Константин Романенко - Борьба и победы Иосифа Сталина

• Название: Борьба и победы Иосифа Сталина
• Автор: Константин Романенко
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24400-3

Скрупулезно сопоставляя известные факты и новые документы, ав­тор аргументировано разрушает устоявшиеся мифы, более полувека искажавшие личность И. В. Сталина. В книге исследуются и вскрывают­ся мотивы и действительные причины его поступков и решений. Такой подход позволил впервые в историографии раскрыть историю проис­хождения политического имени вождя.

---

Поясняя свои действия, позже Пилсудский писал: «Моим стра­тегическим замыслом было: 1) Северный фронт (стоявший против сил Тухачевского. — К. Р.) должен только выиграть время; 2) в стра­не провести энергичную подготовку резервов — я направлял их на Буг, без ввязывания в бои Северного фронта; 3) покончить с Буден­ным и перебросить с Юга крупные силы для контрнаступления, которое я планировал в районе Бреста Этого основного замысла я придерживался до самого конца».

Подчеркнем, что речь идет о разгроме Буденного под Львовом, а не в предместье Варшавы. Однако в Кремле строили иные планы. Утром 5 августа Пленум ЦК рассмотрел вопрос о перспективах войны. Накануне Ленин запросил мнение военных. Ответ Реввоен­совета (читай: Троцкого) был категоричным и оптимистическим: «16 августа Красная Армия будет в Варшаве».

Поэтому на Пленуме вместо трезвой оценки военной ситуации и политической обстановки в Польше Троцкий изощрялся в ора­торских экспромтах о «мировой революции». И хотя в отношении действий на львовском и врангелевском участках фронта было принято решение: «Утвердить предложенный тов. Сталиным ва­риант, принимаемый РВСР», но основным стало решение о насту­плении на Варшаву.

Между тем, выполняя директивы Пилсудского, польские легио­неры принимали все меры, чтобы «покончить с Буденным». И еще накануне того дня, когда Пленум ЦК одобрил предложенную Троцким операцию по захвату Варшавы, ситуация на львовском направлении резко изменилась.

5 августа Сталин получил информацию об упорном сопротив­лении поляков у Бродов, где 1-я Конная армия не сумела добиться успеха. Армия требовала передышки. О необходимости предоста­вить ей отдых и пополнение Сталин немедленно телеграфировал в Москву.

«В связи с этим, — сообщил он, — Буденный со вчерашнего дня перешел от наступления к обороне, причем на занятие Львова в ближайшие дни нельзя рассчитывать». Как выяснилось позже, в действительности из боев «на отдых» армия смогла отозвать лишь две дивизии из четырех.

Но обратим внимание на еще один существенный факт, кото­рый по странной «легкомысленности» выпал из поля зрения исто­риков. Дело в том, что, ведя переговоры с Лениным и Реввоенсове­том, Сталин находился на Юге страны — на Врангелевском фрон­те. То есть за сотни километров от Львова. Его связь с Буденным держалась лишь «на проводах». В условиях того времени это уже само по себе создавало определенные сложности для координации действий 1-й Конной.

Поскольку впоследствии в адрес Сталина бросались ничем не обоснованные упреки, будто бы безумный «марш на Варшаву» провалился чуть ли не по его вине, эти детали существенны. Конеч­но, Сталин не причастен к последовавшим событиям. У истоков краха варшавской авантюры стояли другие фигуры.

Приняв 2 августа решение о разделении фронтов на Южный, противостоявший Врангелю, и Западный — польский, Политбюро и Реввоенсовет коренным образом меняли логику управления вой­сками. Теперь командующему Западным фронтом Тухачевскому вменялось в обязанность руководить как операциями под Льво­вом, так и частями, предназначенными для наступления на Варша­ву. В этом и состоял главный смысл реорганизации — передать опе­рации на Советско-польском фронте в одни руки.

Логическим выводом из принятого решения соответственно являлось осуществление Тухачевским руководства действиями 1-й Конармии, 12-й и 14-й армий, сражавшихся под Львовом. Однако командующий фронтом не спешил взваливать на себя управление войсками своего участка фронта под Львовом. Впрочем, похоже, что для этого были и объективные затруднения.

Позже Тухачевский объяснял это тем, что «... болотистое Поле­сье не позволяло непосредственного взаимодействия Западного... и Юго-Западного (участков Западного. — К. Р.) фронта... Когда... мы попробовали осуществить это объединение, то оказалось, что оно почти невыполнимо: в силу полного отсутствия средств связи За­падный... (участок. — К. Р.) не мог установить последней с Юго-За­падным. Мы... могли эту задачу выполнить не скоро, не ранее 13— 14 августа...».

