Кондратий Биркин - Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга I

• Название: Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга I
• Автор: Кондратий Биркин
• Издательство: «Издательский дом»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992

«Временщики и фаворитки» — первая книга — трилогия К. Биркина (псевдоним известного в прошлом веке историка П. П. Каратыгина). В свое время большой успех имели его сочинения «Чернокнижники», «Заколдованное зеркало», «История тайных религиозных обществ древнего и нового мира», «Дела давно минувших дней» и др., которые давно стали библиографической редкостью.

Живость изложения и неизвестные исторические подробности делают книги К. Биркина интересными для широкого круга читателей.

---

Очарованный своей прелестной литвинкой, заглушив в себе голос совести, царь сумел отделаться от непрошенных советников. Князь Симеон Курбский был удален от двора, Максим Грек, обвиненный митрополитом в еретических толкованиях священного писания, был заточен в один из уединенных тверских монастырей… Что же касается до народного ропота, царь знал, что он умолкнет сам собой, что те самые, которые осуждают его за развод с Соломонией, будут первые веселиться на его свадьбе с Еленой — и говор недовольства сменится радостными кликами. Трудней всего было сладить с бедной царицей. Ей предложили добровольно отказаться от мира и обречь себя на монашеское житие, царица не согласилась. Ее насильно вывели из дворца, постригли в Рождественском монастыре под именем Софии /18 сентября 1526 г./ и увезли в Суздаль. Когда, при совершении обряда пострижения царица сопротивлялась и, вместо чтения молитв или произнесения монашеских обетов, молча плакала, боярин Иван Шигона угрожал ей побоями… Надевая рясу инокини, бывшая царица Соломония сказала: «Бог видит и отплатит гонителю моему!» Вскоре приверженцы ее распустили слух, будто она, постриженная во время беременности, родила в монастыре сына Георгия и тайно воспитывала его в надежде, что он в свое время явится в могуществе и славе. Слух этот, очевидно вымышленный, постепенно затих, об инокине Софии позабыли… Пережив мужа и Елену Глинскую, она скончалась в 1542 году 18 декабря и была погребена в Суздале, в Покровском девичьем монастыре.

По благословению митрополита, через два месяца после пострижения Соломонии царь Василий праздновал свою свадьбу с Еленой Глинской, ей было восемнадцать лет, ему — сорок восемь. Желая заслужить наибольшее внимание от своей супруги, Василий (по свидетельству Герберштейна), молодился, стал брить бороду и прибегать к косметическим средствам. Если в сердце Елены не было искренней любви, зато было достаточно лукавства и лицемерия, чтобы притворными ласками своими окончательно овладеть царем. Он умер в полночь 4 декабря 1533 года. Следовавшая за гробом царица Елена заливалась слезами, причитывала и голосила. Ее сопровождал, в числе прочих, статный красавец князь Иван Федорович Телепнев-Оболенский, на следующий же год совместивший в лице своем временщика и фаворита, замаскированных почетнейшими должностями.

Современник царя Василия Ивановича, французский король Людовик XII явил собой тоже неутешительный пример старческой влюбчивости и неравного по летам брака. Разведясь с первой своей супругой Иоанной за ее неплодие, Людовик 8 января 1499 года женился на Анне Бретанской, вдове короля Карла VIII, и прожил с ней четырнадцать лет в самом добром согласии. Уступая мужу во многих душевных качествах, Анна, женщина умная и с тактом, умела привязать его к себе и заслужить от Людовика самое искреннее уважение. Как королева, она снискала любовь народную, употребляя доходы со своего бретанского герцогства на вспомоществование бедным и многим благотворительным учреждениям. На свой собственный счет она снарядила двенадцать больших кораблей для войны христианских держав против турок в 1501 году; придала много блеска двору королевскому и первая из королев окружила себя знатными девицами со званием фрейлин или почетных девиц королевы /Filles d'honneur de la reine/. Умалчиваем о ее намерении отстраниться от Франции во время трудной болезни Людовика, когда интересы политические заглушили в ней чувства жены; как бы то ни было, до конца своей жизни она была любима, уважаема Людовиком, глубоко огорченным ее кончиной 21 января 1513 года.

Глядя на скорбь короля, на его скромный, пожилому вдовцу приличный образ жизни, трудно было допустить, чтобы он решился сочетаться браком в третий раз… Однако политика, эта безжалостная сваха государей того времени, судила иначе, и в последние два года царствования Людовик XII сделался жертвой хитро сплетенной интриги политической, бросившей его в объятия женщины молодой, красивой, страстно любившей… другого.

