Николай Шапкин - Они воевали в разведке

• Название: Они воевали в разведке
• Автор: Николай Шапкин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992

Автор книги — полковник в отставке Николай Иванович Шапкин прошел нелегкий путь Великой Отечественной войны. Командовал ротой, батальоном, полком, был ранен. Книга документальна. В ней рассказывается о ратном труде, о боевых буднях разведывательных групп, взводов, рядовых разведчиков, воевавших на Карельском фронте.

---

— Надо догонять своих!

После освобождения Печенги наши части одним ударом овладели и Киркенесом, небольшим норвежским городком.

Начальник разведки 45-й дивизии майор Гринев получил от командира новый приказ: срочно отыскать убежища и места для укрытия войск на случай бомбежки или артобстрела.

— И еще: при отступлении немцев часть норвежских патриотов и наших пленных сумели бежать и прячутся где-то в горах, недалеко от города, — сказал комдив Панин. — Разыщите и помогите им. Будьте осторожны: скрытые убежища могут быть заминированы.

Гринев взял двух разведчиков и пошел в город. По дороге, разглядывая дымящиеся развалины, он вспомнил, что на северной окраине Киркенеса видел серые бараки какого-то лагеря. «Надо идти туда, — подумал он. — Там наверняка знают все окрестные горы и долины». И разведчики направились к лагерю. Встретили их радостно. Оказывается, здесь были русские. Лагерь гудел. Ворота его были взломаны, во многих местах прорваны проволочные заграждения, меж бараков дымились костры. Но люди почему-то не покидали его. Видимо, ждали решения военного начальства.

Майор с разведчиками подошел к группе женщин, о чем-то страстно спорящих у снесенных ворот, приветливо им улыбнулся, поздоровался, поздравил с освобождением.

— Кто из вас хорошо знает город?

Женщины переглянулись. Помолчали. Потом самая высокая и худая из них ответила:

— Нас, взрослых, в город не пускали, сидели за проволокой, а вот Таня и Оля часто покидали лагерь. Фашисты к ним относились снисходительно.

Майор, улыбаясь, сказал:

— А ну, где они? Пусть подойдут.

Кто-то из женщин побежал к баракам и вскоре к Гриневу подошли две девочки лет пятнадцати. Они были изнурены и, может быть, выглядели старше своих лет. Бледные, в оборванных фуфайках, с синими кругами под глазами, с забранными под серые косынки волосами.

— Вы хорошо знаете город?

— Да, знаем! — подтвердили девочки.

— Тогда пойдемте с нами, показывайте.

Девочки, шлепая большими деревянными башмаками, пошли за разведчиками.

Гринев поинтересовался, как же немцы разрешили выходить из лагеря.

— Мы упрашивали охранников, говорили, что есть хотим. Некоторые пропускали, но осматривали фуфайки и даже башмаки. Проверяли, не несем ли мы письма или записки. В городе нас выручали норвежцы. Они давали вареную или вяленую рыбу, иногда кусок хлеба.

— А вы что же, говорите по-норвежски?

— Знаем кое-что…

— А кто вас учил?

— Сами научились. Есть захочешь, всему научишься.

Помолчав, майор снова спросил:

— Вы знаете бомбоубежища и подвалы в городеи окрестностях?

— Да. Можем показать. Знаем еще норвежский бункер, он даже немцам не был известен.

Начальник разведки удивленно посмотрел на них и решительно заявил:

— Ведите нас сразу к тому бункеру.

Девочки пошли быстрее. Разведчики тоже прибавили шагу. Кончилась черта города, начались скалы. Прошли еле заметной горной тропой еще с километр, и Гринев заметил глубокую расщелину.

— Вон там норвежский бункер! — показали девочки.

Майор опытным глазом разведчика отметил, что подход к бункеру тщательно замаскирован. Он приказал девочкам идти поодаль, сам с бойцами пошел вперед, тщательно глядя под ноги — он боялся мин.

Массивная дверь, обитая толстым железом, была закрашена под цвет камня. Гринев постучал в нее. За дверью послышалось какое-то движение. Затем стихло. Тогда к двери подошла Таня.

— Свои, откройте! — по-норвежски крикнула она.

За дверью стали шептаться.

— Да свои же, свои! — вновь повторила Таня. Дверь скрипнула, из бункера ударил спертый воздух.

В глубине пещеры мерцал тусклый свет. Перед дверью сидело несколько норвежцев с повязками Красного Креста на рукавах. Одни пытались улыбаться, другие обитатели этого странного жилища боязливо поглядывали на нежданных гостей.

Таня и Оля сообщили им, что привели русских, среди которых офицер, при этом они указали на Гринева. Чтобы окончательно успокоить норвежцев, Таня сказала, что немцев в городе больше нет. Город освобожден. Теперь можно выходить на свободу.

