Джон Элдридж - Путь желания

• Название: Путь желания
• Автор: Джон Элдридж
• Издательство: Шандал
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94861-104-4, 07852-6882-0

Желание было благим и священным даром человеку от Бога. Но современная церковь отказалась от него, считая его греховным и не представляющим ценности для жизни христианина. В этой книге Джон Элдридж продолжает размышлять над вопросами, затронутыми в его предыдущем произведении «Священный роман», написанном в соавторстве с Брентом Кертисом.

Автор предлагает читателям задуматься над тем, к чему же мы на самом деле стремимся, понять, насколько разрушительна для жизни сердца покорность судьбе, и отправиться в путь, который приведет нас к лучшей жизни.

---

Но затем происходит трагедия. Уверен, что не испорчу эту прекрасную сказку, если скажу, что корабль пошел ко дну. Как ужасны, как врезаются в память сцены медленного, но неизбежного погружения огромного океанского лайнера под воду, на поверхности которой остается огромное количество людей, обреченных замерзнуть в водах Арктики. Все исчезает — красота, романтика, приключение. Рай потерян. И мы знаем это. Мы знаем об этом лучше, чем когда-либо. В начале XX века люди еще верили в будущее, верили в то, что называли прогрессом. Но этой веры больше нет, и прежде всего у молодого поколения. Однако всегда найдется молодой человек, который верит, что его жизнь будет лучше через несколько лет. Как сказал Честертон, каким-то образом мы узнали, что мы — «выжившие после кораблекрушения, команда золотого корабля, который затонул еще до начала времен». Корабль пошел ко дну. А мы все дрейфуем, надеясь найти какой-нибудь обломок, за который можно было бы ухватиться, чтобы спасти свою жизнь.

Но и это не все. Секрет успеха этого фильма — в финальной сцене. Когда камера еще раз погружается на дно океана и мы бросаем последний взгляд на гниющий корпус некогда великого лайнера, что-то происходит. «Титаник» начинает преображаться на глазах. В иллюминаторах зажигается свет, ржавчина и гниль исчезают, и первоначальная красота корабля предстает перед нашим взором. Двери распахиваются, и перед нами появляются все полюбившиеся нам участники истории; они не мертвы, а живы и счастливы. В разгаре праздник, свадебное торжество. Героиня, одетая в прекрасное белое платье, поднимается по лестнице, чтобы очутиться в объятиях любимого человека. Все возрождается. Последнее слово осталось не за смертью. Каким-то образом, когда все надежды были уже потеряны, был снова обретен рай.

Разве не в этом заключается наша дилемма? Разве не такую весть мы страстно желали услышать? Не о том ли, что жизнь, которой мы заслуживаем, вернется? Давайте снова посмотрим, что предлагает нам Иисус. Он говорит, что хлеба будет хватать всем, что больные исцелятся, потерянные найдутся, а уставшие обретут покой. Это и есть жизнь с избытком, жизнь без границ.

Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет. Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком.

Ин. 10:9–10

Желание и добродетель

Но разве христианство — вспомните, например, пуритан — не осуждает желание? Вовсе нет. Как раз наоборот. Христианство серьезно относится к желанию, намного серьезнее, чем стоицизм и даже гедонизм. Христианство не отказывается от того факта, что человек был создан для удовольствия, что его начало и конец принадлежат раю и что цель жизни — обрести Жизнь. Иисус знал о дилемме желания, и почти все, что Он говорил, имеет к этому отношение.

Что касается вопроса морали, то тут дело не в том, скажем ли мы желанию «да» или «нет», но в том, как мы поступим с желанием. Христианство признает, что иногда желание делает нас безумными. Но христианство не стремится устранить проблему, уничтожив желание, скорее, оно стремится исцелить желание, как и все остальное, что является неотъемлемой частью нашей личности.

«Две вещи способствуют очищению от грехов, — писал Паскаль, — боль и удовольствие». Мы знаем, что наше путешествие полно опасностей и трудностей, но «трудности, с которыми мы сталкиваемся, не обходятся без удовольствий, и мы не смогли бы преодолеть их без удовольствий». Вы помните, чтобы Иисус где-нибудь говорил: «Ваша проблема, люди, заключается в том, что вы слишком много хотите. Если бы вы научились довольствоваться малым, нам всем было бы хорошо»? Он не говорил ничего подобного. «…Верующий в Меня, — сказал Он, — не будет жаждать никогда» (Ин. 6:35).

