Елена Логунова - Красота спасет мымр

• Название: Красота спасет мымр
• Автор: Елена Логунова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-28088-9

Каково это: после переезда в новую квартиру обнаружить, что в ней – ни много ни мало – по ночам тусуются толпы вампиров, вурдалаков и прочей нечисти? Тележурналист Елена, впрочем, поражена не столько самим этим сверхъестественным событием, а тем, что призраки воют и стонут точь-в-точь по сценарию, который сама же Елена недавно написала, желая подзаработать! Кто же это такой умный пугает хозяйку квартиры ею же сочиненным ужастиком? А самое неприятное в этой истории – со всеми, кто вхож в «проклятую» квартиру, происходят несчастья: одного сваливает инсульт, другой получает сотрясение мозга, а кое-кто и вообще отправляется прямиком на кладбище! Возмущенная Елена и ее боевая подруга Ирина решают поймать злодея. И даже загробные стоны вурдалаков, избравших квартиру журналистки местом ритуальных встреч, не остановят отважных женщин!..

---

– Мягкий, но с твердым языком, – напомнила подруга.

Я перегнулась через сиденье и заглянула в пакет. Ирка привычно свернула Мурдава на манер садового шланга и даже перетянула получившуюся бухту скотчем. Сверху помещалась Мурдавья голова с разинутой пастью, высунутым языком и выпученными белесыми глазами.

– Ты не слишком туго перетянула его скотчем? – хмыкнула я. – Он выглядит, как висельник!

– Значит, нормально выглядит, – Ирка тоже хмыкнула. – Ты не представляешь, до чего мне интересно посмотреть на придурка, который по доброй воле согласится это купить!

– Аналогично, Ватсон! – сказала я.

Наш общий интерес к личности потенциального покупателя Мурдава значительно возрос, когда выяснилось, что Афанасий Драгонский-Суржиков проживает в купеческом особнячке начала прошлого века. Ирка сочла это обстоятельство признаком высокой платежеспособности покупателя, а меня заинтриговал сам облик здания. Исторически присущий ему стиль ампир был весьма оригинально осквернен новенькими водосточными трубами из сияющей оцинковки. Водостоки причудливо извивались под крышей и сползали к тротуару широко разинутыми полнозубыми пастями. Из пастей сочились тонкие водяные струйки, неприятно напоминающие чье-то обильное слюноотделение. Поежившись, я обошла ближайшую металлическую морду стороной, поднялась на высокое крыльцо и после некоторых колебаний придавила пальцем кнопку дверного звонка, слишком натуралистично стилизованную под полупрозрачный желтый глаз с вертикальным зрачком.

– Прошу вас, милые дамы, прошу! Добро пожаловать в мою скромную обитель! – хозяин дома возник на пороге мгновенно и сразу же пригласил нас в комнаты.

Шаркая выданными хозяином домашними тапочками, милые дамы проследовали в то помещение скромной обители, которое, вероятно, выполняло функции гостиной. Там мы с Иркой присели на крутобокий диван, обитый шелком огненного цвета. Ткань была скользкой, и я, едва усевшись, чуть-чуть не скатилась на пол, да так и осталась бы там лежать, рассматривая покрытие, если бы Ирка не втащила меня обратно.

На полу лежал превосходный шерстяной ковер, рисунок которого выдавал работу отечественных мастеров. На ковре был изображен злой гений древнерусского фольклора, огнедышащий Змей Горыныч, только голов у него было почему-то не три, как в сказках, а четыре. Все они расходились от центра ковра в углы, количество которых, надо полагать, и обусловило новую трактовку образа Змея.

– Гм-гм! – выразительно кашлянула Ирка, обегая взглядом стену напротив дивана.

Я с трудом оторвалась от созерцания Змея Коврыныча и подняла голову. С наших сидячих мест открывался превосходный вид на плотные ряды живописных полотен, офортов, акварелей, постеров и прочих более или менее художественных произведений разной степени шедевральности, но общей тематики. Все они представляли собой изображения драконов и подобных им рептилий.

Устроена эта оригинальная выставка была бессистемно – или же мне просто не удалось постичь художественный замысел автора экспозиции. Во всяком случае, в центральной части стенда странным образом соседствовали рекламный плакат известного кинофильма «Годзилла», черно-белый японский рисунок тушью, рентгеновский снимок скелета не опознанного мною динозавра и помещенная под стекло страница романа Клиффорда Саймака «Заповедник гоблинов» – с тремя строчками незабываемого текста под великолепной иллюстрацией, изображающей дракона, по-йоговски возлежащего на зубчатой стене замка.

– Гм! – снова произнесла Ирка, нервно поерзав на диване.

Я мельком глянула на подругу и только тут заметила, что красная обивка нашего дивана заткана золотом отнюдь не бессистемно: на шелке тоже были вышиты пучеглазые крылатые змеи.

– Дамы, чувствуйте себя, как дома, я сейчас! – прокричал из кухни хозяин квартиры.

