Кэтрин Харви - Звезды

• Название: Звезды
• Автор: Кэтрин Харви
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-212-6

Все самые богатые, красивые и могущественные люди Америки посещают курорт «Стар» – там они могут посплетничать, заняться делами… и предаться самым разнообразным фантазиям. На этом волшебном и уединенном курорте в Палм-Спрингс можно купить чье-то тело или даже душу, если это поможет чьей-то карьере, или же отомстить кому-нибудь. Но за всем этим, словно за кулисами сцены, стоит блистательная владелица – загадочная женщина, скрывающая трагедию и отчаяние своего прошлого.

---

К прилавку подошла женщина и заказала двойную порцию ванильного. Глядя на ее темно-рыжие волосы, Филиппа вспомнила Фризз. Интересно, как она там в Нью-Йорке? Сначала две подруги довольно часто переписывались, и было непривычно отправлять письма на адрес Кристины Синглтон и получать ответы как Филиппа Робертс. Фризз писала ей о своей жизни в Манхэттене, о том, что она вместе с двумя другими начинающими актрисами снимает квартиру, а для заработка работает в магазине деликатесов. Каждое ее письмо заканчивалось словами: «Чоппи, скучаю по тебе безумно. Так надеюсь, что когда-нибудь опять будем вместе». Но прошло какое-то время, и письма стали короче, да и приходить стали реже, и в конце концов, к Филиппиному огорчению, Фризз перестала писать совсем. Ее последнее письмо, полученное почти год тому назад, было чуть длиннее обычной записки. Фризз писала: «Не знаю, смогу ли пробиться. Наверное, мама была права». Филиппа написала ей, пригласив в Голливуд, но ответа так и не дождалась.

Ополаскивая черпачок, она обернулась и вздрогнула, увидев его рядом с собой – этого человека с тревожным взглядом; он читал список сортов мороженого, который висел за ее спиной, в его руках была записная книжка на пружинках. Сердце Филиппы громко стучало, она еще никогда не была так близко от него. Он был необыкновенно красив; такие смуглые лица с волевым подбородком всегда нравились Филиппе.

Она уже готова была спросить: «Могу ли помочь чем-нибудь?», когда двое мальчишек, склонявшихся у стойки с журналами, посмотрели на нее. Один из них сказал: «Посмотри-ка на жиртрест, которая мороженое продает», а его приятель добавил: «Это все равно что мышку заставить сторожить сыр!»

Их хохот был неожиданно прерван этим человеком, который, резко повернувшись к ним, рявкнул:

– А вы не считаете, что это хамство?

Подростки испуганно посмотрели на него и начали что-то бормотать, когда он перебил их:

– А ну, валите отсюда, и поживее!

Они выскочили, бормоча:

– А пошел ты…

Он опять повернулся к Филиппе и сказал:

– Дурачье.

Совсем близко она увидела очень темные глаза, устремленные прямо на нее и, как ей казалось, проникающие прямо в душу.

Она пыталась найти какие-нибудь слова благодарности, но он, слегка улыбнувшись, сказал:

– А, черт с ним, один шарик ванильного. Филиппа очень аккуратно положила ему порцию больше обычной, он взял рожок и бросил на прилавок монетку. Ей показалось, что в его глазах что-то блеснуло, когда он произнес:

– Продолжай в том же духе и разори компанию.

Она смотрела, как он уходит, сбитая с толки нахлынувшими на нее чувствами. Лишь через несколько минут она заметила, что он оставил на прилавке свою записную книжку на пружинках. Она выскочила на улицу, но его нигде не было видно. Она решила, что вернет ее в следующий раз.

На обложке было имя – Риз.

Филиппа рассматривала себя в зеркале в ванной комнате. «А вы не считаете, что это хамство?» Когда мальчишки оскорбили ее, он за нее заступился. И это не все. Его взгляд. Он смотрел не на нее, а внутрь ее.

Он был такой высокий, такой красивый, такой уверенный в себе с виду. Но все же, все же…

Что-то его тревожит.

Когда Филиппа вернулась в свою комнату и попыталась сесть за учебники – надо было подготовиться к занятиям по психологии, – она с трудом могла сосредоточиться. Он не выходил у нее из головы. Она взглянула на его записную книжку. Она не открывала ее до этих пор, однако сейчас, охваченная любопытством, сделала это и прочитала то, что было написано на первой странице. Это напоминало какие-то стихи.

Лавандовый гуталин.

Малютки на Луне.

Поющий горошек.

Закончи Воскресение, когда тебе это нужно.

Она перевернула страницу. «Существование предшествует сущности, – писал он. – Мы создаем себя после рождения. Бога придумали в оправдание, чтобы было на кого свалить вину. Не будь Бога, мы оказались бы за все в ответе. И мы придумали Бомбу».

Филиппе вдруг стало грустно. Она представила себе его красивое лицо с тенью печали, небрежную одежду, взъерошенные черные волосы, грустные черные глаза. Какую боль он носит в себе? Когда он потерял надежду?

Она подошла к окну и стала смотреть на огни Голливуда, мерцающие сквозь туман. Она слышала несмолкающий шум машин на бульваре Голливуд, по которому всю ночь напролет бродят страдающие бессонницей жители, искатели приключений, зеваки и туристы.

