Вероника Иванова - Право быть

• Название: Право быть
• Автор: Вероника Иванова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: ISBN: 978-5-9922-0469-8

Все пути однажды заканчиваются. Одни тонут в безлунной ночи сомнений, другие тают под ослепительным светом прозрений. Одни хочется завершить поскорее, потому что продолжать не хватает сил — ни духовных, ни физических; за другие цепляешься до последнего мига всем своим существом. Но когда стремительно или смиренно делаешь шаг с обрыва, под ногами вдруг снова оказывается твердь, свежая брусчатка совсем нового, совсем иного пути. И остаётся только одно: начать сначала!

---

— Не бойтесь, свою выгоду я не упущу.

Понимаю: подробного описания причин, вынуждающих отказываться от большей доли выручки, я из этих уст не услышу. Да и не нужно. Разве меня волнуют чужие беды? Правда, ради соблюдения правил торговли всё же следует уточнить:

— А если я не соглашусь и уйду?

— Не стану вас удерживать. Всего лишь возьму полную плату за ночь.

Слово «полную» прозвучало чуточку угрожающе. Или мне только показалось?

Помню, старик Мерави, который, конечно, ещё не был стариком во времена нашего знакомства, но мне казался таким же древним, как песок пустыни, предупреждал: никогда не вступай в сделку, если предложение следует только с одной стороны, тем более когда эта сторона не твоя. Принимая чужие условия целиком и без изменений, ты не заключаешь торговый договор, а попадаешь в кабалу, ведь за любым договором всегда следят, каждый в оба глаза, Карун и Кейран. Именно поэтому в Южном Шеме, где правила Золотой охоты исполняют со всей возможной старательностью[1], ни одна покупка не может состояться до тех пор, пока продавец и покупатель всласть не поторгуются друг с другом.

Ночь я смогу оплатить, правда, не хотелось бы опустошать кошелёк: кто знает, когда мне могут пригодиться монеты? Зато от одной вещицы избавился бы с удовольствием, почти с наслаждением, поскольку свято верю в народную мудрость, утверждающую, что чем раньше убрать ненавистный предмет из поля зрения, тем быстрее память о нём выветрится из сердца.

— Хорошая сделка. И хотя на неё у меня не хватит денег, не беда. Я тоже некогда приобрёл дурную привычку торговаться и... У меня есть что вам предложить.

Кладу на хозяйский стол рядом с книгой записи постояльцев яркий свёрток.

— Что это такое?

— Накидка. Такие носят на юге. В наших краях южный шёлк редок, и ваша жена или дочь, думаю, будут рады обзавестись обновкой, которая по карману не всякому удачливому купцу.

— Предлагаете купить?

...Купить... продать... это целая память... это всего лишь память... пусть убирается на все четыре стороны, а если не захочет уйти по-хорошему, выгнать её взашей... купить... продать... но тогда останутся монеты, запятнанные новыми воспоминаниями... нет, никакой продажи...

— Взять вместо платы за ночлег. Вернее, за две ночи и три дня, потому что, как только паром вернётся, я уйду.

«И всё-таки с головой у тебя не очень хорошо... — с нажимом повторила свои опасения Мантия. — За этот отрез шёлка ты мог бы купить весь дом целиком».

Сейчас я меньше всего думаю о деньгах, драгоценная. Мне нужно...

«Самоутвердиться, вот что тебе нужно! Думаешь, избавишься от куска ткани — и сразу забудешь все обиды на Саэнну и её обитателей?»

Ты, как всегда, попала в самый центр мишени! И не просто думаю. Убеждён.

Мантия предпочла промолчать, но и в установившейся тишине чувствовалось, насколько моя спутница разочарована.

Хозяин нахмурил русые брови, в которых уже предательски проступала седина, и качнул головой:

— Не смогу купить ваш шёлк. У меня не хватит денег.

— Почему купить? Вы не поняли, почтенный. Обменять. Вы даёте мне крышу над головой, я даю вам накидку. Ну, может быть, ещё попрошу немного еды.

Он растерянно расширил глаза, чтобы тут же подозрительно их сузить:

— Вас кто-то подослал? Чтобы разнюхать, как у меня идут дела?

Эх, ну почему люди вечно любое доброе деяние поначалу принимают за нечто ужасное и смертоносное? Сам не желает признаваться, из-за чего навязывает незнакомцу сомнительную сделку, а когда я высказал в точности такое же по своей сути предложение, заподозрил неладное и вспылил. Впрочем, обстоятельнейший рассказ о происхождении шёлковой вещицы и моего к ней отношения не потушил бы огонь настороженности, скорее наоборот.

...Подослал... о, как ты ошибаешься... я не служу никому, я свободен, я наконец-то могу поступать, как мне угодно... я могу размазать по полу тебя и твои обвинения...

Хочешь искренности? Пожалуйста.

— Если бы мне надо было что-то разнюхать, я бы ушёл, не дожидаясь утра, потому что хватит и пары часов, чтобы понять: дела ваши не слишком хороши.

Мужчина сжал кулаки, наивно полагая, что длинные рукава рубашки помешают мне заметить ощетинившиеся костяшками кисти натруженных рук.

