Эдвард Айронс - Карлотта Кортес

• Название: Карлотта Кортес
• Автор: Эдвард Айронс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Детектив
• Год: 1996

Эдвард Эронс — общепризнанный американский мастер волнующей интриги. В коридорах власти, в жестоком мире таинственных международных заговоров, в мире обворожительных мужчин и женщин, втянутых в паутину таинственного соблазна и предательства, — повсюду вас ожидают ошеломляющие истории…

---

— Может, один день, а может — два.

— Что-то не слышу уверенности в твоем голосе.

— Погоду не укротишь.

Вот именно! Умозаключение, что снежная буря внесла сумятицу в планы Кортесов, оказалось верным. Хустино скорее всего сам того не желая, подтвердил это. Он в упор посмотрел на злоумышленника и понял — лимшнего из того не вытянешь. Хотя самоуверенности можно позавидовать. И все же ему что-то отчаянно нужно, коли идет на подкуп. У Дарелла голова шла кругом от желания разобраться, где же зарыта собака.

— Ты говорил с Фричем? — спросил он.

— Я общался с неким Виттингтоном.

— Он в Нью-Йорке?

— Ты удивлен? — Хустино улыбнулся. — Ты все-таки представляешь не меньший интерес для своих друзей, чем для меня — Перес.

— Перес?

— Опять удивлен?

— Вроде того.

— Ты не дурак в своем деле. И, конечно, все знаешь о Пересе и о том, насколько для нас важен профессор. Правда, мы можем найти кого-нибудь взамен, но это грозит промедлением и некоторой опастностью. Нам нужен профессор.

— Понятно, — медленно сказал Дарелл. Его мысли, опережая слова, скакали одна через другую, словно в чехарде. — Вы хотели бы обменять меня на Переса, верно?

— Абсолютно точно.

— Так что же вам мешает?

— Необходимо твое согласие.

— Сомневаюсь.

— Но твой мистер Виттингтон выдвинул при переговорах такое условие.

Мысли Дарелла разлетелись в разные стороны. Как сообщалось в последнем донесении, человек Барни Келза потерял след Переса. Но Хустино наверняка считал, будто Переса задержали. А вдруг так и есть? Вдруг Переса действительно прихватили в течение минувшей ночи или нынешнего утра. Тогда все меняется. Что же касается Виттингтона, то он всерьез не принял бы вопрос обмена заложниками. Это однозначно. Конечно, в качестве разменной монеты Дарелл послужил бы для Виттингтона лишь в том случае, если бы удалось оставить Кортесов и вернуть бомбы. А этого нет. Зачем тогда Виттингтон тянет резину и торгуется? Выходит, старик блефует, выгадывает время. А судьба Дарелла — вопрос второстепенный. Ну что же, вполне логично. Таковы ставки и правила игры, в которой они учавствуют. Итак, Перес в бегах, а он нужен Хустино как воздух. Виттингтон же делает вид, будто готов совершить обмен только с согласия Дарелла, то есть преднамеренно идет на риск, полагая, что Дарелл поймет и поддержит его.

— Нет, — наконец решился он.

Тон Хустино был спокойным и размеренным.

— Внизу телефон. Спустишься и позвонишь. Ответит Виттингтон. Скажешь ему, чтобы вернул Переса. Тогда мы тебя отпустим. Также сообщишь ему следующее: первое — если нам разрешат уйти, мировая общественность не узнает, как и где мы раздобыли бомбы.

— Об этом нетрудно догадаться.

— Генерал будет все отрицать. Он развернет широкую контрпропаганду, если ваше правительство станут обвинять в содействии. Он заявит, что бомбы были доставлены с востока.

— Да уж, лучше не придумаешь!

— Это — обещание. Второе — мы обязуемся не применять бомбы до тех пор, пока ничто не грозит успеху нашей операции. У нас есть все основания считать, что мы победим и без них. Они — просто подстраховка и больше ничего. Мы не пустим их в ход, если нас к тому не вынудят.

— Как бы не так, — возразил Дарелл. — В вашем распоряжении только несколько списанных на металлолом бомбардровщиков, базирующихся в Карибском бассейне. Ваше предприятие без бомб — фарс.

Хустино нахмурился.

— Ты испытываешь мое терпение, сеньор.

— Ваши обещания ничего не стоят.

— Я их даю по поручению Генерала. А тебе придется поговорить с Виттингтоном.

— Нет.

— Попросишь обменять тебя на Переса.

— Не пойдет.

— Заставим, сеньор.

— Знаю, — вздохнул Дарелл.

17

Наступило время тяжких испытаний. Не оставлял страх, что Хустино потеряет самообладание и убьет его. И еще боль. Она была всюду — внутри и снаружи, сверху и снизу, забиралась в каждую клеточку и подолгу оставалась там. Хустино помогали двое. Дареллу ничего не оставалось как терпеть, сжиться с этой болью. Он знал, что у Виттингтона Переса нет. Но даже если бы и был, то его, Дарелла, не обменяли бы на физика. Так что соглашайся, не соглашайся — один черт. Он держался, стараясь привыкнуть к боли, отдаться на ее милость, как это происходит с тем, кто, решив расстаться с жизнью, входит в море и продолжает идти, постепенно погружаясь все глубже, покуда вода не сомнется над головой.

