Вольдемар Балязин - Начало Петровской эпохи

• Название: Начало Петровской эпохи
• Автор: Вольдемар Балязин
• Жанр: История

---

Первым кавалером ордена 10 марта 1699 года стал генерал-адмирал Федор Алексеевич Головин. Он же стал и главой капитула ордена Андрея Первозванного, и все последующие кавалеры получали орден из его рук. Головин руководил и внешней политикой России, а в 1700 году стал первым российским генерал-фельдмаршалом.

Вторым кавалером ордена стал гетман Левобережной Украины Иван Степанович Мазепа, получивший награду «за тринадцатилетние успехи над крымцами». Однако в 1708 году за измену России и переход на сторону шведского короля Карла XII Мазепа был лишен ордена. Сам Петр стал шестым кавалером, получив орден в походной войсковой церкви за захват двух шведских кораблей в устье Невы.

Вместе с Петром за этот же подвиг получили орден Андрея Первозванного Александр Данилович Меншиков и будущий глава русского внешнеполитического ведомства граф Гавриил Иванович Головкин, родственник царя по материнской линии, один из ближайших его сподвижников.

Всего же при царе Петре кавалерами ордена Андрея Первозванного стали 38 персон, из них – 12 иноземцев.

Внешний вид ордена менялся, неизменными оставались – голубая лента и девиз: «За веру и верность».

В 1855 году к знаку ордена, если им награждались за военные заслуги, прибавлялось два скрещенных золотых меча.

Преемница Петра, Екатерина I, наградила орденом Андрея Первозванного 18 человек, Петр II – 5 человек. Елизавета Петровна и Екатерина II оказались более щедры, чем их предшественники и предшественницы: первая из них сделала кавалерами ордена 83, вторая – ровно 100 военных и статских особ.

Император Павел 5 апреля 1797 года в день восшествия на престол утвердил «Установление об орденах». По этому «Установлению» кавалеры всех российских орденов объединялись в один Российский кавалерский орден и кавалеры ордена Андрея Первозванного, как награды, стоявшей в иерархии орденов выше прочих, сразу же становились и кавалерами всех других орденов, кроме военных и ордена Святой Екатерины.

РУССКО-ТУРЕЦКИЕ ОТНОШЕНИЯ 1699-1700 годов

Строительство флота в Воронеже и переход к Азову

Похоронив Лефорта, царь, не мешкая, помчался в Воронеж, где стремительно продолжалось строительство флота для отправки в Азов. В Воронеже Петра ожидало печальное известие: корабельный мастер, Джон Ден, вывезенный из Англии, не вынес сурового климата и умер.

К весне 1699 года постройка кораблей была окончена. Офицеры, капитаны и большинство матросов были иностранцы. При осмотре кораблей оказалось, что многое не соответствует требованиям: то нужно было переделать, другое дополнить, вооружение увеличить и т. д., но при лихорадочной деятельности Петра это не могло быть препятствием. Работа шла торопливо и успешно, и флот был готов к выступлению; 27 апреля приказано было сняться с якоря. Сам Петр был командиром 44-пушечного корабля, но без его воли ничего не делалось.

Из Воронежа флот выступал партиями и первое время плыл медленно.

Близ красивого местечка Коротояка, где стоял мужской монастырь, Петр высадился на берег и угостил командиров судов роскошным обедом при пальбе из пушек; монахи в первый раз услыхали пушечные выстрелы

и с ужасом затыкали себе уши.

Наконец весь флот подошел к Азову, его с крепости приветствовали пушечною пальбою, в ответ раздавалась пальба с кораблей.

Петр три года не видал Азова, не видал укреплений, выстроенных по плану инженера Лаваля, и, осмотрев их, остался очень доволен.

После Азова Петр на гребной флотилии отправился осматривать Таганрог, и там многое было сделано; с высот смотрели такие грозные батареи, что они вполне защищали флот, какой бы ни поместился у Таганрога. Гавань оказалась отличная, и флот мог помещаться в ней совершенно безопасно от морских непогод.

После возвращения в Азов Петр думал о том, как бы получше вывести крупные суда в море; пришлось ждать неделю, пока наконец не подул ветер, от которого воды прибыло, и можно было переехать через мели в устьях Дона. Сам царь выводил корабли, как опытный и искусный лоцман; он в продолжение невольного бездействия изучал русло и дно реки, и когда воды стало достаточно, начиная со своего 44-пушечного корабля «Апостол Петр», он один за другим выводил все корабли через песчаные мели. Когда Петр увидел весь свой флот на водах Азовского моря, он выразил свою радость пушечною пальбою и пиром.