Мало? Могу добавить.

— В вашем доме нет ни прислуги, ни постояльцев. По меньшей мере половина, а то и все комнаты давно не топлены и не сушены, остов дома того и гляди начнёт гнить изнутри. Я ещё чего-то не заметил? Может быть. Но и увиденного достаточно. Вы разоряетесь или уже разорены. Угадал?

Он бессильно опустился на стул.

— А ведь вчера, пуская вас, я подумал, и на мгновение эта мысль принесла мне покой... Я подумал, что вы пришли по наши души и всё наконец-то закончится.

— Души?

Из тени дверного проёма, ведущего в кухню, выступила невысокая фигурка. Девушка? Скорее девочка. Настороженный взгляд, закушенная губа, тонкие пальчики, вцепившиеся в складки юбки.

— Дочь, — ответил хозяин на не высказанный мной вопрос.

— Значит, вы приняли меня за...

— Убийцу. И поверьте, вчера вечером я впервые закрывал глаза с надеждой.

Потому что не ждал утреннего пробуждения. Что ж, и такое бывает. Но какие обстоятельства могли настолько одурманить разумного с виду человека, чтобы во мне он увидел наёмного убийцу? Я почти оскорблён.

— Не хотелось бы расспрашивать, и всё же...

Однако разговор пришлось прервать: чья-то ладонь, и, судя по жалобному всхлипу петель, намного сильнее моей, распахнула входную дверь.

Они вошли молча, но вовсе не тихо. Глухой шелест кольчужных колец, прячущихся под форменными кафтанами, стук стальных набоек на каблуках, прерывисто-взволнованное дыхание одного человека и намечающаяся одышка второго, пропитанная приторным запахом чего-то горьковато-гнилостного.

Совсем молодой парень, если свет свечей меня не обманывает, и мужчина постарше, переваливший в жизненном плавании за сорок лет. Бляхи, на цепочках свисающие с правого плеча каждого, жаль, не разобрать, о чём повествует чеканка. Нарочно выставленные напоказ короткие мечи в новеньких ножнах — оружие, нежно любимое обитателями узких улочек и тёмных тупиков. Если сложить впечатления вместе, получается единственно возможный ответ. Служители закона и порядка? Наверняка. Представители противной стороны предпочитают скрывать признаки своей профессии.

— Доброго дня, капитан! — Хозяин гостевого дома поспешил привстать из-за стола, приветствуя нежданных посетителей. — Желаете получить комнату?

— Комнаты будет мало, ты же знаешь, — одним дыханием произнёс старший из вошедших с улицы мужчин, а затем продолжил громче, но с тем же недобрым холодком в голосе: — Как поживаешь, Тарквен? Всё процветаешь?

— Да вот как раз принимаю постояльца.

Хозяин вновь сел на лавку и слегка подрагивающими руками пододвинул книгу записей к себе поближе, одновременно накрывая ею шёлковый свёрток.

— И где же тебе удалось его отыскать?

Капитан подвигал челюстями, словно что-то пережёвывая, и гнилостный запах стал заметно сильнее. Интересно, что за мерзость он жуёт?

— Мой дом открыт для любого.

— А этот любой знает, сколько ты берёшь за постой?

Стражник шагнул вперёд, резко повернулся в мою сторону, чуть наклонился вперёд, посмотрел на меня снизу вверх и повторил, обращаясь невесть к кому:

— Знает?

Похоже, меня угораздило попасть в переплёт там, где трудно было усмотреть подвох. Противостояние властей и торгового люда — вещь старая, как само время, и нет никакого смысла оказываться между двух огней, но...

...ты думаешь, что меч на поясе равен по своей силе скипетру в руке властителей?.. думаешь, что вправе вмешиваться в дела других?.. я не принадлежу ни к твоим подчинённым, ни к чьим-либо ещё, у меня нет хозяина, и ты им тоже не сможешь стать, сколько бы ни пытался... ты слишком ничтожен и не заслуживаешь даже отпора... ты всего лишь разряженная ярмарочная кукла в шутливом представлении, над которой все смеются... и я посмеюсь...

Я свободен от обязательств и могу поступать так, как мне вздумается. Например, немного пошалить, улыбаясь:

— Мы сошлись в цене.

Капитан, не предполагавший получения ответа, на целый вдох замер, внимательно изучая моё лицо мутно поблёскивающим взглядом, потом выпрямился и повернулся ко мне спиной, бормоча:

— Так-так... Постоялец, стало быть? Пусть будет постоялец. Только лучше, Тарквен... Лучше бы его не было. Для тебя так было бы лучше.

— О чём вы говорите? — Хозяин гостевого дома приложил немало усилий, чтобы его голос прозвучал спокойно.

— О чём может говорить стража между собой и с горожанами? Всё о том же, всё о том же... О законах и тех, кто преступает законы.

Капитан прошёлся по приёмном залу, грузно опустился на лавку и махнул рукой своему молодому спутнику. Тот кашлянул, прочищая горло, и спросил, старательно выдерживая торжественную паузу чуть ли не после каждого слова: