Олег Никитин - Путешествия Никласа

• Название: Путешествия Никласа
• Автор: Олег Никитин
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Это детективная книжка, полная наукообразных слов. Порой смешная, намного чаще грустная и почти всюду «заумная». Она сложнее, чем романы Вернора Винджа, которыми я вдохновлялся при ее написании, а сюжет вышел очень далеким от теперешних реалий. Итак, события происходят через несколько миллионов лет после наших дней, а значит, человек превратился в совершенно отличное от нас существо. Он может не только свободно менять форму (вплоть до звезды) и жить практически вечно, но и мгновенно путешествовать от одного «края» Вселенной до другого. Однако осталась непознанной другая Вселенная, параллельная нашей – и кажется, она тоже кем-то населена. Вот один из пытливых обитателей этого мира, которому мало повезло в личной жизни, и решил выяснить, как туда проникнуть и что из этого можно извлечь для собственной пользы.

---

День и ночь автоматические линии выдавали тонны питательных веществ, закачивая их в водные артерии.

– Земля… – Никлас поморщился, вдохнув слишком насыщенный кислородом воздух. У него моментально закружилась голова, и программа биоконтроля поставила в ноздрях кислородные фильтры, убрав пылевые. Дыхательная смесь на полюсе была предельно чистой, не считая безвредных смол и эфиров, источаемых деревьями и кустарниками.

Кабинка дырокола звякнула, выпуская Ирину.

– Пойдем? – Она взяла мужа под руку, стесняя его движения, но он не возразил.

– Может, лучше покатимся? Дорожки пока позволяют…

– Нет уж, кататься сам будешь. Да, давно я тут не бывала… Гляди, вьюн ползет нам наперерез!

– У растений нет глаз.

– Правда?

Ирина в сомнении потрогала босой ногой листья. Она всегда освобождала постоянную память, когда увлекалась чем-то новым – вот и ботанике не повезло, сгинула на свалке старых чипов. Если когда-нибудь жена решит, что пора привести Землю в порядок или вовсе сровнять ее с песком, она извлечет из компьютера нужную информацию и перекачает ее в мозг. Никлас, напротив, предпочитал знать многие вещи постоянно, хоть и редко ими пользовался (как сейчас, например, когда «блеснул» глазами растений).

Сейчас тут было лето, и солнечные лучи, косо падавшие на парк, рождали резкие тени и сумрак под кронами. Где-то слева шелестел по галечному дну ручей.

– Я включу запись письма?

– Ах, письмо! – очнулась жена. – Прости, я как-то забыла. Все еще плиты в голове сдвигаются. От кого-то из детей?

– От моей матери.

– Ты уверен, что мне это будет интересно?

Никлас достал из кармашка комбинезона виртуальную клавиатуру, попросту ви-кей, и настроил ее на воспроизведение записи. Голограмма матери возникла на расстоянии в пять метров перед ними – Аманда-7 сидела на высоком круглом кресле, на фоне красных скал и песчаного водопада. От искусственного потока поднималась густая пыль, замутившая низкое оранжевое солнце ее домашней планеты. Из-за того, что Никлас продолжал неспешно шагать, голограмма вздрагивала, но аудиоканал работал стабильно.

– Здравствуй, мой дорогой ребенок, – сказала Аманда с довольной улыбкой. – Если твой супруг, супруга или ваши дети видят меня, то им я также желаю всего питательного. – Она подняла лицо к ветру, чтобы насыщенный пылью воздух попадал в брюшную щель, неся энергию организму. Видно, Аманда отказалась от диетического ультрафиолетового питания, поборницей которого была еще лет сто назад. – У нас с отцом намечено торжественное прощание с кланом, и я приглашаю всю вашу ветвь навестить наш дом в полдень 8/223.

– Как? – воскликнул Никлас, забыв о том, что мать не слышит и не видит его.

– Чудесно! – обрадовалась Ирина. – Мудрые люди твои родители.

– Пожалуй…

Голограмма схлопнулась, оставив после себя ощущение того, что на парк надвигается песчаная буря. Но листья по-прежнему свежо шелестели, а ручей в кустах перетекал с камня на камень.

– Все-таки это слишком, – заметил Никлас. – Глава клана еще жив и только год назад, судя по реестру Демографической Комиссии, произвел очередного потомка… А моим всего по девятнадцать с чем-то тысяч лет, и вот! Не ожидал.

– Как бы то ни было, мы должны приехать к ним в их последний день, – деловито сказала жена. – Пожалуйста, оповести детей. Они могут захотеть проститься с бабушкой. Может, и мы своих потомков увидим…

– Обязательно. Среди них есть немало Аманд и Егоров, они захотят покрасоваться перед родичами.

Негэнтроп

4/78. Первые же будничные дела вытеснили из головы всякий переселенческий пафос. Временная станция непригодна как постоянное жилье – сидеть в ней в качестве составной части, кем-то вроде инспектора бортовых систем, донельзя скучно.