О том, что именно сказала девочка, Гринев понял по лицам людей. Норвежцы вмиг обступили советских разведчиков, оживленно заговорили, хотя бойцы и не могли их понять. Одна из женщин достала из-под соломенного матраца «кольт» и протянула его Гриневу. Майор взял пистолет.

— По домам, граждане! — сказал Гринев и показал рукой на город. — По домам идите!

Таня перевела. Обитатели бункера еще радостней закивали головами и один за другим стали выбираться из своего убежища.

Распростившись в норвежцами, разведчики пошли за девочками на поиск других убежищ.

Через несколько часов у майора Гринева была готова схема расположения укрытий. Вечером он доложил комдиву Панину, что приказ выполнен.

Это была последняя разведка майора Гринева на Карельском фронте. Зато предстояли еще жестокие бои на территории Польши, Германии…

Сын полка

В самом начале войны семья Кузьминых вынуждена была покинуть родную деревню Коккосалма и эвакуироваться в поселок Кодино Онежского района Архангельской области. Трудно было матери воспитывать четырех сыновей. Работала не покладая рук, отдавая все детям. Сама сильно болела, и вся надежда была теперь на старшего сына Федю.

В апреле 1944 года Федю и его братьев постигло большое горе — мать умерла, они остались сиротами. Феде тогда шел пятнадцатый год. Голодно было, поэтому ничего не оставалось Феде, как отдать своих маленьких братьев в детский дом. Его и самого хотели взять туда, но, устроив братьев, он сбежал. Сколько страданий перенес Федор — вспоминать страшно! Но он не переставал думать о своей деревне, где родился, дружил с ребятами, ходил по грибы и ягоды, не раз поднимал из-за кустов краснобровых тетеревов, серых куропаток. Не мог Федя Кузьмин забыть родной край! И решил он однажды вернуться в свою деревню, хотя знал, что там немцы. Но знал он, что недалеко от нее и фронт. Написал письмо братишкам, чтобы не волновались, собрал свои нехитрые пожитки — и на железнодорожную станцию. Выбрав подходящий момент, нырнул в вагон и забрался на третью полку, затаился. Перед станцией Малошуйка военный патруль проверял пропуска у пассажиров. Обнаружили Федора, сняли с поезда и доставили к коменданту станции.

Комендант отправил его обратно в Кодино. Но Федя опять сбежал. Уже на другом поезде, товарном, в вагоне с углем он добрался до станции Лоухи.

В Лоухах Федя заприметил военных, подошел к ним.

— Дяденьки! Вы откуда? — спросил он.

— Оттуда! — рассмеялся усатый боец и махнул рукой в неизвестном направлении.

— А тебе, пацан, куда надо? — поинтересовался другой боец.

— В Коккосалму, — ответил Федя.

— Ба-а! Так это же знакомые нам места! — сказал усатый и протянул Феде котелок с кашей. — Ешь, голодный поди!

Потом начал его обо всем расспрашивать.

Федя как на духу ему все рассказал: и про деревню, и про мать, и про братишек, которые в детдоме.

— Дяденька, возьмите меня с собой! Я с винтовки умею стрелять! — запросился он. — Не смотрите, что я худой и малый, бегаю быстрее вас!

— Подожди, — сказал усатый, поднялся и пошел к своему командиру, долго о чем-то ему говорил, показывая на Федю, потом снова подошел к нему.

— Никак не можем. Капитан Пономарев, наш ротный, упирается. Я уж к нему и так и сяк, он ни в какую.

Федя сник.

— Погоди, пацан! — остановил его усатый. — Ты вот что. Мы скоро уедем к себе. Но сюда из хозвзвода должна прийти наша полуторка — вон к тому складу, — показал он на сарай. — Ты шоферу скажи, что капитан Пономарев велел тебя доставить в отдельный лыжный батальон. Он знает куда. Схитри, понимаешь? А на месте мы ротного уговорим.

Федя все сделал так, как научил усатый солдат.

Дождался машину, шофер ему поверил и взял с собой. Но на контрольно-пропускном пункте его сняли — не положено. Тогда он, когда машина ушла, сделал вид, что возвращается назад, а сам за поворотом дороги юркнул в лес и обошел стороной КПП. На 19-м километре от станции Лоухи он заметил войсковую хлебопекарню, завернул туда. Его накормили свежим хлебом. А когда прибыла из батальона машина за хлебом, водителя заставили взять мальчика. Так Федор Кузьмин добрался до отдельного лыжного батальона 205-й стрелковой дивизии, командиром которого был прославленный капитан Юсупов, Ибрагим Хабибулович, по прозвищу Батя. И Юсупов принял Федора! Он сразу вызвал к себе интенданта батальона, велел ему поставить парня на все виды довольствия, обуть, одеть и откормить. Сбылась Федина мечта стать бойцом Красной Армии!

Бойцы батальона его полюбили. Полюбил его и сам Юсупов. При встрече говорил: «Ну, как дела, сынок? Усваиваешь науку разведчика? Вот победим фашистов, учеба будет тебе другая, верь мне!»