Русское посольство на пути в Константинополь

Для заключения окончательного договора с султаном Петр решился послать в Константинополь чрезвычайного посла.

Для переезда посланников в Константинополь он снарядил 46-пушечный корабль «Крепость»; кроме посольской свиты и офицеров, на корабле было шестнадцать матросов и сто одиннадцать солдат Преображенского и Семеновского полков.

Русская эскадра, сопровождаемая самим Петром, бросила якорь в десяти верстах от Керчи, с адмиральского корабля спустили шлюпку под белым флагом, в нее сел офицер и поплыл к паше, чтобы известить его о приезде русского посланника Украинцева. Паша со своей стороны на двух лодках отправил двух беев к адмиральскому кораблю с вопросом:

– Зачем пришел такой большой флот? Им отвечали:

– Флот провожает русского посланника к султану.

Но турецкий правитель объявил, что почтет себя сумасшедшим, если пропустит хоть один иностранный корабль через пролив в Черное море; несмотря на долгие убеждения, он ни под каким видом не соглашался дать конвой для посланнического корабля.

– Ежели так, – сказал Головин, – мы сами, со всею эскадрою проводим нашего посланника.

Турки с величайшим любопытством осматривали русские корабли; они ощупывали снасти и пушки руками, во многих местах соскабливали смолу, чтобы посмотреть, из какого дерева построены корабли, и не хотели верить, что простые русские мастеровые сумели сделать такие большие ходкие суда. К тому же они роптали на ложное донесение татар, посланных в Азов посмотреть, что там делается; те сказали, будто русские корабли без пушек и через Азовские мели никаким образом переплыть не могут, а между тем эти же самые корабли здесь перед Керчью и вооруженные медными пушками.

После долгих переговоров туркам пришлось согласиться на впуск русского корабля в Черное море. Фрегат «Крепость» с послом вышел из линии нашего флота и стал в виду турецких кораблей, в 5 верстах от Керчи.

Вице-адмирал Крюйс хотел воспользоваться свободным временем и осмотреть, насколько удастся, укрепления Керчи и турецкие корабли; он с позволения царя, под предлогом закупки различных вещей, на двух шлюпках поплыл со свитою прямо к Керчи. Турецкий адмирал Гассан-паша принял его очень учтиво, угостил кофе и долго разговаривал с ним, безуспешно стараясь напугать опасностью, какая ждет судно в бурном Черном море.

Крюйс успел осмотреть стены и измерить фарватер. Он нашел, что стены очень стары, недостаточно толсты, что их легко пробить шестифунтовыми ядрами. В этот же день у турецкого адмирала был русский адмирал Головин и больше часу разговаривал с ним; сам царь присутствовал при этом свидании в виде боцмана адмиральской шлюпки, в одежде саардамского плотника.

После долгих споров с турками, которые в последний раз всеми силами старались отложить отъезд русского корабля в Константинополь, а если можно то и совсем не пустить туда русских морем, русский посол Украинцев своей непреклонной твердостью сломил сопротивление турок. 28 августа при слабом ветре на «Крепости» распустили паруса, и первый русский военный корабль вошел в Черное море!

Русский военно-морской флаг

С учреждением ордена Андрея Первозванного связано и появление русского военно-морского флага. Его тоже придумал Петр, когда в 1699 году из Керчи в Константинополь направилось на корабле «Крепость» русское посольство, и Петр предложил эскиз двух флагов – военного и морского, которые посол Украинцев должен был поспешно изготовить, а капитан Пембрук поднять на грот-мачте корабля.

Военный флаг был трехцветным – бело-сине-красным, а морской был в основе таким же, но по диагонали был перечеркнут двумя голубыми полосами.

Однако Петр утвердил этот флаг лишь в 1703 году, когда русский флот вышел в Балтийское море. Теперь у европейской России было четыре моря: Черное и Каспийское на юге и Белое и Балтийское – на севере. Если бы мысленно мы соединили их поперечными полосами – Каспийское с Балтийским, а Белое с Черным, – то и получился бы косой андреевский крест, лежащий на земле России и соединяющий все четыре моря.

Чуть позже горизонтальные полосы были с морского флага сняты, и остался лишь голубой крест на белом поле.

«Крепость» в гавани Константинополя

Нетерпеливый капитан Пембрук распустил все паруса и вскоре скрылся из виду турецкой эскадры. Ветер был ровный и сильный; снасти скрипели, корпус корабля прыгал и качался на волнах, течь была порядочная, но под искусным управлением опытного капитана корабль летел стрелой.