Макс Фрай - Секреты и сокровища

• Название: Секреты и сокровища
• Автор: Макс Фрай
• Издательство: Амфора
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-367-00011-8

В сборник вошли тридцать семь текстов, которые составитель — Макс Фрай — считает лучшими рассказами, написанными по-русски в 2005 году. Авторы живут в разных странах, некоторые уже давно известны российскому читателю, а для некоторых это — первая публикация.

---

Отношения с местными жителями сначала складывались нормально, но вскоре испортились. Ада Ивановна уже привыкла, что ее прямолинейность, неумение льстить и подстраиваться, не способствуют добрососедским отношениям, да и вообще любым отношениям с людьми. Но Ада никогда не страдала от одиночества, а особенно теперь, когда завела такое обширное хозяйство. Впрочем, у нее имелся один преданный друг, как ни странно, пёс. Хотя Ада и не любила собак, этот оказался особенным. Шарль был соседским псом, и сначала звался Шариком. Вся деревня жалела и подкармливала этого неприкаянного добряка, но он выбрал Аду.

А дело было вот как. Хозяева Шарика, пожилая бездетная пара Гулькиных, жили воровством. Они тащили со дворов все, что попало — старую одежду вместе с веревками, стеклянные банки, ржавые ведра. Всё мало-мальски ценное местные жители прятали на ночь, а уж если кто забыл на огороде грабли или лопату, как говорится — се ля ви… ничего не поделаешь. Куда они сбывали весь этот хлам, непонятно. Днем Гулькины пили самогон, вечером спали, а ночью делали свой обход.

Когда у Ады Ивановны пропало лоскутное одеяло, она поступила просто — купила и расставила вдоль забора капканы. Долго ждать не пришлось — старуха Гулькина попалась в капкан. Это случилось зимой, в ночь на Рождество. Гулькина перемахнула забор, но, поднимаясь с земли, угодила рукой в капкан. Она выла от боли, и деревенские собаки вторили ей из своих дворов. Муж кричал, звал хозяйку, но Ада вышла во двор только утром. В бессознательном состоянии, с обморожениями, старуху Гулькину отвез в больницу сосед. Не смотря на усилия врачей, кисть руки пришлось ампутировать. С тех пор супруги Гулькины запили беспробудно и почти уже не шарили по чужим огородам. Аду Ивановну народ осуждал.

Шарик, пес Гулькиных, при таких хозяевах, разумеется, бедствовал, они его и раньше-то почти не кормили, а теперь и вовсе перестали. Да и нечем. Шарик был благородным красавцем из породы борзых. Его грязно-свалявшаяся шерсть и нездоровая худоба не заслоняли врожденной интеллигентности. Спокойная стать, изысканная умная морда, деликатный характер. Где его взяли Гулькины? Скорее всего, украли. Шарик производил на людей глубокое впечатление, в деревне его любили. От суровой жизни он не озлобился, напротив — подойдет к калитке, кашлянет разок-другой, ждет, чтобы хозяева заметили и пригласили войти. Ел он все, чем его угощали — сырые овощи, картофельную кожуру, плесневелый хлеб, подгнившие яблоки… Ел неторопливо, с достоинством, как в дорогом собачьем ресторане. Шарик не делал различия между куском мяса и соленым огурцом, во всяком случае, не показывал виду. Он смаковал предложенное блюдо, время от времени отрываясь от еды, чтобы бросить хозяевам полный благодарности взгляд.

Ночевал Шарик у Гулькиных, в своей будке, а днем гулял по дворам. Одинокие старухи рассказывали псу свои истории, и он их внимательно слушал, поводя ушами, будто понимал. Что и говорить, любой был бы рад приютить Шарика, бескорыстно, просто из уважения к его собачьему уму. Каково же было всеобщее удивление, когда этот удивительный пес решил уйти от старых хозяев и поселиться у Ады Ивановны. Чтобы подтвердить серьезность намерений, Шарик принес к ней во двор свою подстилку. Сначала Ада хотела сколотить Шарлю новую будку, но, поразмыслив, поселила его в покосившемся деревянном флигеле, который уже собиралась сносить.

Ада и Шарль стали неразлучными друзьями. До того дошло, что Шарль стал таскать ей чужих кур и гусей. Ворюгой стал, прямо как его бывшие хозяева. Как-то почувствовал он, что Аду Ивановну радует любая прибыль. Схватит зазевавшуюся курицу, перекусит горло, и бежать. А хозяйка ощиплет ее, сварит бульон. Соседи вначале приходили с претензиями, но Ада только пожимала плечами — откуда мне знать, что она ваша? Все эти куры одинаковые… Шарля-Шарика стали гнать от своих огородов. Как завидят, отгоняют камнями, однажды мужики хотели проучить его палками, но пес оказался увертливым, сбежал. Однажды Шарль приволок соседского петуха-производителя, еще живого. Соседка Ады так орала, что потеряла голос. Ада отдала ей петуха и попросила Шарля прекратить воровство, она, конечно, ценит его заботу… но ведь им и без того хватает, дом — полная чаша. Шарль все понял и перестал совершать свои набеги.