Говоря иначе: просто было на бумаге, да забыли про овраги. Осознав это, в переписке с главкомом 8 августа Тухачевский пред­ложил «временно осуществить управление» армиями его южного участка Западного фронта «через оперативный пункт, созданный силами и средствами штаба (бывшего) Юго-Западного фронта».

Конечно, Егоров и Сталин возразили против такого легкомыс­ленного решения. Они не могли дробить свой штаб, руководивший боевыми действиями против Врангеля. И, естественно, требовали, что оперативный пункт должен создаваться силами самого руково­дства Западного фронта. «Всякое другое решение вопроса, — теле­графировали они, — считаем вредным для дела вообще, в частности для достижении успеха над Врангелем».

«Новый» командующий, видимо, и сам понимал это. В теле­грамме главкому от 8 августа Тухачевский признал, что «создание оперативного пункта» по его схеме «повлечет за собой раздробле­ние и дезорганизацию штабного аппарата (бывшего. — К. Р.) Юго-Западного фронта».

Казалось бы, Тухачевский должен был обдумать решение и принять меры для обеспечения управления своими войсками на южном фланге. Однако «гениальный полководец» не задумывался над такими «мелочами». Легкомысленно бросив южный участок своего фронта на произвол судьбы, в тот же день он отда\ приказ северной группе войск — о форсировании 14-го числа Вислы.

При такой ситуации армии на Юге становились «бесхозными». И дело вовсе не в том, что Тухачевский заботился о львовском на­правлении польского фронта — ему самому эти проблемы были не нужны. Он был одержим жаждой славы. Он решал «мировые во­просы»... Перед ним была цель — Варшава, и он был уверен, что способен на ее достижение. Он не сомневался, что возьмет поль­скую столицу силами только северной группы войск. Так считал и Реввоенсовет Республики.

Главком С.С. Каменев вспоминал «Перед нашим командовани­ем, естественно, встал во всю величину вопрос: посильно ли немед­ленное решение предстоящей задачи для Красной Армии, в том ее составе и состоянии, в котором она подошла к Бугу (курсив мой. — К. Р.), и справится ли тыл...»

Главное командование решило, что посильно, и эти расчеты не были построены на песке. В составе Западного фронта Тухачевско­го в августе 1920 года числилось 795 тысяч человек. Правда, кон­тингент в частях, принявших участие непосредственно в Варшав­ском сражении, Пилсудский оценивает в соотношении: «силы Ту­хачевского в 130—150 тысяч бойцов, а противостоящие им польские войска — 120—180 тысяч».

То есть для победы были серьезные основания. Кроме полко­водческих... Итак, Тухачевский издал приказ о взятии Варшавы 8 августа. Позднее вопрос сотрудника штаба РККА В.Н. Ладухина: «Не могу до конца понять, почему же вдруг в августе...» — полководец-«вундеркинд» обрезал репликой: «На войне нередко случается «вдруг...»

Заметив неисчезнувшее недоумение собеседника, он пояснил: «Командование Западного фронта, развивая наступление, имело все основания к концу лета двадцатого года внести некоторую по­правку в оперативный план (курсивы мои. — К. Р.). Сергей Сергее­вич Каменев не возражал против маневра армий Западного фрон­та севернее Варшавы. Он, как и я, вначале не особенно беспокоился за левый фланг Западного фронта».

Нужны ли комментарии? Из этого пояснения видно, что, во-первых, оказывается, первоначальный оперативный план был иным, и его «поправка» исходила от Тухачевского; и, во-вторых, вряд ли он в тот момент вообще «беспокоился за левый фланг» за­падного участка своего фронта.

Его приказ предусматривал, что армии 3, 4,15, 16-я и вырвав­шийся вперед корпус Гая наступают севернее Варшавы. Южнее польской столицы он направлял мозырскую группу Хвесина и 58-ю дивизию из 12-й армии. Поскольку в дальнейшем свое пораже­ние Тухачевский объяснял отсутствием под Варшавой армии Бу­денного, то обратим внимание, что речь о 1-й Конной армии в при­казе опять не шла.

Но скажем больше: в существовавших условиях строить расчет на армии Буденного было равнозначно желанию украсть коня с чу­жой шахматной доски для того, чтобы использовать его в своей иг­ровой партии, а это уже прием из тактики известного Остапа Бендера.

Между тем поляки не сбрасывали Буденного со счетов. Еще 6 августа, утвердив решение «принять генеральное сражение у Варшавы», польский штаб обязал директивой своих командующих «связать противника на Юге, прикрывая Львов и нефтяной бас­сейн (в районе Дрогобыча)».

Для этого маршал Пилсудский приказал 6-й польской армии отходить к Львову. Он предусмотрел и возможность попытки Кон­ной армии оказать помощь Тухачевскому: «Если же Буденный дви­нется на север, то вся наша конница и лучшая пехотная дивизия должны немедленно пойти вслед за ним и любыми способами по­мешать его продвижению».