Александр Зотов - Еще один фантастический мир

• Название: Еще один фантастический мир
• Автор: Александр Зотов
• Жанр: Фэнтези

Самый обычный учебный день в Лендальском универсетете, птички поют, облачка бегут профессора заваливают студентов, студенты, в пику профессорам категорически отказываются учиться. Вообщем все как обычно. Правда для Шуса этот конкретный день был не совсем обычный. директор Сейленар сдержал свое слово и перевел Шуса аж на второй курс факультета практической магии. правда для этого Шусу пришлось изрядно попотеть, но как говориться приказ начальства это святое. Но столь спокойно начавшийся день для Шус закончился совсем не так же спокойно как и начинался. так получилось, что он оказался на борту космического, военного корабля на котором о магии не сном ни духом, а его самого живо записали в категорию зловредных шпионов.

Версия с СамИздата 25.10.09

---

Шус с недоверием внимательно пригляделся к добытому. По-видимому, ему досталась котлета «Аппетит Вождя», других в меню он не обнаружил и вермишель «Красные кущи». На черную жидкость, по виду больше всего похожую на смолу пополам с дегтем, он старался даже не смотреть.

– А может, ты первая? – почти жалобно спросил Шус.

– Нет, жуй! Вот тебе вилка и вперед.

– Я, что мышь лабораторная какая-нибудь?

– Почему мышь? Ты милый, пушистый кролик.

Шус проглотил комок, вставший у него в горле и ткнул вилкой вермишель. Он поднял вилку вместе со всей вермишелью, повторявшей по форме дно тарелки. Шус, исхитрившись, откусил часть от этого пирога. По вкусу вермишель лишь немного уступала «НЗ» в спасательной шлюпке, но в отличие от него, ее можно было жевать, хотя для того чтобы проглотить прожеванное Шусу нужно было бы быть намного более голодным.

– Ну как? – поинтересовалась Жаннет после того как Шус с трудом освободил рот от слипшейся клейкой субстанции. Он решил, что плеваться при Жаннет будет не очень красиво и поэтому стоически проглотил ее.

– Отвратительно, гадость, хуже этого я еще ничего не ел! Ты уверена, что нам случайно не подсунули под видом еды пару тарелок клея?

– Значит, не советуешь есть?

– Даже врагу бы не пожелал.

– Тогда продолжим дегустацию, – Жаннет решительно отставила свою тарелку с тем же наполнителем в сторону. Попробуй бутерброд.

– Опять я?!

– Прости, товарищ, но кроме тебя некому!

– Скажи, а какой сейчас у вас век?

– А зачем тебе это?

– Просто интересно.

– Начало двадцать второго.

– Ну тогда эти бутерброды слеплены в начале двадцатого.

– Не отлынивай, ешь! Шус обречено вздохнул и взялся за бутерброд.

На вкус он оказался намного лучше, чем на вид. В отличие от клейкой вермишели он был вполне удобоваримыми. На счастье Шуса, Жаннет, узнав, что бутерброды съедобны, не заставила его экспериментировать еще с чем-нибудь. Покончив с ними за пару минут, Шус обнаружил, что действительно проголодался, а бутерброды только раздразнили чувство голода. Жаннет заставила Шуса отнести поднос обратно, объяснив, что не вежливо будет его так бросать. Шус попытался возразить, что раз уж Жаннет назвалась дочерью такой большой шишки, это будет несколько странно, но та возразила, что вежливость никогда не помешает, к тому же зачем еще нужны слуги? Шус не нашел, что ответить и чуть ли не задохнулся от возмущения. С каких это пор его записали в разряд слуг?! И приспокойненько отправился выполнять указания.

После того как они вернулись в свою каюту, Жаннет заявила, что пора спать и улеглась на нижнюю полку, даже не спросив мнения Шуса, который всерьез опасался сверзиться со второго этажа. После того как они улеглись и Жаннет выключила свет, Шус, после того как немного повертелся, пытаясь заснуть, заговорил:

– Жаннет! Жаннет, ты еще не спишь? – спросил Шус, свесившись с края кровати и уставившись в темноту.

– Твоими стараниями – нет, – раздался снизу возмущенный голос, мало того, что ты похоже прыгаешь по кровати так еще и болтать решил!

– Раз тебе неудобно снизу – можем поменяться, – огрызнулся Шус.

– Чего тебе? – проигнорировала вполне деловое предложение Жаннет.

– Я никак не могу понять…

– В этом нет ничего удивительно!

– Не перебивай, я никак не могу понять, как мы можем путешествовать на этом корабле. В смысле, ты же говорила, что ту планету на которой мы были… Центавра? Что ее не признает ни одно правительство, а насколько я понял, этот корабль вполне легален.

– А, вот в чем дело. Понимаешь, дело в том, что несмотря на то, что, как ты правильно сказал, ни Единый союз пролетариев, ни Великая островная империя не признают Центавру, они ее не трогают, а используют как зону взаимопроникновения шпионов, тайных переговоров и торговли. Конечно, теоретически все это должно происходить на старой Земле, и наверное происходит, но в последние годы колонии, как союзные так и имперские постепенно становятся все более и более независимыми. К тому же… впрочем это не важно. В любом случае полулегальные рейсы осуществляются.

