Виктория Холт - Загадочная женщина

• Название: Загадочная женщина
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-00991-1

Юная девушка пытается разгадать тайну статуэтки «Загадочная женщина», а затем и корабля с тем же названием. На пути ее подстерегают удивительные приключения и испытания, но главным испытанием становится любовь к капитану корабля.

---

– Вероятно, они рассердятся, когда узнают, что ты видела их. Ты же в конце концов бродила по дому без разрешения.

– Да, я и раньше нарушила их границы, – и я рассказала ей, как гуляла по их участку. – Может ты что-нибудь сделаешь. Они тебе благодарны.

Она молчала.

Тут я внезапно закричала:

– Ничего не будем делать, пока не вернется корабль. Я расскажу капитану. Пусть он что-нибудь придумает.

Некоторое время она ничего не отвечала, ликование у нее прошло. Кажется, это как-то связано с ее неприязнью к капитану.

Последующие недели оказались самыми тяжелыми.

Меня охватило лихорадочное нетерпение, я боялась, что до прихода корабля с бриллиантами что-нибудь случится – то, что это бриллианты, я не сомневалась. Я следила за календарем с большим пылом, чем Эдвард. Даже то опасение, что письмо Редверса находится в руках Сулы или Моник, ушло на задний план.

Все в доме узнали, что мы собираемся вернуться в Сидней. Моник устроила мне неприятную сцену, пытаясь выяснить, что я собираюсь делать. Чантел удалось утихомирить ее; благодаря происшествию с огненными плясками Чантел приобрела новую властность. Я видела, с каким уважением на нее смотрят Сула и Перо, а когда мы гуляли, я замечала, что люди иначе смотрят на нее. Некоторые жители острова, родом из Европы, поздравляли ее и удивлялись тому, что не встречались с ней прежде. Но ведь мы жили в «Каррманте», а мадам де Лодэ жила затворницей. Чантел нравилось подобное внимание. Я думала, что в недалеком будущем из нее получится замечательная хозяйка замка. Я сказала ей, что, когда она станет старой, как леди Кредитон, она будет такой же грозной. Ее это насмешило.

Однажды я напомнила ей:

– Чантел, с письмом какая-то загадка. Ничего не случилось.

– Хороший знак. Наверное, его никто и не крал. Может, оно упало в мусорную корзину и поэтому пропало? Очевидно, так оно и было.

– Но я уверена, что в комнате кто-то был.

– Угрызения совести, Анна, – усмехнулась она. Я запротестовала.

– Но ведь ничего…

Она чмокнула меня в нос.

– Мне нравится считать тебя чуточку виноватой, Анна. Так ты более похожа на человека. А о письме не беспокойся. Оно потерялось.

Я продолжала составлять опись и подсчитала, что в доме находится ценных вещей на несколько тысяч фунтов. Я сказала мадам, что прослежу, чтобы список был послан перекупщикам и что я не сомневаюсь, что это принесет результат.

Она пришла в восторг при мысли о том, какие ее ждут перемены, при этом она сильно оживилась.

Однажды вечером Моник устроила сцену, и я гадала тогда, не у нее ли письмо, которое она таит по какой-то известной только ей причине.

Она объявила, что уедет на «Безмятежной леди». Она не собирается оставаться, если мы уедем. И Эдвард поедет с ней.

Пришлось вызвать доктора, и им с Чантел удалось успокоить ее. Эдвард был уверен, что уедет с нами. Я спросила Чантел:

– А как же мадам де Лодэ? Она же не захочет, чтобы Моник уехала.

– Мадам думает главным образом об обещанном тобой состоянии. Эдвард в восторге от мысли, что вернется в Англию. Он сильно расстроится, если ему придется остаться. Что ему здесь: истеричная мамаша, скупая бабка и сумасшедшая старая Сула.

– Разве можно все это решать быстро? Я думала, что Моник приехала, чтобы жить со своей семьей и потому, что местный климат ей больше подходит.

– Ей не подходит никакой климат. Она никогда не будет счастливой. Вот в чем беда. Слишком много в ее жизни напряженных моментов. Сейчас она держится ожиданием капитана. Она не даст вам уплыть просто так, Анна. Она что-то замышляет. Я не говорила тебе об этом, потому что не хотела огорчать. Она говорит только о тебе и капитане.

– Значит, письмо у нее.

– Тогда бы она сказала. А я посмотрела везде. Она даже тише ведет себя, словно что-то планирует, задумывает.

– Ах, Чантел… мне так страшно.

– Она уверена, что вы с капитаном любовники. Она заявила, что вы замыслили убить ее, чтобы убрать с дороги.

– Что делать, Чантел? Сула следит за мной, будто ждет, что я как-нибудь наврежу Моник. И Перо следит. Все настроены против меня. Несомненно, именно этого и добивается Моник.

– Она, конечно, обожает драму и жаждет находиться в ее центре, но в такого рода драме слишком много комедии.

– Что если она заведет комедию слишком далеко?

– Каким образом?

