Хэрри Грей - Однажды в Америке

• Название: Однажды в Америке
• Автор: Хэрри Грей
• Жанр: Триллер
• Год: 1995

Легендарный режиссер Серджио Леоне снял свой ошеломивший Америку и Европу фильм с Робертом Де Ниро в главной роли именно по этой книге. Благодаря таланту писателя и режиссера жестокая и искренняя история о парнях из нищего квартала, сумевших достичь самого верха бандитской иерархии, стала достоянием зрителей всего мира.

---

Я заглянул в мешок и сразу понял, что это подделка. Я сказал Натши: «Ты что, пытаешься наколоть меня? Это же фальшивки!» Он чуть было не грохнулся замертво, а потом ухватился за мои доллары. Я приказал ему убрать руки от моих денег, но этот вшивый ублюдок обвинил меня в том, что я его «кинул»! Я! С моей репутацией честного бизнесмена! Я ему сказал: «Натши, либо ты пытаешься надуть меня, либо эти парни накололи тебя, так что лучше забирай свои фальшивки и быстро проваливай!» Но он не хотел отдавать мне мои двадцать две тысячи. Это черный юмор, ребята. — Толстяк хихикнул, и его брюхо мерно заколыхалось. — Вместо двадцати двух Натши получил сорок пять, вот из этого. — Толстяк отвел в сторону полу пиджака и показал нам револьвер в кобуре под мышкой, пристроенный так же, как мы носили свои. Мы прошли в спальню. Здесь лежал Натши с дырой в голове, весь покрытый кровью. Толстяк вновь хихикнул.

— Во сколько мне обойдется услуга по избавлению от этого трупа?

Он продолжал хихикать, как будто происходящее было веселым представлением. Мне он определенно начал надоедать.

— Пять тысяч, — ответил Макс. Толстяк сразу перестал смеяться, и по его лицу разлилась скорбь.

— Это очень круто, — пробормотал он. — Насколько мне известно, члены Общества платят всего три тысячи за подобные услуги.

— Ладно, ладно, — сказал Макс, — пусть три, если это сделает тебя счастливее.

— Да, это сделает меня гораздо счастливей. — Он опять нелепо захихикал и отделил три тысячи долларов от пачки купюр, достаточной для того, чтобы послужить кляпом для оперного певца.

— Интересно, могу ли я вычесть эту сумму из своего подоходного налога?

— Да, — сухо сказал я. — Можешь включить ее в накладные расходы.

Он утробно захохотал:

— Вы, парни, действительно веселые ребята.

Макс взглянул на лежащее тело.

— Этот Натши так любил по всякому поводу лезть в бутылку, что нам придется хоронить его со штопором. Толстяк зашелся в истерическом смехе и несколько минут не мог остановиться. Потом он спросил: — Как вы собираетесь вынести тело?

— Увидишь. Я гарантирую своим клиентам полное удовлетворение, — ответил Макс.

Толстобрюхий вновь утробно расхохотался, как будто ответ Макса представлял из себя блестящий образчик остроумия.

— Ты, наверное, весельчак, да? — ехидно поинтересовался я. В ту же минуту я пожалел о сказанном. Он смеялся целых пять минут. Чтобы остановить это буйное веселье, я спросил, нет ли у него чего-нибудь выпить. Толстяк достал бутылку виски и бутылку содовой. Он выпил только содовой. Мы выпили большую часть виски. Он взглянул на нас с восхищением.

— Вы определенно умеете действовать оперативно!

— Нас на этом вырастили, — ответил я. — Нас отлучили от груди матери, прикармливая восьмидесятиградусным самогоном из двадцатилитровых канистр.

Толстый Оскар вновь зашелся в приступе хохота. Он уже до смерти надоел мне. Я пробормотал Максу на ухо:

— Если этот жирный дурак будет продолжать в том же духе, то нам придется выносить сразу два трупа.

Прозвенел дверной звонок. Появился Косой, одетый в форму чистильщика. В руках он держал комплект формы для Простака. На рубашку большими буквами была нанесена надпись: «Чистка ковров». Серьезным деловым тоном Косой спросил:

— Сколько у вас ковров, мадам?

— Кончайте клоунаду! — взвился Макс. — Пора браться за работу.

С профессиональной сноровкой мы отодвинули мебель, закатали Натши в ковер и перевязали его с обоих концов. Простак надел форму и вместе с Косым понес ковер с Натши в грузовик. Мы с Максом прикончили бутылку виски.

Когда мы двинулись к выходу, Толстый Оскар спросил:

— Я получу обратно свой ковер? Это дорогая вещь, привезен из Китая.

— Да, как новенький, — ответил Макс. — Настоящие чистильщики ковров доставят его в течение десяти дней. Так что не беспокойся.

Толстяк вновь начал хихикать, и я поспешил удалиться, боясь, что иначе потеряю терпение и сделаю что-нибудь совсем лишнее. Мы с Максом пешком добрались до похоронного бюро. Простак и Косой уже были здесь и готовили Натши к погребению. Они подыскали ему самый дешевый сосновый гроб из тех, что у нас имелись. Макс послал Косого за необходимыми бумагами к Печатнику Питу с Томпсон-стрит и позвонил на кладбище, чтобы вырыли могилу. Я вызвал нескольких наших профессиональных плакальщиков, и через тридцать минут безмолвный Натши отправился в свой последний путь.