Олежка, шестилетний внук Ады Ивановны, обожал Шарля. Он так и говорил — я еду в деревню к Шарлю с бабулей! Сын-поэт и его жена-поэтесса стали привозить ей сынишку на лето, пусть побудет на воздухе, на козьем молоке. И Ада была не против, она любила малышей. Их милое лопотание, смешные умозаключения, а главное, полную беспомощность и зависимость от взрослых. Приятно сознавать, что есть существа, которые без тебя не выживут, за это она ценила и домашних животных. Олежка выглядел здоровым крепышом, и хотя Ада Ивановна в душе презирала сноху, заумную девицу с зеленоватым лошадиным лицом, по-своему она была ей благодарна, ведь надо же — кожа да кости, а удалось родить здорового ребенка, переломить ханыгины гены. Ада и не надеялась, что от ее младшенького может родиться что-то приличное.

Олежка рос добрым мальчиком, однажды вдруг заявил — «Все, бабуля, я теперь уже взрослый, буду тебе помогать!» Он старательно вскапывал свою личную грядку и сажал туда разные семена, научился подвязывать помидоры, собирал колорадских жуков в баночку с керосином. Ада Ивановна рассудила, что шестилетнему внуку пора уже становиться мужчиной и видеть жизнь, как она есть. Поэтому она перестала скрывать от внука ту вынужденную жестокость, которая всегда сопутствует деревенской жизни.

Сначала Ада отрубила голову старой несушке, и стала ощипывать еще агонизирующую тушку. Поможешь бабуле? Внук разрыдался и убежал. За обедом он отказался есть курицу, и Ада не настаивала. Она предложила ему жаркое из кролика, и внук съел с удовольствием. Через пару дней Ада спросила, хочет ли Олежек жаркое, он хотел. Ада повела внука на задний двор и показала, как правильно убивать зверька, чтобы сохранить шкурку. Олежка умолял не убивать пушистика, но бабуля только посмеивалась — «Если не убивать, мы с тобой сами умрем…» Внук трясся всем телом и судорожно глотал слезы, а бабушка ловко свежевала кролика. Ничего, думала Ада, пусть привыкает…

Но внук стал нервным, раздражительным, замкнулся в себе и перестал есть мясо. «А колбасу любишь есть? Она ведь тоже из Мишки сделана, помнишь, рыженький бычок у нас был прошлым летом? А осенью я его чик-чик… Ты думаешь, мясо на деревьях растет? А шашлык все ели, когда родители тебя привезли, помнишь? Это из козочки, она в колючей проволоке запуталась, пришлось зарезать. Ты же мужик, привыкай…» Но внук не желал с ней разговаривать, и только Шарлю жаловался на свою злую бабушку, но так, чтобы та слышала. Вот же упертый какой… — удивлялась Ада.

А тут еще Мурка ночью окотилась, родила десять разноцветных котят. Ада, как обычно, утопила котят в ведре, а после выбросила их в туалет. А Олежек, как назло, вскоре пошел в туалет и, расстегивая штанишки, с ужасом обнаружил, что внизу, посреди зловонной горы, лежат маленькие котятки. Он с криком выскочил из туалета, укакавшись прямо в штаны. Ада Ивановна не собиралась в очередной раз испытывать внука, просто она не подумала, что Олежек уже стал пользоваться взрослым туалетом. Раньше-то она сажала его на горшок… Тем более, что этой ночью ей приснился Шарль, и он говорил с ней человеческим голосом — «Ада, не валяй дурака, оставь ребенка в покое, а то вырастет психом. Не у всех же такие крепкие нервы, как у тебя». И Ада пообещала. Так что, когда внук бросился на нее с кулаками, она не сразу сообразила, что произошло.

К обеду Олежек пропал. Ада и Шарль обыскали все сараи, обошли окрестности, заглянули в каждый дом… Безрезультатно. Ада даже всплакнула — хотела, как лучше, и вот, не уберегла внука. Но все обошлось. Оказалось, что Олежка решил уйти в город к маме и папе. Он шел по дороге и уже почти дошел до ближайшего села, когда его заметил участковый милиционер и отвез в отделение. Мальчик знал свою фамилию, и вечером его вернули бабушке. С этого дня Олежек вел себя ужасно, и Ада Ивановна отправила сыну телеграмму, чтобы срочно забирали Олежку домой.

За Олежкой приехала мама, но когда выяснилась причина его истерик, то обругала тещу самыми последними словами. И напоследок заявила, что больше никогда не доверит ей внука. Ада тоже в долгу не осталась. Чему может научить ребенка эта худосочная ханжа, писака кривоногая? Рифмовать всякую чушь? Они что, святым духом питаются? Жрут свои вонючие сосиски из магазина… пожалеют еще!

И остались они с Шарлем одни, и жили неплохо. Осенью заготавливали сено, ходили по грибы, сушили их на зиму. Шарль обладал особым нюхом на белые, так что других и не брали. Зимой отсыпались и перечитывали старые журналы, весной сажали огород, а летом уж точно скучать не приходилось, работы хоть отбавляй. Время от времени Ада видела Шарля во сне, и тогда они всласть беседовали по-настоящему. Обычно они прогуливались по берегу реки, причем Шарль шел рядом с ней вертикально, на двух лапах, словно человек. За пять лет они обсудили многое — и школьные годы, и неудачную семейную жизнь, и то, как удачно сбежал ханыга, даже убивать не пришлось, и почти забытого старшего сына, и младшего с придурковатой женой, и всех местных жителей, и провалившуюся перестройку, и пьяницу Ельцина. Затрагивали и философские вопросы, и даже что-то про бога… причем инициатором всегда был Шарль, Аду эти темы не трогали, она поддерживала беседу из вежливости.