Линда Ховард - Невеста Данкена

• Название: Невеста Данкена
• Автор: Линда Ховард
• Жанр: Исторические любовные романы

Маделин Санджер Паттерсон переехала в Монтану, чтобы выйти замуж за человека, которого икогда раньше не встречала. Но, прибыв туда, согласится ли она на что-то меньшее, чем сердце Риса Данкана?

---

– У тебя есть отличный дом на ранчо и отличный мужчина, чтобы согревать ночами, если это все, что тебе нужно.

– Что у меня есть, – очень отчетливо выговорила Маделин, – Так это упрямый муж, которому следует преподать урок.

– Хммм. Никогда не видела мужчину, который не был бы упрямым.

– Еще я беременна.

– Он знает?

– Знает.

– Он знает, где ты?

– Скоро будет. Я не скрываюсь от него. Он, вероятно, придет сюда, изрыгая огонь и поднимая шум, но я не вернусь, пока он кое-что не поймет.

– Например?

– Например, разницу между мной и своей первой женой. С ним провернули грязное дельце, но я не та, кто это сделал, и устала расплачиваться за чьи-то грехи.

Флорис оглядела ее сверху донизу, потом кивнула, и на сей раз ее раздраженное лицо осветило довольное выражение.

– Хорошо, комната твоя. Мне всегда нравилось смотреть, как мужчина получает по заслугам, – пробормотала она, поворачиваясь, чтобы вернуться на кухню. Затем она остановилась и оглянулась на Маделин. – У тебя есть какой-нибудь опыт в приготовлении еды на скорую руку?

– Нет. Тебе нужен такой человек?

– Иначе я бы не спрашивала. Я здесь повар и официантка одновременно. К сожалению, Ланди рассердился из-за того, что я назвала его яичницу резиной, и ушел от меня на прошлой неделе.

Маделин обдумала положение и обнаружила, что оно ей нравится.

– Я могу обслуживать столики.

– Ты делала это когда-либо прежде?

– Нет, но я в течение девяти месяцев заботилась о Ризе.

Флорис хмыкнула.

– Полагаю, это можно назвать рекомендацией. Он не производит впечатление мужчины, которому легко угодить. Что ж, у тебя хорошее здоровье? Я не хочу, чтобы ты находилась на ногах, если есть угроза выкидыша.

– Здоровье прекрасное. Я вчера была у доктора.

– Тогда работа твоя. Я покажу тебе комнату. В ней ничего особенного, но зимой там тепло.

Комната казалась чистой и уютной, и это было почти пределом ее достоинств, но Маделин не возражала. Здесь была односпальная кровать, диван, небольшой столик с двумя стульями, обогреватель и крохотная ванная с потрескавшимся кафелем. Флорис включила отопление на максимум, чтобы прогреть комнату, и вернулась на кухню, пока Маделин заносила свои вещи. Развесив свою одежду в маленьком шкафчике, она спустилась вниз в кафе, надела передник и принялась за обязанности официантки.

* * *

Вечером, возвращаясь домой, Риз чувствовал себя смертельно уставшим: его лягнули, прошлись по нему копытами, и он получил ссадину на руке от веревки. Коровы в любой момент могут начать телиться, и это еще больше прибавит работы, особенно если похолодает.

Вид отсутствующего автомобиля и темного дома походил на удар кулаком в грудь, выбивший из него весь воздух. Он смотрел на темные окна, переполненный парализующей смесью боли и гнева. На самом деле он не думал, что она уедет. В глубине души он ожидал, что она останется и будет бороться до последнего, лицом к лицу, как делала множество раз. Вместо этого она уехала, и он закрыл глаза от острого осознания того, что она оказалась именно такой, как он больше всего боялся: алчной, и легкомысленной женщиной, не способной переждать трудные времена. Она сбежала в город к своему легкому образу жизни и элегантной одежде.

И забрала с собой его ребенка.

Это предательство было в десять раз хуже того, что сделала Эйприл. Он начал доверять Мэдди, позволяя себе думать об их будущем, представляя себе совместно прожитые годы, а не просто какое-то неопределенное количество месяцев. Она лежала под ним и охотно позволила сделать себя беременной; большую часть года она жила с ним, готовила для него, стирала его одежду, смеялась, дразнила и работала рядом с ним, спала в его объятиях.

А потом предала его. Это был оживший кошмар, и он переживал его во второй раз.

Он медленно, волоча ноги, вошел в дом. На кухне не было никаких теплых, приветливых запахов, никаких звуков, кроме гула холодильника и тиканья часов. Несмотря ни на что, он отчаянно, безнадежно надеялся, что она просто куда-то выехала и где-то в доме лежит объясняющая записка. Он обыскал все комнаты, но записки не было. Он вошел в спальню, где она провела две прошлые ночи, и обнаружил пустые ящики комода и очищенную от ароматных женских вещиц ванную. Он все еще пытался привыкнуть не видеть в шкафу ее вещи, висящие рядом с его одеждой; но не найти их нигде – это ошеломляло.

