Елена Логунова - Любовные игры по Интернету

• Название: Любовные игры по Интернету
• Автор: Елена Логунова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-20172-6

Капитан милиции Сергей Лазарчук шутки ради дал объявление на сайте знакомств, да только ошибся и указал, что ему не 32 года, а 82! Ух, как оживились любвеобильные старушки! А одна из них, преставившаяся Татьяной Лариной, сходу назначила рассеянному жениху свидание. Серега был решительно не готов встречаться с романтически настроенной бабушкой и отправил вместо себя хорошую знакомую – тележурналистку Елену. Пришлось ей развлекать престарелую невесту и прятать от нее капитана. Пока бабулю не похитили неизвестные на черном джипе! Вот не повезло Сереге! Хоть и не нужна ему Татьяна, а придется искать. Вот только кому она понадобилась?..

---

– Опять же, если крыша серьезная и она кого-то там завалила, то это точно мокрое дело! – почесав репу, рассудил Женька. – Похоже, вас послали снять репортаж в «Криминальный вестник».

– Поехали посмотрим, – сказала я и встала из-за стола.

Вадик сноровисто собрал свои операторские бебехи, мы оторвали от телевизора в холле водителя Сашу, все вместе погрузились в красный «жигуленок», прозванный за цвет и нрав «Ред Девил», и сквозь бесшабашную июньскую грозу помчались на улицу Короткую. А там нам открылась картина, которую Вадик прокомментировал так:

– Воистину нет ничего более невероятного, чем правда!

Я согласно кивнула. Удивительно, но незабываемая «тилифонаграма» оказалась правдивой, как бесстрастный милицейский протокол! Так что мы просто добавили к имеющемуся у нас краткому описанию событий подробностей.

«КамАЗ» с грузом песчано-гравийной смеси въехал в город со стороны Грушевского моста, догоняя грозу, которая двигалась тем же курсом, но с получасовым опережением. Эта фора позволила безответственному летнему ливню превратить одностороннюю улицу Короткую в роскошный плавательный бассейн с длиной дорожки в сотню метров. «КамАЗ» на заплыв не решился и попытался обойти стихийно возникшее водно-спортивное сооружение сбоку, по незатопленным трамвайным путям, но соскользнул с них и ударил боком в подпорки старого навеса над трамвайной остановкой. К счастью, людей там в этот момент не было, так как дырявая крыша не спасала от дождя. Зато по затопленной улице корабликом отважно плыла маршрутка пригородного сообщения. Подрубленный «КамАЗом» навес накренился и лег точно на нее. Удивительным образом никто не пострадал, если не считать страданиями вынужденное купание пассажиров и водителя маршрутки в пенной луже. К нашему приезду над ней уже светило солнце, и его лучи красиво золотили волнующиеся ливневые воды.

Группа купальщиков сушила подмоченные одежды на лавочках в соседнем парке, и Вадик с удовольствием отснял несколько планов этого необычного пляжа. Я побеседовала с гибэдэдэшниками, которые на берегу гигантской лужи морщили лбы и чесали затылки в глубоком и безрезультатном раздумье, как бы им, не замочив ног, подобраться к «КамАЗу», чтобы взять за грудки его водителя. Позади «КамАЗа» выстроилась длинная вереница трамваев, они возмущенно трезвонили, в окошки летела дружная пассажирская ругань в адрес идиота-водителя, идиотов-гибэдэдэшников и идиотов – отцов города, не заботящихся о состоянии дорог и ливневой канализации. Не дожидаясь, пока рассерженные граждане начнут кричать про идиотов-телевизионщиков, я потихоньку отступила за парковые кустики и под их прикрытием прокралась к нашему «Ред Девилу».

Невозмутимый Саша за рулем пытался читать газету, которую он выловил из лужи. Газета была мокрая, но интересная. На первой полосе ее имелся карминно-красный заголовок «Бураховское слово», а на последней помещалось большое цветное фото улыбающейся черноглазой дивчины. «Мария Рататуй стала мисс «БС» в мае!» – гласила подпись под поясным портретом, на котором счастливая Мария была запечатлена в пышном цветочном венке на голове и при двух совершенно вангоговских подсолнухах на грудях. Подсолнухи тоже были пышные, но Мария еще пышнее, так что солнечные цветы не скрывали ее в высшей степени выдающегося бюста.

– Вот это конкурсы у людей, я понимаю! – укоризненно сказал Саша, шлепнув ладонью по влажной странице. – Мисс «БС»! Любо-дорого посмотреть! А мы опять кандидатов в депутаты выбираем, плюнуть не на кого, глянуть не на что!

– «БС» – это то, что я думаю? – непроизвольно облизнувшись на могучие выпуклости мисс Рататуй, спросил присоединившийся к нам Вадик. – Большие, так сказать, сиськи?

– Выбирай выражения, ладно? – недовольно попросила я.

– А что тебе не нравится? – Вадик сделал невинную морду. – После исторического конфликта Филиппа Киркорова и журналистки в розовой кофточке слово «сиськи» оскорбительным не считается. Это не я, а суд так постановил!

