Маргарет Форд - Уик-энд

• Название: Уик-энд
• Автор: Маргарет Форд
• Жанр: Детектив

---

В любой точке земного шара он всегда тянулся к богатым, преуспевающим, могущественным. Он игнорировал остальные девяносто девять процентов мирового населения. Для него эта часть являлась несущественной. Так уж он был устроен.

Он охотился с магараджей в Индии, рыбачил с греческим кораблестроительным магнатом и подыскал превосходную любовницу для азиатского диктатора.

В каждом заметном городе он знал, к кому обратиться по любому вопросу. Ему всегда удавалось получить номер с красивым видом в заполненном отеле, столик в многолюдном ресторане ( где он, как правило, имел знакомых в администрации) или достать билет на любой авиарейс. Он имел портного в Лондоне для пошива твидовых костюмов и другого портного в Гонконге для пошива летних костюмов. Харри говорил, что это скорее забавляло его, нежели было вызвано необходимостью.

Частично его успех объяснялся феноменальной памятью на имена, лица и человеческие взаимоотношения. Если люди имели основание верить в существование абсолютной памяти, то причиной этого был Харри. Он, несомненно, обладал ею. Все знали о его знакомствах с английской и итальянской аристократией. (Среди французов и испанцев он признавал только очень богатых. Сложнее было с немцами из-за их родства с английской короной.) Он коллекционировал любопытные пустячки обо всех своих знакомых и изумлял друзей описанием того, что они ели, пили или носили на себе на вечеринках десять лет тому назад. Конечно, люди радовались тому, что он помнит это. Они часто консультировались с ним, чтобы разрешить какой-нибудь спор или пари. Харри наверняка это знает, говорили они, посылая ему телеграмму или звоня по телефону из другого города.

Входя в лондонскую гостиную, он мог тотчас сказать, сменила ли хозяйка ситец на стенах со времени его последнего визита; он был всегда в курсе художественных событий Шотландии. Он мог с первого взгляда узнать парижский оригинал, но испытывал особое уважение к некоторым американским художникам. Каждую деталь, каждый мелкий факт, хранившиеся в его памяти, он рано или поздно использовал в своих интересах.

Он женился на фотомодели Поппи Бейнбридж семь лет тому назад.

В интервале от двадцати до двадцати шести лет Поппи имела большой профессиональный успех. Она была вечной путешественницей, цыганкой, неожиданно возвращавшейся из своих поездок, чтобы украсить собой стол в дорогом ресторане. Она редко раскрывала рот, напоминая эффектную куклу из папье-маше. Ее фотографировали в экзотических местах в невообразимых туалетах и позах. Она всегда была немного рассеянной и отстраненной, безразличной к работе и людям - мужчинам и женщинам. Она ела нерегулярно и что попало, но главным образом сыр со слабым чаем. Она была бледной девушкой-тростинкой с большими глазами на широком, красиво очерченном лице. В те дни она говорила, что пьет только шампанское, но это было ложью.

Она часто врала. На самом деле она пила что угодно, но алкоголь и курение значили для неё так же мало, как и люди. Она часто меняла цвет волос и однажды сделала их розовыми. Позже она отрицала это. Живя в своей темной квартире (она находила удобным никогда не раздвигать шторы - это позволяло скрывать пыль и беспорядок), она была бледной, как сырой шампиньон, выросший в густой тени. Она имела вид туберкулезной больной. Когда на Поппи существовал большой спрос, коричневый загар был немодным для фотомоделей. Лишь позже богачи открыли преимущества такого цвета кожи.

Выйдя замуж за Харри, она проводила все летние уик-энды на острове, много плавала и была светло-коричневой. Конечно, её лицо с раскосыми зелеными глазами, всегда казавшимися расфокусированными, по-прежнему оставалось эффектным. Ее каштановые волосы были длинными. Она имела три парика и два шиньона. Она научилась немного готовить, но по-прежнему относилась к еде равнодушно. Она умела вести светскую беседу со знаменитостями. Она перестала засыпать в присутствии скучных гостей.

Летний дом Сигрэмов находился на острове Паудэш; они владели там ещё двумя островами. Один площадью в пять акров назывался Блюбери-айленд. Второй маленький скалистый пятачок, утыканный вечнозелеными деревьями, располагался в сотне ярдов от первого и назывался Блюбери-айленд II.

Острова служили убежищем от городской жизни, но отнюдь не от цивилизации. На большом острове имелись электрогенератор и система водоснабжения. Огромный дом из кирпича и бруса был оснащен шестью каминами, самыми современными проигрывателем и магнитофоном, большим пианино и видеомагнитофоном. Чета Сигрэмов держала в эллинге маленькую флотилию, состоявшую из катера с каютой, двух пятнадцатифутовых моторок, весельной лодки и каноэ.