– Как это полулегальные?

– Это значит, что все о них знают, но если наш корабль потерпит крушение, об это не будут трезвонить по новостям. Хотя в Союзе и об крушениях внутренних космолетов и о прочих катастрофах не слишком-то распространяются.

– Но постой, ведь так на территорию обоих государств могут запросто проникнуть вражеские шпионы.

– Они и так могут проникнуть, даже при полной изоляции. К тому же, если говорить о Союзе то подобная «открытость» распространяется только на Пушкиниаду. Оттуда же улететь гораздо сложнее. Тем более попасть внутрь и выбраться наружу – это совершенно разные вещи.

– А как же мы попадем из этой Пушкино… как же мы попадем оттуда туда, куда нам нужно?

– У меня есть свой человек на таможне Пушкиниады, впрочем так о нем может сказать почти каждый заинтересованный. Все, что нужно – это солидная стопка двойных долларов и хорошая, а следовательно, запрещенная книжка.

– В смысле та, что я читал про короля Артура, но я не заметил в ней ничего такого опасного…

– Я что, похожа на цензора? Откуда мне знать, чем она им не понравилась, но при прошлой встрече он заказал мне именно ее.

– Понятно…

– Больше нет вопросов?

– Ну, вроде бы пока что нет…

– Тогда заткнись и дай мне заснуть, иначе я отправлю тебя доедать те чертовы макароны.

Шус, с ужасом вспомнив вкус вермишели «Красные кущи», мгновенно замолчал, ведь Жаннет вполне могла выполнить свою угрозу, и напрягся, чтобы заснуть. Он закрыл глаза, впрочем от этого степень освещенности не изменилась, но несмотря на все усилия, он никак не мог заснуть. Ничего помогало. Он подкладывал под голову руку, по утверждению всех поговорок и сказок – самую мягкую подушку. Он считал бараномамонтов, прыгающих через обрыв. Проклятые парнокопытные то и дело падали в него или врезались в противоположную стенку, причем почему-то с такой скоростью, что размазывались по склону, довольно быстро забрызгав воображение Шуса кровью. Он вертелся и перепробовал все положения, какие только мог. В конце концов сдавшись, Шус бессильно уставился в темноту перед глазами и сам не заметил, как заснул.

Следующие два дня полета были довольно скучны и однообразны, большую их часть Шус читал, почти закончив всю книгу. Впрочем, когда он дошел до описания того, как сэр Галахад отправился к черту на рога за какой-то старинной чашкой, Шус сдался.

Жаннет же целыми днями где-то пропадала, где именно, не отвечала, да и по большему счету Шусу было все равно. Он был даже рад этой передышке. Конечно, ему не терпелось спаси Втри, но он был почти уверен, что это будет сопровождаться, как минимум, беспрестанной беготней. Ранним утром третьего дня неожиданный и резкий толчок чуть не выкинул Шуса из кровати.

* * *

Во имя всех богов, что здесь творится? – сонно пожаловался Шус, отлипая от перегородки, отделяющей кровать от остальной части каюты.

– Мы вышли из гиперпространства, – ответил бодрый голос Жаннет.

– Ты уже встала? – обречено осведомился Шус.

– Да, и тебе советую сделать то же самое.

– А в чем дело?

– Да в принципе, ни в чем. Просто где-то через полчаса корабль войдет в атмосферу. Если хочешь повторить удовольствие, получаемое при перегрузке – вперед.

Шус в течение нескольких долгих секунд пытался понять, что имеет в виду Жаннет, а когда понял, почти кубарем скатился с вниз с кровати и как был – в трусах и майке уселся в одно из антиперегрузочных кресел.

– И ты собираешься так просидеть следующие полчаса? – поинтересовалась полностью одетая и готовая к трудовым подвигам на благо себя, любимой Жаннет.

– А… да.

– Может, все-таки оденешься?

– Ну, в принципе можно, а та штука точно не включится раньше времени?

– Да, наверное, тем более, нас должны предупредить. В большинстве случаев так и делают.

– В большинстве случаев?…

– Ну конечно, бывают разные недоразумения. В конце концов, эта развалюха никуда не годна, но… В общем, если тебе нечего делать, лучше помоги мне собраться.

– А собственно, что…

Только тут Шус заметил, что перед Жаннет стоит совершенно пустая сумка, его личное чистилище, а все вещи, ее заполнявшие, поразительным образом умудрились расползтись по каюте: де пары теплых сапог перекочевали к стеночке около двери, куртки и свитера поделились между кроватями Шуса и Жаннет. На корабле по необъяснимой причине было довольно прохладно, причем пик холода достигался часам к пяти утра по корабельному времени. И это притом, что за боротом был абсолютный ноль, корабль был от него герметизирован и поднятие температуры на какие-нибудь пять градусов ничего бы не изменили. Шус даже просил Жаннет воспользоваться ее самозваной властью дочки «простого гражданина Союза», но та сказала, что не стоит ею слишком уж злоупотреблять. В конце концов, если это кого-нибудь действительно достанет, он может попристальней заняться выяснением ее родственных связей. Другое дело, что волновали они кого-либо очень и очень мало, пока она не привлекает к себе особого внимания.