Это походило на самоистязание, но он вошел во вторую спальню, где она хранила свою «нью-йоркскую» одежду. Он как будто должен был проверить каждый признак ее отсутствия, чтобы убедиться в ее уходе, словно раненное и озадаченное животное, принюхивающееся в поисках своей пары, прежде чем сесть и завыть от гнева и крушения своего мира.

Но, открыв дверь шкафа, он уставился на ряд шелковых блуз, развешенных на подбитых атласом вешалках и защищенных полиэтиленовыми пакетами, шикарные костюмы и пижамы, туфли с высокими каблуками в дюжине цветов и стилей. От одежды доносился слабый аромат ее духов, и его прошиб пот.

Он поспешно спустился вниз. Ее книги все еще были здесь, как и стерео система. Пусть сейчас она ушла, но оставила много своих вещей, а это означало, что она вернется. Скорее всего, она вернется днем, рассчитывая на его отсутствие, чтобы упаковать остальное и уехать, так и не увидевшись с ним.

Но если она собиралась вернуться в Нью-Йорк, как почти наверняка и планировала, то почему взяла одежду для ношения на ранчо и оставила городскую?

Кто мог знать причину поступков Маделин, устало подумал он. Почему она расплатилась по закладной из своего наследства, когда знала, что существовала одна вещь, с которой он, учитывая его прошлое, не способен смириться?

Никогда в жизни он не был более сердитым, даже когда сидел в зале суда и слушал, как судья передает Эйприл половину его ранчо. От Эйприл, в изобилии продемонстрировавшей ему, насколько она может быть мстительной и черствой, он не ожидал ничего хорошего. Но когда Мэдди огорошила его подобным образом, она действительно ударила его болезненно и подло, и он все еще не оправился от удара. Каждый раз, когда он пытался обдумать это, боль и гнев становились настолько сильными, что вытесняли все остальное.

Что ж, она ушла, и теперь у него предостаточно времени, чтобы все обдумать. Но ей будет чертовски непросто забрать оставшиеся вещи в его отсутствие, потому что он собирался при первой же возможности сменить в доме замки.

Однако сейчас он собирался сделать нечто, чего не делал даже тогда, когда Эйприл провернула такую большую работу по разрушению его жизни. Он собирался достать бутылку виски, очень много лет пролежавшую в буфете, и мертвецки напиться. Возможно, тогда он сумеет заснуть без Мэдди, лежащей рядом.

На следующий день он чувствовал себя словно в аду, в голове стреляло, желудок выворачивало, но он заставил себя подняться и позаботиться о животных; не их вина, что он оказался таким идиотом. К тому времени, когда головная боль начала стихать и он снова почувствовал себя, пусть наполовину, но человеком, ехать в магазин для покупки новых замков было слишком поздно.

На следующий день коровы начали телиться. Каждый раз происходило одно и то же: когда у первой начинались схватки, и она уходила в поисках тихого места для рождения детеныша, остальные одна за другой следовали ее примеру. И они могли выбрать совершенно непригодные, ужасные места. Разыскать коров в их тайных местечках, удостовериться, что новорожденные телята в порядке, помочь коровам, испытывавшим трудности, и позаботиться о телятах, рожденных мертвыми или больными, было почти невозможной задачей для одного человека. По крайней мере, как минимум у одной коровы не срабатывал материнский инстинкт, и она отказывалась иметь какое-либо отношение к своему теленку, а это означало, что Риз должен был либо заставить принять новорожденного другую корову, либо забрать его в сарай и кормить с рук.

Только три дня спустя у него нашлась свободная минутка, а получив ее, он в истощенном оцепенении опустился на диван и проспал шестнадцать часов.

Прошла почти неделя после ухода Маделин, прежде чем он, наконец, нашел время съездить в Крук. Боль и гнев превратились в чувство пустоты и оцепенения.

Первое, что он увидел, подойдя к кафе Флорис, был оставленный снаружи белый автомобиль Форд-универсал.

Его сердце дико забилось, внизу живота ухнуло. Она вернулась, вероятно, хотела забрать оставшиеся вещи. Он припарковался у следующей двери, перед магазином, и уставился на автомобиль, барабаня по рулю пальцами. В онемевшей пустоте взорвался знакомый гнев, и кое-что немедленно стало ослепительно ясным.

Он не собирался отпускать ее. Он удержит свое ранчо нетронутым, а она останется его женой, даже если ему придется бороться с ней в каждом суде страны. Он был рад больше не видеть Эйприл, но он никоим образом не позволит Мэдди уйти просто так. Она носит его ребенка, ребенка, который будет расти в его доме, даже если ему каждый день, уходя на работу, придется привязывать Мэдди к кровати.