Алла Гореликова - Серебряный волк, или Дознаватель

• Название: Серебряный волк, или Дознаватель
• Автор: Алла Гореликова
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-9717-0176-2

Заглядывать в глубь минувшей эпохи, проживать эпизоды чужой жизни – да, это бывает страшно. Однако Анже поручено великое деяние: он должен узнать правду о судьбе принца Карела, героя Смутных времен. И расследование увлекает скромного послушника.

Ненужная война между людьми и гномами все больше истощает королевство Таргалу, скоро она станет легкой добычей для жадных соседей. Между тем король Анри не желает признавать, что только мир с Подземельем, мир на любых, пусть даже унизительных условиях, спасет его страну. И даже единственного сына он готов принести в жертву амбициям…

---

3. Осенняя Корварена

Идут дни, похожие один на другой, как дождевые капли. Лека и Серега не ходят больше ни на лекции мэтра Рене, ни на уроки танцев. Утром отправляются бродить по Корварене с Ясеком, к обеду идут в Университет – на урок маэстро Джоли. Два часа работы шпагой, посиделки в «Веселом ваганте» с Карелом, вечер… впрочем, об этом лучше не надо.

Однажды Корварена расцветает флагами с королевским гербом, в Университете отменяют занятия, и на перекрестки выкатывают бочки с вином из королевских подвалов: король Анри вручает принцу Карелу меч наследника и первого вассала и объявляет о его помолвке. Совершеннолетие наследника трона случается не каждый день и даже не каждый год; и Корварена добросовестно гудит с утра до поздней ночи. В тот день Ясек встречается с Васюриным связным и приносит пачку писем. Леке – от отца, Сереге – от матери и сестры, Ясеку – от матери и, как ни странно, Стешки. Письма читают и перечитывают почти целый день. Потом обмениваются новостями, потом идут бродить по пьяному насквозь городу, спускаются на набережную, смотрят на золотую от закатного солнца Реньяну и говорят о Славышти.

На следующий день с Карелом встречаются не у маэстро, как обычно, а на улице Яблонь, где-то за час до занятий. Он бредет, хмуро глядя под ноги, почему-то в форменном гвардейском берете, лиловом с бело-фиолетовым кантом, и сам весь бледный до лиловости, до странности мятый, с опухшими глазами, настолько непохожий на себя обычного, что Серый насмешливо свистит, а Лека сочувственно спрашивает:

– Напраздновался, что ль?

– Ненавижу, – стонет Карел. – Свет Господень, ну кто придумал эти праздники… Посольства, гости, речи, посвящения… Убил бы! У меня ж руки трясутся, я не то что шпагу, вилку не удержу! Я ж даже не поспал…

– Стой, стой, стой… Карел! Так это ты, выходит, принц?

– А ты не знал? – Карел останавливается и смотрит на Леку со странным выражением робкого счастья в опухших глазах.

– А откуда б я знал? – разводит руками Лека. – Никто мне, извини, не доложил, с кем я пьянствую!

– Ну, прости, – Карел ехидно фыркает, и все трое дружно хохочут.

– Умойся, – советует Серега. – А лучше – в Реньяну окунись. С головой. Серьезно тебе говорю. Знаешь, как сразу взбодришься?

– Бр-р-р, – Карел ежится. Растирает ладонями лицо. – Хотел бы я знать, хоть один кабак открыт в такую рань, после вчерашнего разгула?

– Дома не мог?

– Да я сбежал, даже завтрака не дождался… А давайте в самом деле к Реньяне спустимся?

– Ну-ну, – усмехается Серега.

Реньяна, сморщенная холодным утренним ветром, стыло-серая, желания купаться не вызывает. Карел спускается к воде, долго плещет себе в лицо, фыркает. Вытирается беретом, буркнув под нос:

– А, плевать…

– Ну, теперь ты выглядишь малость получше, – заявляет Лека. – Тяжелое дело праздники. Сочувствую. Давай постучимся к «Веселому ваганту», авось постоянным посетителям не откажет в раннем завтраке.

С того дня, я вижу, Карел совсем по-другому смотрит на своих товарищей по урокам фехтования. Бывает, бродит вместе с ними по Корварене, рассказывая что-то, показывая любимые уголки столицы. И вечерние похождения трех вагантов все чаще бывают общими. Пожалуй, только теперь их отношения становятся похожи на настоящую дружбу.

Непохоже, что до этих дней были у принца Карела друзья… уж очень внове оказывается для него все, что несет простая, без всяких задних мыслей приязнь. И то сказать, сокурсники его никак не походят на людей, с которыми приятно общаться чистому душой человеку…

На компанию, каждый день с шумом идущую в «Пьяного поросенка», Карел смотрит с откровенной брезгливостью. Как-то выцедил сквозь зубы:

– Ворье… падальщики. Тянут последнее из своих вассалов, гребут все, до чего могут безнаказанно дотянуться, – и ради чего? Ужраться до поросячьего визга и пойти по девкам. И плевать, что будет завтра или через год…

Флер войны висит над столицей короля Анри. В упадке пребывает не только Университет… можно даже сказать – не столько.

В оружейных рядах торгуют дрянными ножами. Заезжий купец-ханджар, окруженный любопытствующими, ломит за степной булат совершенно запредельную цену. С обиходным товаром, на первый взгляд, дело обстоит лучше – но мадам Урсула как-то говорит, что такой посуды, как раньше, сейчас не найдешь и днем с огнем.

Хлебный рынок удручает пустотой. Загоны для скота так давно стоят пустыми, что даже запах выветрился.

– Откуда трактирщики берут продукты? – удивляется однажды Серега.

– Кто-то ездит по деревням, – пожимает плечами Карел. – Кто на купцов надеется. А сколько их попросту закрылись, ты знаешь? Люди не живут… они ждут худшего и гадают, какой будет зима. Я помню, что за карнавалы устраивались в Корварене на осеннее равноденствие… Последний был пять лет назад, но уже тогда я понял – что-то случилось в мире, потому что тот карнавал ни в какое сравнение не шел с прежними.

Я перебираю дни осени, отыскивая важное. Я слушаю обрывки разговоров: о Таргале, о гномах, о безнадежно проигранной войне… Да, принц Карел считал войну проигранной. И уж ему-то было не все равно, что станется с Таргалой завтра или через год!

– Этой весной нам надо ждать еще одной войны, – мрачно говорит он. – Нас придут завоевывать, а мы не сможем защищаться! Да и не станем. Тем, кто переживет эту зиму, будет все равно. Двенадцать Земель или Великая Империя… Может, даже Ольв, если наберется наглости. Видит Господь, сил у него хватит… много ли на нас нужно теперь.

Лека слушает хмуро. Ему хочется открыться… Он ценит дружбу Карела и предвидит неприятный разговор, когда тот узнает правду. Тем более, что Карел прав… во всем прав.

4. Карел, наследный принц Таргалы

Утро обещало славный солнечный денек, и вот поди ж ты… Разгоряченные двухчасовым уроком маэстро Джоли, мы высовываемся на улицу – и шарахаемся от проливного дождя и леденящего ветра.

Подходит маэстро, фыркает сердитым котом.

– Адалжить плащи, парни?

– Хорошо бы, – клацая зубами, отвечает Карел.

– Ну так пашли.

Впервые мы входим в комнату маэстро за фехтовальным залом. Я мельком, скрывая невежливое любопытство, оглядываюсь.

Стол, простые деревянные стулья, огромный шкаф, железная печка… оружие – в стойках, по стенам, даже на столе.

– Тепло, – блаженно выдыхает Карел, подходя к печке.

– Любишь пагреться?

– Еще как.

Лека подходит к столу. Говорит:

– Какой жестокий кинжал.

Вслед за ним я осторожно трогаю необычно зазубренный край аспидно-черного клинка.

– Нож кланаваго убийцы, – бурчит маэстро. – В самам деле чуть не стоил мне жизни. Нарочно не убираю далеко – харошее напоминание.

– О чем?!

– Аб астарожности. Я тагда сапляком был… думал, недостойно мастера клинка азираться по сторонам, даже если точна знаешь, что нападут. Между прочим, ка мне вчера мэтр Рене падхадил. Пагаварить.

– Обо мне? – оглядывается от печки Карел. – Чего это принц вместо его уложений искусство боя изучает? Маэстро Джоли, вы не догадались отправить его жаловаться сразу королю?

– Я ему предложил выяснить, кто прав, исхадя из его же уложений, – скалится маэстро. – И даже уступил выбар аружия. Но он саслался на разницу в возрасте и ломоту в костях.

Мы дружно хохочем.

– Так его, – стонет Карел.

В дверь заглядывает кто-то из старшекурсников:

– Маэстро Джоли, мы пришли.

– Сейчас. – Маэстро ныряет в шкаф, вытягивает три плотных плаща с капюшонами. – Ладна, парни, берите и да завтра.

– Спасибо, маэстро! – Карел накидывает плащ и вдруг хмурится. – Да, если вдруг мэтр Рене возникнет еще раз, прошу, скажите мне! Я ему, заразе, так о себе напомню…

Теперь непогода беснуется напрасно.

– Благословенна будь запасливость маэстро, – смеется Лека, подставляя лицо дождю. – И теплый кров «Веселого ваганта», крошка Мари, горячее жаркое… Пожалуй, нам надо поторопиться!

Из «Ваганта» уходим нескоро. Очень уж неохота брести домой сквозь непогоду, очень уж уютно горели здесь свечи, и эль сегодня казался особенно вкусным. Но, может быть, мы зря засиделись.

Дождь все так же хлещет наотмашь, и ветер так же рвет плащи, но теперь к непогоде прибавилась сумрачная мгла слишком быстро наступившего вечера. Нам-то с Лекой хорошо, думаю я, а вот Карелу топать и топать… Мы останавливаемся у дверей дома мадам Урсулы.

– До завтра, – отвернув лицо от ливня, прощается Карел.

– Не хочешь коня взять? – предлагает Лека.

– Дойду, – отмахивается Карел.

Уже через какой-то десяток шагов его плотная фигура растворяется в прошитых дождем сумерках. Лека берется за дверной молоток и говорит:

– Неспокойно мне, Серый. Кошки душу дерут. Зря мы его отпустили.

Я смотрю вслед Карелу… Где же он? Будь дело в Славышти, я поднял бы Леку на смех. Но Корварена…

– Знаешь, – говорю, – лучшее, что можем мы сделать сейчас, – пойти следом. Но сначала забеги домой и возьми амулеты. А я постою здесь… послушаю. Этот город, Лека… Не знаю, что тебе в нем нравится! Меня он тревожит, и только.