острие которого и гнать нарушителей, не давая им возможности свернуть или разделиться.

Набирая темп и выравнивая дыхание, я лихорадочно вспоминал, что за люди и собака у Новикова. Кажется, у него двое из нашего взвода и один связист, если так, то с ними Граф, матерый зверь, след пятичасовой давности берет, как свежий. Возьмут, а мы пошумим, поможем.

Но через час гонки случилось что-то невероятное, ситуация опять собралась выскочить из-под контроля. Неожиданно я очень четко, видимо, мы достаточно сблизились, услышал задыхающийся голос Зверя:

- Вий пал, подыхает, пакеты потеряны, как поняли?

Тут же влез Новиков:

- Как пал? Ранен?

- Не знаю, начал спотыкаться и рухнул. Идем по примерному направлению.

Да, действительно непонятно, особо много в эфире открытым текстом не поговоришь, все нужно кодировать. Но здесь дело нечисто, если уж такой спец, как Зверь, в открытую треплется. Я попытался темп увеличить, но ребята мои, к таким гонкам совсем не привыкшие, не вытянули. Тут опять центр вмешался: "Полсотни третий, шестьдесят седьмой, свети через сотню" - это значит, через каждые полторы минуты давать сигнальную ракету, пугать нарушителей. Волей-неволей побежишь сломя голову, если на плечах противник висит. Только на кой черт?! Чего они там себе думают, ведь знают же, что у меня слабая группа, да и Дик недоучка! Такими темпами Новиков со Зверем этих паразитов прямехонько мне под ноги выгонят, а вдруг оплошает Дик? Что тогда, еще неделю в тайге землю носом рыть?! Ладно, штабу виднее, в конце концов, мы слышим только поисковые группы, да и то ближние. С заслонами и всеми остальными штаб по другим частотам связан, чтоб не путались все в одной куче.

Еще через полчаса, ломясь по лысому склону сопки, я увидел слева и сзади сигнальную ракету. Ясно, это - зверевская группа. И почти тут же Дик вильнул, как велосипед, и, уткнув нос в землю, потянул чуть вправо, рожа у него стала сосредоточенная, ну, куда деваться, хоть фотографируй для журнала с подписью "Герой Хасана!" Ясно, след взял, но вот сколько человек, да и тот ли след? В такой травище сам Чингачгук ни черта бы не разобрал. На всякий случай я в станцию выдохнул "Сорок второй, похоже взял дорожку, уверенности нет." Шум в эфире изменился, как будто кто-то нажал кнопку "Передача", но молчит, потом Репнин выдал пару междометий и рявкнул: "На что похоже?! На ...?!" Я не обиделся и коротко ответил: "Терпи, первый". Метров через триста попалась чистая полянка, я плавно осадил рвущегося Дика и упал на карачки, вглядываясь в мох. Есть, нашли! Два четких отпечатка китайских кед разного размера. Минимум двоих гоним, третий след искать некогда, эти горячие, достать надо! Сразу в эфир:

- Первый - сорок второму!

Репнин тут же:

- Ответил!

Я ему:

- Два точно подо мной! Идут по распадку к высоте 3-126.

Вклинился Зверь:

- Давай, родной, давай, чтоб тебя!

Репнин ему:

- Пять-три, ты с шестьдесят седьмым соединился? Я его не слышу.

- Нет. Вижу свет рядом, но станция, похоже, сдохла.

- Лови его и режьте лево, как понял?

Чего тут непонятного, я тоже понял - Зверь по ракетам находит Новикова и отходят чуть левее, поближе к линии границы, потому что пока меня нарушители ведут не прямо к границе, а по касательной. Простой, но действенный трюк, называется "петля" - делают финт в сторону, чтоб потом изменить угол и резко кинуться к границе.

Прошло еще двадцать минут. Все было гладко, но тут как-то странно повел себя Дик: начал сбавлять скорость, потом пару раз налетел на деревья, будто не видя их. А затем начал вилять, качаться на бегу, как пьяный. И тут меня как толкнул кто - яд! След обработан чем-то ядовитым, опасным для собаки, поэтому и пал Вий! Я рявкнул: "Стой! Уходи к ветру!", схватил Дика на руки и отбежал с ним против ветра метров на сорок-пятьдесят. Положил на землю, удерживаю одной рукой - он все встать пытается, а сам слабый такой... Второй рукой тангенту станции стиснул: "Первый, первый, я сорок два! Дик отравлен, отправляю группу по зрительным!" Репнин в ответ простонал, от бессилия помочь: "Понял, держись, остальным передам." И тут же открытым текстом для всех поисковиков: "Следы отравлены, повторяю: следы отравлены, всем осторожно!"