Негэнтроп модели «Нептун» (по-моему, самая дешевая на рынке разумных биоформ, обошлась мне всего в два миллиграмма антинейтронов) обустраивает стационарный дом, заглубленный на десять метров в криомагму. Не собираюсь ему мешать. Проект, естественно, выбирал я сам, хотя и ограничился стандартным набором блоков. Все очень компактно и с минимальным перепадом высот. Лишь лаборатория у меня в два раза больше, чем якобы необходимо для получения и анализа данных. Тип из Гелиодезической Комиссии, подписавший мне вид на экспансию в NGC 69307-3, удивился, зачем мне нужен такой громоздкий усилитель к генератору гравитационного поля, если я не собираюсь лепить нейтронную звезду. Мол, где мое разрешение на опасные эксперименты с веществом… Пришлось показать старику кассету со своими трудами по сверхдальней переброске материи в «Вестнике единой Вселенной», сразу сник.

Пока негэнтроп вторые сутки возится с форматором, «выплавляя» из грунта нужные для дома детали, я занимаюсь спутником под странным названием «Зеница-88». «Пионер» при посадке отстрелил его, чтобы он болтался на орбите и собирал самую простую информацию обо всем на свете. Но сам по себе этот сателлит туп, нужно закачать в него программу. Я проглядел список вещей, которые интересны моим «сюзеренам» из Комиссии – все как обычно, от снимков звезды до сбора микрометеоритов. Хорошо, что эта орбитальная «Зеница» совсем не потребует моего внимания, она способна сама себя ремонтировать.

Эротический опыт

8/220. Планировать посещение кого-либо из списка Комиссии было глупо – хорошо еще, что Никлас не успел договориться ни с кем из «подозреваемых» кланов. На второй же день по получении письма от матери он скопировал его и размножил в количестве 376 экземпляров. Пришлось открывать новую упаковку с «кормом» для форматора, чтобы изготовить такое количество кассет. Запись собственного комментария к письму также отняла время. Отправив наконец последнее послание своему 376-му ребенку, урожденной Антоновой NDG-09973 Гемме-19, которая сейчас проживала в свободном браке неподалеку от Центра, он приложил ладонь третьей руки к горячему боку почтового дырокола и чуть не ошпарился.

– Нет, так нельзя работать, – пробормотал Никлас и решил отдохнуть.

Спальный блок, как всегда затененный, встретил его озоновым запахом влаги и цветов: видимо, Ирина еще не проснулась.

Дверь ее комнаты светилась зеленым, и Никлас мягко приоткрыл ее, окунаясь в переливчатую, матово-синюю атмосферу, наполненную шелестом листвы и пузырьков газа в жидкости. Сейчас это сочетание нравилось ему уже не меньше, чем завывание ветра в голых каменных щелях и шорох песка. Некоторые, например, не могут без шипения лавы или грохота камнепада… Но вода и листья все же лучше, что бы эти «некоторые» ни думали.

Ирина плавала в горячем глицериновом бассейне, лежа на спине с закрытыми глазами. Никлас пробежал по диапазону восприятия, и на ультракоротких волнах наткнулся на медленную медитативную музыку. Резонансное излучение ее мозга также было задействовано, и Никлас активировал собственные нейроны, вклиниваясь в музыку Ирининого разума. Она пошевелилась и вытянула все четыре конечности, с колыханием концентрических волн уходя в глубину. Жабры ее заработали с изящной грацией, испуская пульсирующее люминесцентное сияние, через тысячи пор в ее коже к поверхности протянулись серебристые струйки микроскопических пузырьков углекислого газа. Их уже подсвечивали лазерные прожекторы, установленные по периметру бассейна, и цвет их медленно менялся вдоль всего видимого спектра.

Ирина-66 была прекрасна в своем глубинном танце неподвижности, и по коже Никласа прокатился импульс возбуждения – ответ на резонансный сигнал от жены. Он лег на гравитационную линзу, медленно пульсирующую над бассейном, и позволил линиям поля связать себя с женой. Эрогенные зоны, сплошь рассеянные по его коже, подались под согласованными потоками гравитонов, мозг наполнился возбуждающей смесью звуковых, световых и обонятельных импульсов. Их интенсивность мягко нарастала с каждой пульсацией поля, конечности будто погрузились в переменное электромагнитное поле, разогнавшее кровь до шума в улитковых нервах. Внезапно частоты всех полей изменились, сбросив возбуждение до половинного уровня, в радиодиапазоне зазвучала тихая мелодия. Колебания гравитационного поля опять робко нащупали чувствительные точки на теле Никласа, словно не решаясь связать их с плывущей где-то в пространстве Ириной. Царапающими толчками включились информационные потоки между ними, настраивая на резонансное возбуждение коры мозга. Эротическая программа выходила на заключительную фазу. Никлас погрузился в буйство полей, его растягивало и сжимало гравитацией, словно нейтронную звезду, и ни одно из нервных окончаний не осталось без толики внимания. Через геологическое время его притянуло к жене, как наблюдателя к черной дыре, и последний электромагнитный разряд перетряхнул его нервную систему до самого последнего аксона, чуть не расплавив эротический сектор мозга.