– Предположим, она покончит с собой и сделает так, будто я… или капитан…

– Нет! Как она сможет насладиться драмой, если будет мертва!

– Если до «Безмятежной леди» придет какой-нибудь корабль, Чантел, нам надо будет уехать. Уплыть в Сидней, попытаться найти работу…

– Но ты не сможешь так просто сесть на корабль. К тому же никакой другой корабль сюда не зайдет. Ты находишься здесь, Анна.

– Да, я… в западне.

– А я-то думала, что ты хочешь дождаться капитана, чтобы сообщить ему, что ты отвела его от подозрений?

– Я хочу, но мне страшно, Чантел. Вокруг нас сгущаются тучи.

– Дикая, истеричная, страстная женщина, отбившийся муж и женщина, в которую он влюблен. Вот так ситуация, кто бы мог поверить, что это ты, моя дорогая, спокойная, практичная Анна.

– Не шути, пожалуйста, Чантел. Дело слишком серьезно.

– Очень серьезно, – согласилась Чантел. – Но не волнуйся. Я с тобой, Анна, как и прежде. Разве это не утешение?

– Большое утешение, – горячо заверила я.

Здоровье Моник ухудшилось. Приступы участились и следовали один за другим. Чантел сказала, что они были не страшными, но здоровье пациентки очень беспокоит ее. Она ни на шаг не отходила от нее и часто сидела с ней по ночам. Чантел была истинной сиделкой.

Она рассказала, что Сула сидит тоже в комнате и следит за ней своими огромными трагическими глазами.

– Мне хотелось избавиться от нее, но, когда я попросила ее уйти, Моник расстроилась, а ей нельзя расстраиваться, когда она в таком состоянии. Старая леди в ярости от мысли, что может потерять свою мисси. По-моему, она винит в этом тебя. Я слышала, как она что-то такое бормотала. Она считает, что, если бы тебя не было, Моник бы не ревновала и согласилась бы отпустить мужа одного. Берегись, как бы она не подсыпала тебе чего-нибудь в мятный чай. У этой старой ведьмы, безусловно, припасены яды, безвкусные в гали, кофе и мятном чае. Безвкусные и смертельные. Два необходимых качества. Я задрожала, и она сказала:

– Я пошутила, Анна. Что на тебя нашло? Ты слишком серьезно все воспринимаешь.

– На это есть причины, – заметила я.

– «Жизнь реальна, жизнь серьезна», – процитировала Чантел.

– «И могила ей не цель», – закончила я цитату и пожалела: мне было ненавистно даже упоминание о смерти.

– Не волнуйся, – заключила Чантел, – скоро мы будем в Сиднее.

Эдвард был по-настоящему взволнован. Когда «Безмятежная леди» прибудет, мы уплывем на ней.

Сколько осталось дней до Красного дня календаря? Мы считали: четырнадцать, тринадцать… девять…

Каждое утро я просыпалась с вопросом, что меня ждет сегодня. Обычно я открывала дверь и выглядывала в коридор. Иногда я слышала ее крики, среди которых упоминалось мое имя. Чаще стояла тишина.

Еще я думала о драгоценном потерянном письме, о комнате с фигурой «Загадочной женщины» и бриллиантами Филлимора.

Почему дни тянулись так долго? Я жила ожиданием «Безмятежной леди». Дальше я не загадывала. Мне просто хотелось уплыть поскорей с острова и оказаться в Сиднее, там я найду работу и изменю свою жизнь.

Напряжение нарастало. Я мечтала рассказать капитану о своей находке. Я буду гордиться и радоваться так, словно я сама нашла бриллианты. Я не могла дождаться его возвращения, одновременно боясь его.

Моник стала спокойнее. Беспричинная ярость сменилась хитрыми замыслами, что тревожило меня еще больше, я не переставала думать, что все мы двигаемся по нарастающей к критической точке. Западный образ жизни лишь слегка коснулся острова. За видимостью цивилизации скрывалась безудержная дикость. Местный народ верил в странных богов, камень был для них живым существом. Проклятья и заклятья были в порядке вещей, и Сула, наверняка, записала меня в список своих врагов, так как считала, что я стою между Моник и мужчиной, которого та любила.

И не с кем было мне поделиться своими дурными предчувствиями, так как Чантел относилась к этому легкомысленно. Она отказывалась принимать мои слова всерьез. По-видимому, она находилась мыслями уже далеко в Сиднее, где она сможет соединиться с Рексом. Даже находка бриллиантов мало что значила для нее, она равнодушно относилась к тому, чтобы снять позор с Редверса. Обсуждая наше будущее, она даже имени его не упоминала. Она ему не доверяла. Для меня у нее были свои планы. Милая Чантел! Она заботилась обо мне. Мне было известно, что она собиралась вывести меня в свет и выдать замуж. Она не желала, чтобы я связывалась с Редверсом. Это сорвалось у нее с языка, и хотя меня это задело, я понимала, что таким образом она проявляет ко мне свою любовь. Она по-настоящему верила, что обязана заботиться обо мне, и делала это с присущей ей решимостью.