Андрей Сидерский - Третье открытие силы

• Название: Третье открытие силы
• Автор: Андрей Сидерский
• Жанр: Самосовершенствование

---

- Как это? - невольно спросил я. - А генотип и все такое?..

- Генотип - генотипом, он, конечно, свою роль играет, но главное заключено в волевой модели идеального состояния, которая существует в сознании человека, - объяснил он. - Она находится на некоторой грани, где стыкуются сознательное и бессознательное, так как составлена множеством разнообразных, скажем так, программных единиц. Некоторые из них относятся к сфере сознательного, некоторые принадлежат подсознанию... Но в любом случае, работая над собой, каждый человек формирует себя сообразно некоторому шаблону - матрице идеального состояния, которая существует где-то в его уме. И не имеет ровным счетом никакого значения, отдает он себе в этом отчет или нет... Просто, если отдает, то тренировка становится раз в сто более эффективной. Фактор, который целесообразно учитывать тому, у кого напряженка со временем.

- С каким временем?

- Со временем жизни.

- Ты имеешь в виду тех, кто неизлечимо болен?

- Нет, скорее тех, кто живет в этом мире. Перед смертью все равны. Лишних полтора-два десятка лет - не преимущество...

Он немного помолчал, а потом добавил:

- Тот, кто не тренируется, тоже имеет такое тело, какое хочет иметь... И сознание, поскольку сознание отдельно от тела не существует, и все его характеристики находятся в строгом соответствии с характеристиками тела... Короче, каждый сам делает выбор и сам придумывает себя сообразно тому, что выбирает...

"Умный какой..." - мысленно съехидничал я.

Хотя, по большому счету, меня весьма озадачило мое собственное отношение к его словам. Я понял, что он хотел сказать, и внутри себя вынужден был признать, что он абсолютно прав. Но еще больше я по-прежнему был озадачен его взглядом. Мне казалось, что его глаза излучают свой собственный свет, хотя я не мог с уверенностью утверждать, что это их свойство не было обусловлено явственно мерцавшей где-то в глубине его взгляда искрой безумия.

Почти автоматически я спросил:

- А как же тот, кто болен от рождения? Или родился с дефектом?

Он внимательно посмотрел на меня, поглаживая ладонью свою бритую макушку:

- Свой главный выбор человек делает до того, как начинает жить... Ты ведь знаешь...

Да, об этом я догадывался, хотя говорить, что знаю с определенностью, не стал бы. И потом, мне не очень хотелось с ним соглашаться. По крайней мере, так вот сразу... Мне не нравится, когда меня поучают, я сам умею делать это по высшему разряду. Работа у меня такая...

- ДА ТЫ РАССЛАБЬСЯ, - сказал он, - я не собираюсь тебя поучать. Просто у меня есть мнение, я его высказываю... Могу молчать, если тебе от этого будет лучше. В конце концов, у тебя ведь тоже есть собственное мнение. По любому вопросу. И если ты к слову поделишься им со мной, я буду тебе весьма признателен...

"ДА ТЫ РАССЛАБЬСЯ..." Все остальное я слышал уже сквозь белый шум возникшего в сознании звукового тумана. "Да ты расслабься..." Вроде бы ничего особенного, фраза, как фраза... Но почему она вызвала во мне такое грустное и такое тягучее ощущение чего-то до зуда в зубах знакомого - того, что связывало мою личную память с чем-то еще?.. Это что-то существовало до меня и, всегда присутствуя где-то совсем рядом, неизменно оказывалось недосягаемым, оставалось за пределами осознанного восприятия... Всю жизнь я подспудно стремился туда добраться и иногда даже замечал, как где-то там шевелятся многочисленные образы этого чего-то... Как в питерском трамвае, окна которого плотно затянуты узорчатыми шторами февраля... Знаешь, что вроде бы вот-вот будет твоя остановка, но не уверен, и дуешь усердно на стекло, и пытаешься разглядеть, что там снаружи, и там что-то действительно есть, но стекло вновь индевеет, кто-то курит за газетой на заднем сиденьи, кто-то одиноко храпит, а ты, по большому счету, понятия не имеешь, где ты, так как водитель молчит, потому что уже почти полночь... И ты подходишь к двери, она шипит и скрежещет, и нехотя сжимается в гармошку, разевая серединный провал в незнакомую ночь, и в этой ночи почти не за что зацепиться, поскольку был здесь давно, и один только раз, и к тому же летом, и вообще, тогда было утро, но ты должен кого-то найти, что-то кому-то передать, и почему-то именно здесь и непременно сейчас, как будто нельзя подождать до весны и выбрать место поприличнее, чем эта стынущая промозглым морозом и сплошь заставленная равнодушными домами ночь, и уже поздно, и холодно просто так слоняться по незнакомым улицам, где даже спросить не у кого, потому что редкие прохожие шарахаются от тебя, и перебегают на противоположную сторону, и спешат скрыться в спасительных теплых зевах вздыхающих всплесками тусклого рыжеватого света пыльных коммунальных коридоров, и дверные хлопки пожирают лезвия квартирных лучей и замирают в пахнущей мочой, крысами и жареным луком коричневой мгле, гулко прокатившись до самых стеклянных крыш по заплеваным ребрам матерно исцарапанных лестничных маршей... И ты знаешь, что кто-то непременно должен быть где-то здесь, и трамвай уже ушел, и выхода нет, и ты ищешь, но кого? И где?

Я очнулся от того, что рядом произошло какое-то движение.

Он стоял возле своего рюкзака, держа в руках веревку и сверкающий отточеннной кромкой хищно изысканный топор на длинной узкой ручке. В сочетании с его устремленным на меня взглядом это заставило меня инстинктивно насторожиться, однако я тут же осознал, что веду себя глупо, поскольку никакой агрессивностью от него, вроде бы, не веяло.

- Пойду еще дров приволоку, - сказал он.

- Там повыше совсем сухой боярышник на склоне.

- Я знаю, видел, когда сюда шел...

Он повернулся и, тихо напевая что-то протяжное и в то же время очень ритмичное, направился к верхней оконечности балки - туда, где стояло высохшее дерево. Мелодия, которую от пел, была теплой и мягкой, она словно завораживала, я чувствовал, как каждый новый ее такт порождает внутри меня поток приятного, расслабляющего и ранее не знакомого мне ощущения. Когда он проходил рядом, я разобрал слова:

Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна, Кришна...

- Эй, ты что, кришнаит? - спросил я вдогонку, мгновенно про себя решив, что положительный ответ объяснит мне происхождение искры безумия, которую я уловил в его странной манере смотреть.

Он остановился, замолчал и взглянул на меня:

- С чего ты взял?

- Ну, Харе Кришна... Это же они все время бубнят... - мне почему-то было весьма неуютно. Едва он прекратил петь, потоки теплоты в моем теле пропали, а в сознании появилось чувство неловкости, я ощущал себя почти идиотом.

- Кто - они? - спросил он.

- Ну, кришнаиты!..

- Это "Харе Кришна Маха Мантра", - объяснил он.

- Харе Кришна... чего?

- Маха Мантра... Просто мне нравится, как она звучит. А к кришнаитам я не имею никакого отношения.

- Но ведь эта твоя Маха... - она же, это самое, ну, кришнаитская?

- "Харе Кришна Маха Мантра"? - очень четко переспросил он, явно давая мне возможность как следует запомнить название. - Да, пожалуй, ее можно назвать главной кришнаитской мантрой. Точно так же, как составленную двумя равносторонними треугольниками шестиконечную звезду - центральным иудейским символом...

- А разве это не так?

- Так... В той же степени, в какой крест - символ католический.

- Нет, ну, крест - он не это, не только католический... Православные - они тоже, вон, с крестами, и рыцари всякие там, которые псы, - я непроизвольно сделал паузу. - То есть по-твоему шестиконечная звезда - символ не только иудейский?

- Отнюдь. Ее использовали для обозначения равновесного взаимодействия двух основных потоков Силы еще тогда, когда иудаизма... да и самих иудеев... на этой планете не было даже в проекте. Я уж не говорю о христианстве и христианах... А ведь крест - еще древнее, чем звезда, составленная двумя треугольниками. Хотя означает практически то же самое. По большому счету... Есть вещи изначальные. Изначально всеобщие, что ли... А то, что религии выдергивают из них отдельные аспекты, отбрасывая остальное, и стараются оседлать изолированные потоки осознания, обусловлено человеческой ограниченностью и требованиями того или иного исторического времени... С мантрами - то же самое...

- Что - то же самое?

Несколько секунд помолчав, словно собираясь с мыслями, он ответил целой лекцией, чего я никак не ожидал, поскольку глупо было бы рассчитывать на что-либо подобное, отправляясь отдохнуть в полной изоляции. Он сказал:

- Мир - это Вселенная энергетических полей, и если мы заберемся в недра микроструктуры даже самой плотной физической материи, там не окажется ничего, кроме пустого пространства, свернутого по определенным законам в вихреобразные динамические формирования. Любая элементарная частица - пространственный микровихрь, в котором нет особой разницы между материей и энергией. Энергия - свойство пустого пространства, формирующее его вихреобразные неоднородности, которые являются первичными блоками микроструктуры материи. Таким образом, в основе материального строения проявленной Вселенной лежит вращение. Вселенная - бесконечное многомерное поле вращающихся вихрей неоднородной пустоты... Элементарные вихри вращаются в более крупных вихрях, те, в свою очередь, организованы в еще более крупные... Ну, и так далее - звездные системы, галактики, метагалактики... Вплоть до грандиозного Вихря Бытия, которым является сама по себе Проявленная Вселенная. Каждый вихрь имеет свои характеристики многомерного вращения и взаимодействует с полем всех остальных вихрей, генерируя в нем колебания и сообщая энергетическому полю Вселенной соответствующие вибрационные характеристики. Любой объект, предмет или явление - это совокупность многомерных вихрей и производимых ими многомерных вибраций. Именно вибрации являются тем, что воспринимается нашими органами чувств. Потому каждый объект и каждое явление генерирует в сознании человека отклик, соответствующий вибрационным характеристикам этого объекта или явления. И можно подобрать звуковой ряд, колебания которого, преобразуясь в тракте слухового восприятия, будут формировать в сознании отклик, соответствующий тому или иному конкретному явлению, процессу или объекту. Именно так формировались древние праязыки человечества...