С судом я спорить не стала, но выдвинула предположение, что буквосочетание «БС» обозначает всего-навсего название газеты – «Бураховское слово».

– Бураховская – это станица такая километрах в семидесяти от города, – авторитетно сообщил Саша.

– Надо туда съездить, – сказал Вадик, бережно сворачивая газетку с фотографией грудастой мисс. – Такие люди в глубинке живут, а мы о них и не знаем!

На обратном пути в студию напарник пламенно агитировал меня съездить на съемки очередной телепередачи «Лица Родины» в станицу Бураховскую и так мне надоел, что я посоветовала ему предложить Мамаю открыть новый цикл программ передач под названием «Сиськи Родины».

– А что? – загорелся Вадик. – Суперпопулярная будет программа, все рейтинги перепрыгнем, и от спонсоров отбою не будет!

Эту животрепещущую тему мальчики обсуждали всю дорогу, а мокрую газету прилепили сушиться на стекло в редакторской, после чего к окну образовалось настоящее паломническое шествие, как к чудотворной иконе. Наши мужчины в молитвенном экстазе взирали на мисс «БС», горячо хвалили газету «Бураховское слово» и в едином порыве критиковали мелкие темы, освещаемые нашим собственным средством массовой информации.

– Как настоящие патриотки телевидения, мы должны эту гнусность пресечь! – поджав губы, сказала моя коллега журналистка Зина Курочкина и сорвала со стекла идейно чуждую нам газету.

Патриотизма у Зины имелось в избытке, а бюста не было вовсе, поэтому ее побудительные мотивы были понятны. Я не помешала коллеге избавить окно от затемняющей его (и сознание масс) желтой прессы, но скомкать и бросить газету в урну не позволила. Не Курочкина вылавливала это печатное издание из лужи – не ей и распоряжаться его дальнейшей судьбой.

– Пусть мальчики забирают эту мисс к себе в монтажку и делают с ней что хотят, – сказала я.

Зинка захрипела. Видно, представила, что хотели бы сделать с мисс «БС» наши мальчики, и задохнулась от возмущения. Или от зависти. Зинка у нас – убежденная старая дева. Моральные устои у нее такие же твердые, как организм, напрочь лишенный присущих нормальным женщинам мягких амортизирующих зон. Прокашлявшись, коллега начала честить на все корки безнравственную желтую прессу, но я не стала ее слушать, спрятала «Бураховское слово» к себе в стол и побежала в магазин за булочками к обеду.

Глава 3

За пять минут до начала официального обеденного перерыва Евгений Епанчишкин аккуратно сложил бумаги, над которыми корпел все утро, пожелал приятного аппетита сослуживицам, которые поголовно худели и потому питались на рабочем месте низкокалорийными йогуртами, и удалился – якобы в столовую. Сослуживицы проводили толстощекого румяного коллегу тоскливыми завистливыми взглядами и утешились тем, что после ухода Евгения обсудили и заклеймили позором его не по возрасту рыхлую фигуру.

Епанчишкин никогда не любил низкокалорийных йогуртов, предпочитая им гамбургеры и жареную картошку, и к двадцати семи годам отрастил грушевидный животик и два ряда складочек на боках. Это не прибавило ему красоты и привлекательности. Женщины на Евгения не заглядывались, исключая сослуживиц, среди которых не было ни одной моложе сорока лет и стройнее самого Евгения.

Сослуживицы Епанчишкину не нравились. Он вообще считал, что все женщины – стервы, а молодые и красивые вовсе не заслуживают других слов, кроме непечатных. Коротая за калорийными бутербродами с колбасой одинокие вечера в маленькой комнате большой коммунальной квартиры, Евгений часто мечтал о том, как было бы хорошо, если бы господь в одночасье прибрал к себе всех красавиц. Епанчишкин готов был даже поспособствовать господу в этом благом деле, для чего и ушел сегодня с работы за пять минут до перерыва.

Женоненавистником Евгений сделался в один момент. Полгода назад у него еще была любимая девушка, Ольга, не писаная красавица, но вполне симпатичная барышня. Епанчишкину нравилась ее ладная фигурка и улыбчивое лицо, как нравилась и основательность, с какой Оля планировала свою жизнь. На каждый день у нее был свой сценарий, и она жила строго по расписанию. Во вторник и пятницу сразу после работы Ольга ехала в бассейн, в среду тащила милого в кино, по четвергам занималась вязанием, а в выходные навещала родственников и друзей. В парикмахерскую Ольга ходила каждый первый вторник месяца. Евгения эта точность умиляла, пока однажды ему не открылась страшная правда. В первый вторник декабря он по просьбе заболевшей сослуживицы заехал к ней после работы, чтобы передать зарплату, и встретил в лифте чужого дома свою Ольгу. Она впорхнула в кабину, оправляя на себе перекрутившееся пальтишко и смеясь словам мужчины, который кричал ей вслед:

– Не уходи, детка, у тебя еще полно времени, давай сделаем это еще разок!