Требования и вопросы уже надоели. По большей части их задавал Хустино. Время от времени какие-то бесформенные тени помогали ему. Слава Богу, они не перебарщивали в своем усердии, не стремились искалечить наверное, Хустино обещал, что доставит его на собственных ногах. Но наступали мгновения, когда Дарелл настолько слабел, что молил Всевышнего пускай Хустино превзойдет сам себя и побыстрее кончает с ним.

Потом заговорил женский голос.

Карлотта Кортес.

— Сэм, вы были Джонни хорошим другом.

Сквозь мглу, застилавшую глаза, он попытался взглянуть на невозмутимую красотку.

— Вы меня слышите? — спросила она.

— Я вас слышу.

— Вы понимаете, о чем я говорю?

— Не совсем.

— Мне страшно жаль видеть вас в таком состоянии, Сэм.

— Тронут вашим сочувствием.

— Вы сильны духом. Вы храбрый, упрямый, вы можете натворить глупостей и умереть. Это была бы невосполнимая потеря, Сэм.

За окном уже стемнело. Опять наступила ночь. Свет проникал из соседнего помещения через открытую дверь. Откуда-то снизу доносилась музыка. Глухие и далекие звуки. А если закричать, услышит кто-нибудь? Разве лишь те, кому на него наплевать и кого крик только позабавит.

Скудное, словно бы интимное освещение каким-то образом содействовало привлекательности Карлотты. На ней было короткое меховое манто нараспашку и платье с глубоким вырезом. Она присела на стул возле самой койки и склонилась над ним, демонстрируя округлости полуобнаженной груди. Потом придвинулась совсем близко, дразня сильным запахом духов, подчеркивавших женственность.

— Хустино приревнует, — с трудом выговорил он. Ранки и запекшаяся кровь вокруг рта причиняли боль при каждом слове.

— А он не знает, что я здесь.

— Тем хуже для вас.

— Ну зачем так упрямиться? Мы могли бы стать друзьями.

— Не держу в друзьях подколодных змей.

Она откинулась назад. Улыбка тронула красиво очерченные губы. Огромные глаза смотрели серьезно и озабоченно, чуть ли не сострадая.

— Сэм, он вас того гляди убьет. Вы этого хотите? Вы отказываетесь от жизни? Вы же практичный человек. Джонни всегда мечтал походить на вас.

— Вот мы и встретимся вскоре снова — Джонни и я.

— Вы не должны так говорить. — Она опять наклонилась и дотронулась указательным пальцем до его подбородка. — Знаете, Сэм, я никогда не забывала о вас с того самого вечера, с первого знакомства. Вы постоянно занимали мои мысли. А Джонни, бедняжка, ничего не ведал и всегда напоминал мне о вас, выражая свое восхищение. Джонни был такого высокого мнения о вас, Сэм!

— Что и довело его до могилы, — резюмировал Дарелл.

— Пожалуйста, не надо!..

— Вы делаете вид, будто обеспокоены его смертью.

— Нет. Не совсем так. Меня беспокоит Хустино. Я боюсь его. Он неуправляем. Отца я могу заставить делать, что захочу, а Хустино нет. Когда мы вернемся на родину, я уверена, он выйдет из-под контроля. Мне непременно понадобится помощь кого-нибудь, кто хорошо знает его дело. Мне нужен такой человек, кто будет командовать людьми, кого будут слушаться. Кто-нибудь, кому я могла бы доверять… и, может быть, любить.

Дарелл рассмеялся ей в лицо.

— Не тратьте попусту время, Карлотта. Вы — плохая актриса.

— Я говорю правду.

— Вместо вас говорит отчаяние, потому много неправды.

Она встала и прошлась по комнате. Холод и сырость пробирали до костей. Пот на теле уже высох, и Дарелла начала бить дрожь, да такая сильная, что заскрипели пружины. Карлотта опять направилась к койке, двигаясь совершенно бесшумно, словно бестелесная тень. На лице появилось скорбно-сочувственное выражение святоши. А в глазах — мрачные огоньки, как у дьяволицы.

— Вам холодно. — Она сняла манто и набросила на Дарелла.

— Скоро будет еще холоднее.

— Ждете смерти?

— Рано или поздно явится.

— Скорее рано, Сжм. Ну почему не прислушаться к голосу разума? Мне нужен человек, который противостоял бы Хустино. Сами видите, я с вами откровенна. Нас ждет прекрасная жизнь. Только вы и я.

— Я не Джонни, — сказал он. — И не потерял голову от любви. Я за вас гроша ломаного не дал бы.

— Разве я уродина? — прошептала она и, наклонившись над ним, поцеловала в окровавленный рот. От запаха духов, как от дурмана, закружилась голова. Ее твердая грудь прижалась к нему. — Разве ты не хочешь меня, Сэм?