С нами что-то не так, что-то не в порядке. Настолько, что нас надо убеждать, что мы будем счастливы не с чужой женой, а со своей собственной. И речь идет не о законе, речь идет о счастье. Современное христианство довело многих людей до такого состояния, что им приходится разъяснять, что секс, как сказано в одной книге, «предназначен для удовольствия». Что можно добавить к этому?

Бог учитывает условия реальной действительности. Он знает, что все мы созданы для счастья, и мы должны получить его так или иначе. Он также знает, что счастье — хрупко и держится на чем-то более прочном, чем оно само. Все христианские практики, которые разрабатывались в то или иное время, представляют собой попытку усмирить необузданные желания и при помощи послушания привести нас домой, к счастью. Уолтер Бруггеманн предположил, что вера на своем пути к совершенству движется от «долга к наслаждению». Если же она не движется, то становится косной. Если ее целью становится не наслаждение, а долг, она отступает назад, она регрессирует. Великая истина, которая была утеряна христианской верой, поправка, которую Иисус внес в иудаизм и оставил нам, заключается в следующем: цель нравственности — не нравственность, а восторг. Вы созданы для счастья!

Кто же тогда спасется?

Давайте еще раз вспомним историю о блудном сыне, которую рассказал нам Иисус Христос. Давайте поразмышляем, как поступали со своим желанием ее участники. Например, младший сын, желания которого привели его в мир, полный несчастий. Или отец, чье желание вернуть пропавшего сына было так велико, что он издалека увидел, как тот возвращается, — так он ждал сына и мечтал о встрече с ним. Прощение было придумано потом, это домысел. Отец просто был рад, что его мальчик снова дома. Есть в этой истории еще и старший сын. Он, как вы помните, один не обрадовался возвращению брата. Младший брат «был мертв и ожил», как сказал отец, а старший даже не пришел на праздник. Он держался в стороне и сердился на отца. Давайте вспомним, как было дело:

Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя звал его. Но он сказал в ответ отцу: «вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка». Он же сказал ему: «сын мой! Ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся».

Лк. 15:28–32

Старший брат — это человек, который прожил всю жизнь, исполняя свой долг и обязанности. Когда сбившийся с пути сын вернулся после крушения своей мечты, его брат пришел в ярость от того, что тот попал на праздник, а не был наказан и отправлен в хлев. Он сказал отцу, что за все эти годы ничего не получил от него за свои труды. Но ответ отца отметает все упреки: «Все мое твое». Иначе говоря, «ты никогда ничего не просил». Рембрандту удалось очень хорошо передать этот момент в своей известной картине «Возвращение блудного сына». Старший сын изображен стоящим в стороне от обнимающихся фигур отца и младшего сына. Он не подходит ближе. Он выше этого. Но кто же получает прощение? Шокирующая истина, которая содержится в этой истории, заключается в следующем: те, кто убивает свое желание, — законники, исполненные чувства долга, — не попадут в число тех, для кого Отец раскроет объятия. Вопрос не в том, смеем ли мы желать, а в том, смеем ли мы не желать.

Морской лев любил свой камень, ему нравилось ночь за ночью ждать, когда подует бриз. А особенно он любил те сны, которые пробуждали в нем воспоминания. Но, как вы знаете, даже самые прекрасные сны когда-нибудь заканчиваются, и по утрам, когда морской лев просыпался, он по-прежнему просыпался в пустынной земле. Иногда он закрывал глаза и пробовал снова очутиться в своем сне, но это никогда не удавалось, потому что солнце всегда светило очень ярко.

В конце концов это стало для него невыносимо. Он приходил к камню все реже и реже. «У меня столько дел, — говорил он сам себе. — И я не могу тратить время впустую». В действительности же у него было не так много дел. Правда заключалась в том, что, просыпаясь каждый раз вдали от дома, он переживал страшное разочарование и не хотел больше видеть свои прекрасные сны. И наконец пришел день, когда он вообще перестал ходить к камню и больше не пытался уловить запах соленой морской воды, приносимый ветром с моря.

Глава 4. Отвергнутое желание

Опасность в том, что душа должна убедить себя, будто ее не мучит жажда. Но убедить себя в этом она может лишь при помощи лжи.

Симона Вейл

Сердце каждого человека чего-то жаждет.

Брюс Спрингстин

В своем эссе «Баламут предлагает тост» К. С. Льюис описывает, как старый бес произносит торжественную ежегодную речь перед выпускниками училища, готовящего бесов-искусителей. Баламут начинает свое обращение с выражения недовольства по поводу того, что «души, чьими муками мы питаемся, — самого низкого качества». Он жалуется, что в последнее время осталось не так уж много настоящих грешников, и бесам остается довольствоваться пассивными бесхарактерными слабаками.