Вольдемар Балязин - Россия против Наполеона

• Название: Россия против Наполеона
• Автор: Вольдемар Балязин
• Жанр: История

---

Вскоре после того, как унесли смертельно раненного Моро, пришла весть, что разбиты четыре полка австрийцев и захвачено шестнадцать орудий. К тому же Александру сообщили, что потери союзников за два дня сражения достигли тридцати тысяч человек.

К ночи в темноте и слякоти голодная и изнуренная непогодой армия союзников начала отступление. Ночью дождь и ветер усилились, войска – на треть босые – шли по колено в грязи.

Вымокший под дождем и облепленный грязью Наполеон в это же время въезжал в украшенный иллюминацией Дрезден.

Переночевав в Дрездене, Наполеон дал своим войскам для отдыха одну ночь, и они, едва успев обсушиться и согреться, утром 16 августа начали преследование отступающей армии союзников.

Победа русских войск под Кульмом

Французский генерал Вандамм, занимавший Пирнское плато и ближе всех стоявший к путям отступления союзников, получил приказ Наполеона атаковать стоявший против него отряд Евгения Вюртембергского.

В этот же день Остерман-Толстой узнал из перехваченной переписки, что корпус Вандамма идет наперерез союзникам. Остерман принял решение отступить к Кульму и Теплицу и здесь дать бой французам.

Тогда же четырнадцать тысяч солдат и офицеров Остермана-Толстого весь день сдерживали натиск превосходящих сил противника. На следующий день к Кульму подошли полки русской гвардии, которыми командовал Ермолов. Гвардейцы заняли позицию южнее Кульма и не сходили с нее до подхода главных сил. А между тем русские и пруссаки зашли в тыл корпусу Вандамма, и ему не оставалось ничего иного, кроме того, чтобы сбить гвардию с позиций.

Утром 18 августа подоспели главные силы союзников, в авангарде которых шли полки Барклая-де-Толли.

Вандамм был окружен, но не сдавался. Лишь к середине третьего дня сражения он понял, что обречен, и сдался лично Александру, наблюдавшему за окончанием битвы, где были пленены двенадцать тысяч солдат и офицеров, взято восемьдесят четыре орудия и весь обоз.

Описывая исход сражения при Кульме, Михайловский-Данилевский писал: «Между тем пленные проходили целыми колоннами мимо императора, имея офицеров во взводах, а впереди полковников и майоров.

Наконец показался издали и французский главнокомандующий Вандамм. Завидя государя, он сошел с лошади и поцеловал ее. Его Величество сначала принял его с важностью, но когда Вандамм сделал масонский знак, император сказал ему: „Я облегчу сколько можно вашу участь…“.

Государь объезжал все поле и оказывал раненым возможное пособие. Он благодарил полки за храбрость и приветствуем был громогласными восклицаниями. Радость изображалась на лице его, это было первое совершенное поражение врагов, при котором он лично присутствовал. Он до конца жизни своей говаривал о нем с особенным удовольствием, и хотя впоследствии одерживал победы, несравнимо значительнейшие, но Кульмское сражение было для него всегда любимым предметом воспоминаний».

В то же время, когда Вандамм протянул свою шпагу Александру, пришло известие о победах при Каусбахе и Гроссбеерне, одержанных союзными полководцами Блюхером и Бернадотом. Резонанс от этих трех побед был настолько велик, что австрийцы переменили ранее принятое решение отступать в Австрию и выходить из коалиции. Александр же, впервые увидевший разгром и пленение неприятельского корпуса, считал «Кульмские Фермопилы» одним из счастливейших дней своей жизни и всегда любил вспоминать об этом событии.

Эта победа, произошедшая на глазах Александра I, побудила его наградить Семеновский и Преображенский гвардейские полки и Гвардейский Морской экипаж, сражавшийся в пешем строю, знаменами с надписью: «За оказанные подвиги в сражении 17 августа 1813 года при Кульме». Измайловский и Егерский гвардейские полки получили георгиевские серебряные трубы, а Уланский татарский полк – серебряные трубы с надписью: «За отличие в сражении при Кульме 17 августа 1813 года». Союзный России король Пруссии Фридрих Вильгельм III наградил семь тысяч русских солдат и офицеров специально учрежденным орденом – Кульмским крестом: почти точной копией Железного креста, появившегося чуть раньше, только без королевского вензеля.

«Битва народов» под Лейпцигом

Следующее сражение оказалось самым крупным в истории войн. Оно произошло под Лейпцигом и длилось с 4 по 7 октября. В нем приняли участие с обеих сторон более полумиллиона человек при двух тысячах орудий.