— Он быстро слинял, — одобрительно заметил Макс. — И его похоронили лучше, чем он того заслуживал, — добавил Простак.

— Слушай, а какое имя стояло в похоронном свидетельстве? — поинтересовался я у Косого. — Так, для наших внутренних записей.

— Я точно не расслышал, — ответил Косой. — Пит сказал, что укажет имя своего шурина, и пока его произносил, все время причитал: «Хоть бы так и было, хоть бы так и было!»

— Ну и черт с ним, — сказал я. — Такое имя наверняка не стоит записывать.

Как только мы вошли в свою «контору», из других дверей появился Толстый Мои с полным подносом выпивки и сообщением, что нам звонили из главного офиса.

— Они просили сразу же связаться с ними. Сказали, что это важно.

Макс подошел к телефону. Мы, как всегда, пытались что-нибудь понять по его неопределенным «да, да». Наконец он положил трубку, не спеша вернулся к столу, с задумчивым видом опустился в кресло, не обращая внимания на наши вопрошающие взгляды, взял свою рюмку с двойным виски, выпил ее одним глотком и сказал:

— Совершенно ничего важного. По крайней мере, что касается нас. Единственная неприятность в городе — это чертов малыш Винсент Колл. Он получил свои восемьдесят тысяч от Общества, а они получили Френци не разобранным на части.

— Если не считать уха, — заметил я. Макс улыбнулся.

— Не будь мелочным, Башка. Еще контора сообщила, что Бешеный Мик по-прежнему на тропе войны и хочет опять похитить кого-нибудь из крупных шишек. Похоже, малыш решил, что наткнулся на прибыльное дельце: отлавливать и продавать солидных членов Общества. Пока он ведет в этой игре, на его счету восемьдесят тысяч долларов выкупа плюс пять малозначительных покойников.

— Мы включимся в эту игру, Макс? — спросил я. — По отлову Винсента?

— Нет. У конторы уже есть пятьсот человек, вышедших на охоту. Так что мы им не нужны. Кроме того, они связались с Коротышкой, который является правой рукой Винсента. Коротышка поинтересовался, распространяется ли на него предложение Датчанина о награде, и контора ответила, что охотничий сезон открыт для всех. В состязании может принять участие любой желающий, так что все решится максимум дня за два. Коротышка ближе всех к получению награды, и, думаю, она достанется именно ему.

Простака это, похоже, разочаровало.

— Значит, мы без всякого дела? — проворчал он.

Макс покачал головой:

— Нам велено сидеть и не высовываться. Но это и неплохо, потому что сегодня я жду Джона.

— Чего ему надо? Хочет выкупить камни от имени страховой компании? — спросил я.

— Да, — ответил он и повернулся к Косому: — Кстати, возьми камни у Эдди из сейфа, — и он бросил Косому ключи. Косой с ворчанием вышел. Он вернулся минут через сорок и сунул мешочек с камнями Максу в руки. Макс молча положил мешочек в карман. Затем он отодвинулся вместе с креслом к стене, забросил ноги на стол, надвинул шляпу на глаза и уснул. Словно группа мимов, Простак и Косой последовали его примеру. Вкус шотландского виски, который мы выпили на квартире у Толстого Оскара, привязчиво напоминал о себе моему языку. Мы редко употребляли этот напиток, нашим сортом было ржаное. Я подошел к бару, достал запечатанную бутылку «Кингс Рэнсом», открыл ее, налил полную рюмку и не спеша осушил, наслаждаясь вкусом. Затем налил еще одну и тоже выпил, после чего решил, что это отличное виски, и налил опять. Я сидел, пил и время от времени поглядывал на своих товарищей.

Заскучав, я достал из ящика стола точильный камень и начал править лезвие своего ножа. Монотонное движение ножа действовало умиротворяюще. В комнате стояла тишина, единственными звуками были посапывание Косого и шелест лезвия по точильному камню. Я не знаю, сколько они проспали, знаю только, что я глушил виски рюмку за рюмкой и безостановочно водил ножом по точильному камню. Вошедший Мои прервал мое потребление виски, правку ножа и сиесту всех остальных. Он остановился, со странным выражением лица посмотрел на меня, поднял бутылку, присвистнул и опять поставил ее на стол. Лишь тогда я увидел, что бутылка почти пуста. Он снова взглянул на меня и сказал:

— Извините, ребята, что разбудил, но там пришел джентльмен, который сказал, что его зовут Джон и что вы его ждете. Я спросил его фамилию, и он сказал «Доу». Он не пошутил? Его действительно можно пустить к вам?

Макс зевнул и потянулся.

— Да, все в порядке. Давай его сюда.

Я с любопытством посмотрел на высокого худощавого мужчину средних лет, живо вошедшего в комнату. В руке он нес небольшой саквояж. Хотя я никогда не встречал его до этого, у меня он сразу же вызвал сильное раздражение. И вовсе не потому, что был мужем той извращенки. Просто он походил на кого-то, кого я невзлюбил много лет назад. Да, точно! Он напомнил мне ту сволочь-домовладельца, хозяина нашей квартиры на Деланси-стрит. У него были такие же бегающие глаза, похожие черты лица и точно такие же аккуратно подстриженные офицерские усики. Даже своей одеждой он походил на домовладельца: лихо сдвинутый на ухо котелок и белая бутоньерка в петлице темного приталенного пиджака.