Как дома себя в этом жилище мог почувствовать разве что комодский дракон. Угадав мои мысли, Ирка выразительно покрутила пальцем у виска. Я кивнула и шепотом сказала:

– Коллекционер!

– Я и говорю: псих! – шепнула в ответ Ирка. – Похоже, мы попали не по адресу. Думаю, порнографические интересы этого парня исчерпываются научно-популярным фильмом «Брачные игры динозавров»!

Я снова кивнула, понимая, что подруга скорее всего права. Афанасий Драгонский-Суржиков заинтересовался нашим Мурдавом лишь потому, что я в объявлении обозначила его принадлежность к виду драконовых. Господин явно помешан на этих тварях!

– Надеюсь, у него нет домашних животных! – прошептала я, на всякий случай поджимая ноги.

Если мне в тапочки заберется какой-нибудь варан с тюнингом под дракончика, я могу потерять душевное равновесие и сильно нагрубить практически незнакомому человеку!

– Уходим? – тихо спросила Ирка.

Я кивнула в третий раз и соскользнула с дивана, как с ледяной горки, но тут в гостиную торжественно вплыл Афанасий Драгонский-Суржиков, облаченный в красивый шелковый халат – естественно, с драконами. Китайские мотивы наряда плохо сочетались с рязанской физиономией Афанасия и его типично русским гостеприимством. В руках у хозяина дома был расписной поднос, рисунка которого я не видела под приготовленным для нас угощением, но что-то мне подсказывало, что палехские мастера украсили свое изделие картиной битвы сказочного русского богатыря со Змеем.

– Угощайтесь, пожалуйста! – любезный Афанасий опустил заставленный яствами поднос на инкрустированный столик с мозаичным изображением змееподобного бога инков Кецалькоатля.

– Гм! – в третий раз повторила Ирка.

– Чай зеленый, китайский, ручной скрутки, сорта «Серебряный дракон», – сказал любезный господин Драгонский-Суржиков, протягивая Ирке дымящуюся чашку.

Кроме чашек, на подносе были рюмки и бутылка с плавающей в прозрачной жидкости коричневой змейкой. Я решила, что нипочем не стану пить настойку на незнакомой рептилии, и поспешно схватила творожный сырок с изображением мультяшного Дракоши.

– Вы, я вижу, фанат? – спросила я, жестом отказываясь от змеиной наливочки и кивая на драконий иконостас на стене. – Боюсь спросить, это у вас что-то личное?

– Ах, вы угадали! – Афанасий порывисто всплеснул рукавами халата, взвихрив атмосферу в комнате.

Мелодично зазвенели украшающие дверной проем подвески в виде свернутых в бараний рог хрустальных змеек с раздвоенными языками.

– Девичья фамилия моей матушки – Драгонская, – доверительно поведал Афанасий. – Улавливаете корень?

– От искаженного «драгун»? – предположила я.

– От искаженного «дракон»! – уверенно возразил Афанасий. – Я глубоко убежден, что мой давний предок, затерянный в веках основатель нашего рода, звался Драконским!

– Например, Георгий Победоносец-Драконский! – ляпнула Ирка, любуясь картинкой на палехском подносе.

– Очень может быть! – с жаром согласился Афанасий, явно не заметив насмешки. – Знаете, я заказал Дворянскому собранию проследить корни моего родового древа и надеюсь, что специалисты по генеалогии подтвердят мою версию.

– А вы тем временем уже и фамильные портреты собирать начали? – не удержавшись, съязвила я, кивая на стену.

– Да, драконы – это моя слабость, – признался незлобивый Драгонский-Суржиков, с нежностью погладив резной подлокотник дивана.

Я с опозданием разглядела в темных деревянных завитушках жуткую драконью морду с выпученными глазами и высунутым языком и поспешно подвинулась ближе к Ирке.

– Слабость, – повторила она.

Я заподозрила, что ее слабит после первого же глотка драконьего чая, и подумала, что надо поскорее уносить ноги из этого музея.

– Драконы – они все такие разные, – мечтательно сказал коллекционер.

– Винторогие, перепончатокрылые, мечехвостые, – я вспомнила юмористическую классификацию драконов, данную Пристли в романе «Тридцать первое июня».

Драконолюб Суржиков посмотрел на меня с уважением.

– А что у вас? – деликатно кашлянув, спросил он. – Можно мне взглянуть на вашего змеевидного дракона?

– Вот, – Ирка, отличающаяся в последние полчаса удивительной немногословностью, вытащила из-под себя пухлый целлофановый пакет и шмякнула его на мозаичный столик.

Перехватив инициативу, я размотала скотч и потянула из кулька длинномерного Мурдава.

– Это… Э… О! – выдавил из себя Суржиков, явно не ожидавший увидеть ничего подобного.

– Авторская работа, – подтвердила я.

– Чья же? – спросил Суржиков, осторожно трогая раздвоенный двужильный кабель, заменяющий нашему Мурдаву язык.

– Моя, – с вызовом сказала Ирка.

– Ирина Иннокентьевна Максимова, – запоздало представила я подругу коллекционеру. – Очень известный и популярный автор.