Герцог Лонгвилль, пленник Генриха VIII, короля английского, живя при его дворе, еще при жизни Анны Бретанской задумал расстроить союз короля с императором австрийским и королем испанским и сблизить его с Францией. Союз родственный казался Лонгвиллю самым лучшим к тому средством. Людовик овдовел, а у короля английского была сестра Мария, красавица, кокетливая, сводившая с ума всю придворную молодежь, но в кругу ее особенно отличавшая Карла Брендона, герцога Сюффолка. Этого молодого человека, в короткое время получившего должность егермейстера и графский титул, рекомендовала королю бывшая его кормилица. Генрих VIII полюбил Брендона за те качества и дарованья, благодаря которым, чаще нежели истинными дарованиями и умом, человек пронырливый может достигнуть богатств и почестей. Брендон был красив собой, ловок, прекрасно танцевал, фехтовал на рапирах, дрессировал для охоты собак и соколов, отлично умел играть в шары /jeu de paume/ и был поэтому бессменным партнером Генриха VIII. Любовь принцессы Марии к баловню счастья не была тайной ни для короля, ее брата, ни для двора; о свадьбе молодых людей поговаривали именно тогда, когда пленный герцог Лонгвилль вел с королем переговоры о возможности заключить с Францией честный мир и родственный союз выдачей Марии за вдовствующего Людовика XII… Дело обделали так скоро, что через две недели мир между Англией и Францией был подписан, Людовик XII, благодаря описаниям прелестной невесты, переданным ему искусным пером Лонгвилля, и ее портрету, писаному еще того искуснейшей кистью, влюбился в Марию, и она с многочисленной свитой отправилась в Булонь, где должен был ее приветствовать от имени короля молодой герцог Ангулемский. В числе спутников невесты находился отставной ее жених, граф Сюффолк, хотя и принужденный отказаться от руки принцессы, но не отказавшийся от надежды быть счастливым соперником ее престарелого супруга. Герцог Ангулемский, со своей стороны, влюбился в Марию при первой встрече и готовился уже затмить в ее глазах и вытеснить из ее сердца бедного Сюффолка, но вовремя был остановлен бывшим при нем протонотариусом Дюпоном. Доводы последнего были неопровержимы по своей логичности. Франциск Ангулемский, в случае кончины бездетного короля, должен был наследовать престол. Детей у Марии от короля, по уверению его лейб-медика Франсина, быть не могло; если же они будут от герцога Ангулемского /в случае, если его ухаживанья за королевой увенчаются успехом/ — то ему, отдаленному от престола, останется только грустное утешение — быть отцом будущего короля, но вместе с тем и верноподданным своего детища. Предпочитая венец королевский венцу своих страстных желаний, Франциск умерил свои восторги и обратил особенное внимание на опаснейшего соперника себе и бедному королю — на графа Сюффолка. Уверив его в своем искреннем расположении и готовности содействовать со временем в его нежных отношениях к Марии, Франциск упросил графа теперь уважать в ней королеву, не домогаться крайней ее благосклонности и по мере сил охранять от дерзкого домогательства молодых вельмож. Эта позорная сделка удалась Франциску как нельзя лучше. В чаянии будущих благ граф Сюффолк из любовника Марии превратился в усерднейшего ее шпиона, кроме его ревнивых глаз за королевой следили еще две зоркие пары: статс-дама баронесса д'Омон и Луиза Савойская, мать Франциска. Они не упускали королевы из виду ни днем, ни ночью.

Бедный Людовик XII, не подозревая происков, вполне уверенный в любви своей молодой жены, играл ту жалкую роль, которая вообще суждена влюбленным старикам. Изнуряемый страстью, преодолевая дряхлость, он в угоду жене старался первенствовать на частых празднествах и в забавах двора, не соблюдая тех гигиенических правил, которые должны были бы служить законом в старческом возрасте. Одного года невоздержанной жизни достаточно было, чтобы лишить Францию в лице Людовика XII — отца отечества… Он умер 1 января 1515 года, завещая престол Франциску, бывшему герцогу Ангулемскому. Вдовствующая королева не замедлила замужеством с графом Сюффолком, щедро награжденным новым королем… Иоанна Грей, в 1554 году казненная по повелению Марии Тюдор, была родной внучкой Марии, вероломной супруги короля французского.

ФРАНЦИСК I ГРАФИНЯ ШАТОБРИАН. ГЕРЦОГИНЯ Д'ЭТАМП. ФЕРОНЬЕРА /1515-1547/

Часто женщина меняется,[3]

Сумасброд, кто ей вверяется.

Это двустишие короля-сластолюбца, бывшее любимой поговоркой державного автора, — самый приличный эпиграф к рассказам о любовных похождениях, из которых была соткана вся его жизнь. В наше время, когда история низводит многих героев поважнее Франциска I с их высоких пьедесталов, этот «король-рыцарь», «отец словесности» не может иметь в глазах потомства той обаятельной прелести, которую еще не так давно придавали ему снисходительные историки, особенно романисты. Право на звание «рыцаря» у Франциска I неотъемлемо в таком только случае, если это слово принять в прямом смысле, то есть для означения одного из тех средневековых изуверов, развратников, невежд и кровожадных самодуров, которые грабили евреев по городам, купцов по большим дорогам и ни за что ни про что вешали несчастных вассалов на зубцах стен своих феодальных замков. Такого рыцаря Франциск I действительно напоминает многими своими подвигами, упущенными из виду авторами-панегиристами. Знаменитая его фраза, которой он извещал Луизу Савойскую о взятии его в плен при Павии /24 февраля 1525 г./, «Все пропало, кроме чести!» может служить доказательством узкости взгляда короля французского на честь вообще, а на честь своего государства в особенности.