Я радиостанцию вместе с планшетом сорвал, кинул Лешке томскому: "Давай по примерному направлению, на связь чаще выходи, а то заблудишься. Мишку с собой бери, траву топчите крепче, мы с соседями соединится попробуем." Умчались ребята, а мы с угрюмым и явно все силы дикой гонке отдавшим молчуном Володей над Диком склонились. У пса пена из пасти, по телу судороги пробегают, плохо дело. Я флягу ухватил, Дику морду задрал и давай ему воду лить прямо в горло. Опростал свою фляжку, потом солдатскую до донышка. Закинул расслабленного, ничего не соображающего зверюгу на плечи, как дохлого барана, и трусцой за своими.

Недолго мы так шли. Я все старался по склонам сопок двигаться, скоро увидели ракету, дали нашим сигнал "Стоять на месте, ждать прибытия". Сигнальными ракетами разного цвета, как азбукой Морзе переговариваться можно. И через пятнадцать минут соединились с группами Зверева и Новикова. У Зверя радиостанция работала, так что они были в курсе событий. Сразу после того, как мы потеряли след, наперерез нарушителям вышла еще одна группа, усиленная и отдохнувшая. Теперь гонит паразитов на уже готовые к теплой встрече заслоны. Старшим там идет мой друг, прапорщик Жданов, а в команде у него трое моих спецназовцев и собачник с лучшей ищейкой отряда Эрной. Они, оказывается, шли в режиме радиомолчания по касательной к нам всю дорогу и отозвались только после того, как отвалил я.

Вий оказался живым и шел уже сам. Дика мы отпоили водой из фляг группы Новикова, и он тоже потихоньку пошлепал на своих четырех. Меньше, чем через час неспешной ходьбы, в эфире раздался спокойный, даже какой-то будничный голос Жданова: "Первый, я двенадцать, имею три пакета, где выход?" После довольно большой паузы ему ответил утомленно-севшим голосом геройский и насмерть умотанный связист Репнин: "Понял тебя, выходи к дороге, подберем. Всем с этой частоты - отбой, пакеты у нас".

Вот так буднично все и завершилось. Никаких киношных героических поступков, драк, стрельбы и прочей романтики. Не ушли нарушители от наших спецназовцев, возглавляемых отличным мастером своего дела Серегой Ждановым. Сдались, даже не вякнув и не дернувшись.

В последний раз судорожно подпрыгнуло в груди сердце - теперь уже от радости. Как-то тупо пришло осознание, что все мучения кончились. Рвущее нервы ожидание и бесконечная ходьба по непролазному лесу, комары и гнус, голод и жажда, бессонные ночи с тяжкой дремой на камнях - позади. Из закутков сознания выбралась, подобно морской волне, уже не запертая волей липкая, смертная усталость, сковала растерзанные мышцы и стала подталкивать измученные тела домой, к сну и отдыху.

СЕЗОНКА

Подходила к концу осенняя "сезонка" - перевод спецтехники на зимний режим эксплуатации. Я со своей группой - водилой Вовкой Жуком, мастерами Мишкой и Андреем и псом Диком - добрался до последней сухопутной заставы "Дюна" в начале ноября. Местный комтех порадовал, работы для нас накопилось большой вагон и маленькая тележка, по всей видимости, дней шесть провозимся. Да оно и немудрено: сигнализационная система здесь свое десятилетие уже давно отпраздновала. Ребята мои повеселели - заставская жизнь гораздо интереснее гарнизонной, для солдата святое дело держаться подальше от начальства и поближе к кухне. Кухня, кстати, на "Дюне" что надо. Повар посетовал, что мы не успели к ужину и быстро соорудил нам перекусить здоровенную сковородку с жареным гусем, который буквально утопал в золотистой картошке. Мы аж застонали от восхищения. Дика на питомнике тоже попотчевали как надо, так что гусиные кости он доедал больше из уважения, чем с удовольствием.

Поздно вечером мы с заставскими офицерами пили в канцелярии чай с лимонником и обсуждали план работы и новости. Так уж повелось, что, мотаясь по всей границе, мы с ребятами постоянно были в курсе последних событий и везде обзавелись друзьями-приятелями. Переезжая с заставы на заставу, часто возили письма, посылки, а уж устных приветов и не перечесть. К тому же в такой дыре, как "Дюна", гости бывают нечасто и потому рады там всем и каждому, так что, обсудив за десять минут работу, мы довольно долго просто трепались-сплетничали. Светскую беседу прервал тревожный сигнал, и начальник покинул нас часа на полтора. Вернулся он злющий и все материл какого-то стрелка. Когда успокоился, рассказал, что с тех пор, как отменили понятие "пограничной зоны", на охоту вблизи рубежа охраны стали наезжать не только местные жители, но и любители со всего края. Публика собиралась пестрая, так что хлопот у заставы прибавилось. Часто подвыпившие гости палили наугад по козам, фазанам или низколетящим уткам-гусям и их случайные выстрелы повреждали заграждение или питающий кабель сигнализационного комплекса. Иногда доставалось и нарядам, но пока Бог миловал, обходились без жертв.