Филиппа не позволяла себе думать о парнях и мужчинах, которых она встречала за последние четыре года. Сейчас ей уже было двадцать. С той самой минуты, как она сбежала из школы святой Бригитты, путь был для нее ясен, цель определена и досягаема. Добиться успеха. Она еще не знала точно, чем будет заниматься и к какой конкретной цели ей надо стремиться, но была уверена, что «оно» само к ней придет и она сразу же поймет, что это для нее. А пока она будет готовиться. Она приняла решение работать много и самоотверженно; все ее дни были заняты работой или занятиями, свободного времени практически не было. Когда же все-таки выдавалась свободная минутка и она начинала мечтать о будущем, тут же призывала себя к порядку. В ее жизни не должно быть никаких любовных историй, никаких мужчин – от них одни неприятности.

Иногда, очень редко, она вспоминала Джонни. Хотя и знала, что наступит день, когда она перестанет сердиться на него, когда ощущение, что ее предали, исчезнет, но пока еще не могла простить его за измену и за то, что он бросил ее.

Когда до ее ушей донеслись из комнаты миссис Чадвик слабые звуки музыкальной темы «Час комедии Люси-Дизи», она поняла, что хозяйка закончила свои дела и уселась отдохнуть перед телевизором. Филиппа вернулась к письменному столу, где пыталась погрузиться в учебники. Она отодвинула книги и тетради в сторону и вытащила небольшую изящную книжку с цветами на обложке. Она купила ее в магазине Холлмарка на бульваре в комплекте с небольшой ручкой фальшивого золота. Первое, что она написала там: «Верь в себя и достигнешь всего».

Филиппа считала эту книжку своим духовным наставником, Библией, написанной ею самой. За многие месяцы она добавила к первой записи: «Отношение важнее фактов». «Считай себя побежденным, и ты проиграешь; считай себя победителем, и ты выиграешь». «Побеждают те, кто верит в себя».

Как же сильно, подумала она, отличаются ее записи от тех, что сделал Риз.

Она распаковывала пасхальные коробки и шоколадные яйца, обернутые в пологую фольгу. Мистер Рид знал, что эту работу можно доверить только Филиппе, поскольку все остальные съели бы добрую половину товара еще до того, как он попадет на прилавок. Филиппа же никогда не притрагивалась к сладостям. Была пятница, и она посматривала на обеденную стойку, пока расставляла корзиночки, стараясь, чтобы два одинаковых цвета не оказывались рядом – так красивее и, кроме того, создавалось впечатление гораздо большего выбора, чем это было на самом деле.

И тогда она увидела его.

Она с колотящимся сердцем побежала по проходу. Он только Что сел на свое обычное место у стойки, когда она подбежала к нему и сказала, вытаскивая из большого кармана своего розового халата его записную книжку:

– Простите, мистер Райс?

Он не обернулся, и тогда она положила книжку на стойку перед ним и сказала:

– Вы оставили это здесь на прошлой неделе, мистер Райс.

Он повернул голову, посмотрел на нее: его черные глаза опять пронзили ее.

– Риз, – сказал он негромко.

– Простите, не поняла.

– Мое имя произносится Риз.

– Ой, простите, – она почувствовала, как горят ее щеки. – Мистер Риз…

– Не мистер, – сказал он, чуть приподнимая уголок рта, что должно было означать улыбку. – Просто Риз.

– Да, но вы оставили вот это, и я подумала, что это может быть важно…

– Важно? – переспросил он, глядя на книжку, как будто представления не имел, что это такое. – Слова. Одни слова. – Он опять перевел на нее свои темные глаза, они на секунду задержались на ее лице, как будто пытаясь что-то в нем прочесть, затем опять – эта тень улыбки, и он вернулся к своему кофе.

Это был один из тех душных, напоенных весенним ароматом майских вечеров, когда весь Лос-Анджелес кажется окутанным теплым бархатом. Филиппа задержалась на работе, потому что две девушки заболели. Идя по улице, она думала о тех заданиях по истории искусства, которые ей предстояло выполнить к завтрашнему вечеру. Когда из многоквартирного дома, мимо которого она проходила, кто-то вышел, она не обратила внимания. Но когда этот человек отступил слегка в сторону и на него упал свет уличного фонаря, она узнала его. И остановилась. Риз.

Он, не торопясь, шел по тротуару, держа свою записную книжку в руке, во рту дымилась сигарета. Внезапно Филиппа поняла, что идет за ним, но, однако, держится на достаточно большом расстоянии, чтобы он ее не заметил. Дойдя до бульвара Голливуд, он притулился на ярко освещенной автобусной остановке и, прищурившись, глядел сквозь дым своей сигареты на неоновые огни, ярко горящие вдоль улицы. Филиппа отступила в спасительный полумрак портика «Бэнк оф Амэрика», недоумевая, куда он собрался в такой час. На улице было полно машин, однако пешеходов было немного, лишь несколько туристов бродили по пустынному дворику Китайского театра. Через несколько минут подкатил автобус, который шел до бульвара Сансет. Риз сел на него и уехал.