На маленьком острове находилась стилизованная пагода с шестью стеклянными стенами и куполом. Она была оборудована баром и печью, размеры которой позволяли зажарить медведя; на стенах висели медвежья шкура и другие охотничьи трофеи Харри. Пагода в большей степени, нежели дом, отражала утонченный вкус хозяина. Все гости говорили в один голос: "Как это похоже на Харри!" Никто не просил их объяснить, что они имеют в виду.

- Ты планируешь подать обед около девяти часов? Ты все подготовила? Бакстер успеет все сделать до того, как я отправлю его в город?

- О, да. Все будет готово. Харри, ты собираешься поместить в свою книгу фотографии людей, похожих на нас?

Он тотчас воодушевился. Его глаза загорелись, как у ребенка; он начал торопливо объяснять, описывать.

- Это будет книга о богатых и красивых. Мне есть что сказать о нашем роскошном обществе. Мои герои - это пузырьки пены в ванной, взбитые сливки на шоколадном суфле...

- Неужели это будут исключительно фотографии моделей и знаменитостей? - удивленно спросила она.

- Наверно, да. Часть из них была сделана в неожиданные моменты понимаешь, благодаря удаче. Другие были подготовлены. Меня привлекают случайности и необычные происшествия. Не принижай мои модели. Если снять с них платья и "девичьи" бюстгальтеры, окажется, что это обычные люди, только более красивые.

Она вспомнила, как её бесила необходимость удерживать руки и ноги в неудобных положениях, как ей хотелось порой чихнуть, почесаться или засмеяться. Неподвижность и скука позирования. Она испытала облегчение, поняв, что может выйти замуж за богатого человека и перестать работать.

- Тебе это казалось скучным, но на самом деле твой взгляд был необъективным, - сказал Харри, любивший объяснять другим людям их самих. Например, я снимал тебя в маленькой квартирке, где ты жила в то время, когда впервые пришла ко мне работать. Помнишь твои фотографии в прозрачном черном пеньюаре? Ты готовишь чай возле ужасной вонючей раковины. Там всегда гнили отходы в дуршлаге с потрескавшейся эмалью. Потрясающий снимок. Возможно, я использую его.

- Я бы не хотела, чтобы ты это сделал, - сказала Поппи. Она предпочитала думать о своей жизни до замужества абстрактно. Вспоминать свободу, отсутствие необходимости быть любезной со скучными людьми, заниматься любовью без желания (с помощью секса Поппи снимала нервное напряжение). Она старалась забыть дурной запах коридоров в здании, вечно неисправную сантехнику, копоть, оседавшую на окнах.

- Моя дорогая Поппи, - с подчеркнутым терпением произнес Харри (он часто спрашивал себя, кто она - реальная женщина или призрак), - я буду решать, какие фотографии войдут в издание. Для меня модели - это современные Афродиты. Порождение совершенно материалистической философии, вращающееся вокруг предметов бытовой техники, опасных автомобилей, некачественных дезодорантов, средств для худения и вечного поиска магического вещества, способного превратить пятидесятилетнюю женщину в двадцатилетнюю девушку. Модели, как и гейши, весьма изощренны и изобретательны. Они стоят на одну ступень ниже великих французских куртизанок и на одну ступень выше обыкновенных проституток. Они - сотканные из человеческой плоти орхидеи нашего механического века. Они не совершают реальных действий, они только манят.

- О, дорогой, разве мы делали это? Неужели мы такие? Разве я была такой? Это звучит нелестно. Однако я считаю, что у моделей действительно пустые лица. Я смотрю на свое, Харри, и нахожу его абсолютно пустым.

- Модели специально опустошают свои лица, - пояснил он, словно она могла не знать или забыть это. Так он мог бы просвещать прилетевшего на землю марсианина.

- Мне известно, что они поступают так, позируя для меня. В других ситуациях они могут быть совсем иными. Я видел их идущими в одиночестве по темной улице, ждущими мужчину в баре, усталыми после изнурительных съемок в свете прожекторов. Я видел на прекрасных лицах желание, усталость, разочарование. Я нахожу все это восхитительным.

- Ты всегда был романтиком, Харри.

Да, он считал себя романтиком в некоторых вопросах. Он женился на Поппи, представляя себя в роли Пигмалиона. Видит Бог, в его распоряжении была масса доступных красавиц. Но он видел вызов в том, чтобы превратить рассеянного, безучастного подростка в элегантную, думающую, чувствующую, истинно живую женщину. Взять эту бродягу, думал он, эту особу без всяких ценностей, и сделать из неё существо из плоти и крови. Какой вызов! Если бы это был вопрос только одного секса, то Харри мог бы не жениться на ней. Она спала бы с ним охотно и немного рассеянно - так, как она поливала свою единственную герань. Он знал, что нравится ей. Поппи всегда ясно давала понять, нравится ей мужчина или она презирает его. (Для неё не существовало середины, однако и любви тоже). Он думал, что сумеет показать ей мир с такими ценностями, как профессиональный успех и знакомства со стоящими людьми. Он обнаружил, что она не удивлена и не тронута. Она хранила молчание. Чтобы до конца осознать это, ему понадобились годы.