4 октября рано утром Александр приехал на поле предстоящего сражения и еще до его начала вынужден был вступить в полемику с главнокомандующим союзными армиями, австрийцем князем Шварценбергом, который предполагал поставить русские полки в очень невыгодную позицию между реками Плейсой и Эльстером. Александр решительно возразил против этого намерения Шварценберга и сказал, что князь может ставить туда австрийцев, но ни одного русского там не будет.

Ближайшее будущее показало его правоту – австрийцы вскоре же были опрокинуты, а их командир, генерал Мерфельд, попал в плен.

К трем часам дня союзники были сбиты с занятых ими позиций, но Александр, находившийся при армии, взял инициативу на себя и приказал ввести в бой резервную артиллерию и гвардию.

Это решение, которое многие военные историки считали звездным часом Александра-военачальника, изменило ход сражения: атаки противника захлебнулись в огне ста двенадцати русских орудий.

В этот момент Александр проявил и личное мужество – он отказался уехать со своего пункта, хотя ядра прыгали вокруг него и неприятель был совсем близко. Это случилось, когда французы захватили деревню Госсу и, прорвав своей многочисленной кавалерией русский центр, вышли к императорской ставке.

Александр приказал бросить в бой даже свой казачий лейб-конвой, который во главе с графом В. В. Орловым-Денисовым отчаянно кинулся на французских кирасир и повернул их вспять.

Находившийся рядом с Александром Михайловский-Данилевский потом писал: «Я смотрел нарочно в лицо государю; он не смешался ни на одно мгновение и, приказав сам находившимся в его конвое лейб-казакам ударить на французских кирасир, отъехал назад не более как шагов на пятнадцать. Положение императора было тем опаснее, что позади его находился длинный и глубокий овраг, через который не было моста».

Французы прекратили атаки и вступили в полуторачасовую артиллерийскую дуэль. Расстояние между батареями было не более версты, и в течение полутора часов над полем у деревни Вахау гремела канонада, превосходившая по своей мощи даже сражение при Бородино.

5 октября Наполеон отправил к союзникам, взятого накануне в плен австрийского генерала Мерфельда с предложением перемирия, но Александр наотрез отказался вести какие-либо переговоры.

Прождав ответа весь день 5 октября и так и не дождавшись, Наполеон в ночь на 6 октября отступил ближе к Лейпцигу и встал в семи верстах от города, ожидая продолжения сражения с превосходящими силами противника.

Александр появился на позициях рано утром 6 октября, когда войска еще стояли на биваках. Вместе с центральными колоннами он весь день находился в зоне огня, под гранатами и ядрами, координируя действия всех союзных армий, которые наступали на Лейпциг с трех сторон – с юга, востока и с севера.

Формально главнокомандующим был Шварценберг, но все, находившиеся в ставке и на так называемом Монаршем холме, где стояли два союзных императора и прусский король, единодушно считали, что 6 октября руководителем «Битвы народов» был Александр.

Руководство его не было безупречным. Главным недостатком считают бездействие примерно ста тысяч союзных войск, не участвовавших в боях и оказавшихся сторонними наблюдателями происходящего.

Вечером, когда сражение затихло, Александр предложил переправить ночью русскую гвардию и гренадер на левый берег реки Эльстер, чтобы перерезать назавтра пути отступления Наполеона, которое Александр считал неизбежным.

Шварценберг ответил, что солдаты голодны и устали и поэтому не смогут выполнить предлагаемый маневр.

(Ближайшее будущее показало, насколько прав был Александр, предвидя отступление Наполеона за Эльстер. Однако он не настоял на этом, потому что не был поддержан союзными генералами и Фридрихом Вильгельмом.)

Было решено наутро идти со всех сторон к Лейпцигу и взять город.

С рассветом Александр объехал русские полки и, обращаясь к солдатам, сказал: «Ребята! Вы вчера дрались, как храбрые воины, как непобедимые герои; будьте же сегодня великодушны к побежденным нами неприятелем и к несчастным жителям города. Ваш государь этого желает, и если вы преданны мне, в чем я уверен, то вы исполните мое приказание».

В 7 часов утра 7 октября армии союзников отовсюду устремились к Лейпцигу. Первыми на улицы города ворвались русские полки 26-й дивизии И. Ф. Паскевича из армии Беннигсена. Следом за ними вошли еще две русские дивизии, после чего с востока в город вошла Северная армия Бернадота. Оттуда же вступила в Лейпциг и Силезская армия Блюхера.