Дмитрий Самохин - Портрет на память

• Название: Портрет на память
• Автор: Дмитрий Самохин
• Жанр: Фэнтези

Рассказ был опубликован в журнале «Реальность фантастики 2009,06»

---

Так что же так встревожило Ивана Шульца, что он не мог найти себе места? Граф прямо так сказать далеко не юноша, и если он ни на что не жаловался и работал с энергией динамо-машины, давая фору всем остальным куда более молодым сотрудникам, это вовсе не значило, что внутри старика все было в полном ажуре.

Иван Шульц и не переживал бы, и не думал об этом так много, если бы за несколько дней до скорбного события, он не встретился бы с одним странным, показавшимся ему о ту пору сумасшедшим человеком.

Каждую вторую пятницу барон Иван Шульц имел привычку ужинать в ресторане «Ивения», что на Малом Посадском проспекте. Если быть точнее на его пересечении с Пушкарской улицей. Уютное тихое местечко – зеленый скверик в кармане, образуемом двумя старыми домами с недавно перекрашенными фасадами. В скверике росли высокие деревья с пышными кронами и стояли скамейки. На них в особенности в знойный июльский полдень любили посидеть пожилые дамы (чьи-то бабушки) с пожилыми кавалерами (чьими-то дедушками). Здесь любили прогуливаться мамочки с няньками и колясками. Деревья надежно укрывали младенцев от солнечных нещадных лучей, дарили прохладу и заглушали шум пробегавших по проспекту магомобилей.

За этим сквером и прятался ресторанчик «Ивения», названный так в честь маленькой земли в Черногории, откуда по слухам был родом хозяин ресторана. И барон Шульц никогда бы в жизни не нашел это тихое место, если бы ему его не показали.

Из имения Шульцев, родового так сказать гнезда, в столицу приехал дядюшка Гавриил. От рождения его звали Гансом, но то было домашнее имя, вот уже лет двадцать как не упоминавшееся всуе. С тех пор как скончалась его старая матушка Элизия. Дядюшка хоть и был стариком, но таким бойким и охочим до развлечений, что любому молодому дон жуану, денис давыдову сто очков форы смело давал. Он то и показал «Ивению» племяннику. Затащил можно сказать против воли, да приохотил.

Дядюшка вернулся в имение, где через несколько дней скончался во сне от остановки сердца. Тихая смерть в своей постели. Неосознанная и непрочувствованная. Так что получалось, дядюшка проститься к племяннику приезжал, и покутить по-черному напоследок. И у него, наверное, получилось. Кроме первого дня, который они провели вместе, всю оставшуюся неделю дядюшка пропадал неизвестно где, возвращался домой посреди ночи в изрядно набравшемся состоянии, а наутро чуть свет пропадал.

С тех пор Иван Шульц стал завсегдатаем ресторана. Посещал его редко, но регулярно. Барон снимал апартаменты из пяти комнат на Владимирском проспекте, И хотя на него работала кухарка Глаша, старался столоваться где-нибудь на стороне. Домашние борщи, да рассолы ему изрядно поднадоели.

В тот вечер барон ужинал в «Ивении» и уже успел изрядно набраться сухим красным итальянским, когда к нему за столик подсел мужчина в черном грязном плаще, заляпанным грязью по самый воротник. Такое ощущение, что он долго бежал по какой-то проселочной дороге, высоко закидывая ноги, отчего грязь с ботинок оседала на плаще словно раздавленные бабочки. Грязные длинные волосы с проседью падали на лицо, скрывая безумный взгляд обитателя Пряжки.

Если бы Иван Шульц был трезв, он бы прогнал проходимца, или бы пересел за свободный столик. Но барон вряд ли смог бы отличить в таком состоянии купеческого приказчика из суконной лавки от ночного удальца, промышлявшего в темное время суток по глухим городским закоулкам, коих в Невской Александрии было превеликое множество.

От незнакомца подозрительно пахло. Болотным спертым запахом, да свежими грибами, точно он только что из леса выбрался, где по болотам не один день на брюхе ползал. Но и это не насторожило молодого барона.

– Мечты становятся ближе, если их высеять во снах, – прошептал незнакомец.

– Что вы с-с-сказали?

– Я вижу вы успешный человек. Судьба вам улыбается на протяжении всей жизни. В детстве вы страдали. Много страдали. Вас мучили ночные кошмары и недержание. За это вас много ругала ваша матушка. Человек в сущности добрый, но сухарь. Хлебная корка, которая когда-то была теплой краюшкой.

Речи странного человека не понравились барону, но он был в изрядном хмелю, поэтому прислушался к человеку, а не прогнал его прочь, как это следовало бы сделать.

– Что вы себе такое напридумывали, господин курьезник. Вам бы рождественские пасквили писать в бульварные листки, а не к пор-р-рядочным господам приставать. Время драгоценное кушать.

– Что вы, что вы, я только из благих побуждений, – улыбнулся редкими и хлипкими зубами незнакомец, – я лишь бы вам хорошо. А там не важно. Вы всегда во всем преуспевали. Всегда на гребне волны, всегда на коне. В гимназии первый ученик. Вы особо по гуманитарным наукам дока. В истории да правоведении преуспели. Поэтому на правовой факультет поступили. Вам протекцию предложили, но она лишней оказалась. И без нее вас с руками и ногами, да под белы рученьки. В университете многие ваши студенты квартировались по трущобам, да закоулкам. Еле-еле на лекциях, да практиках высиживали. От голодного желудка бледные ходили аки смерть на выданье. Вы же в то время по балам, да барышням. Завсегда везде первый гость. К тому же желанный. И в учебе как на балу первое лицо и жених…

– К чему все это? Что вы хотите этим сказать, сударь? Мой покойный, царствие ему небесное, батюшка на содержание скуп не был. Потому я с всякими нищебродами не учительствовал за гроши. А себя продвигал, да, знакомства полезные заводил, да, учился в меру таланта и сил.

Барон чувствовал, что оправдывается, но ничего с собой поделать не мог.

– Все так. Все так. Вы и после университета резко в гору пошли. Сразу по ступенькам вверх и вверх. Вы со ступеньки на ступеньку за год перебирались, в то время как другим людям на это лет пять-десять требовалось. И вот вы уже в одном шаге от вершины, а тут валун, старый пердун, и не сдвинуть его и не убрать с дороги. За жизнь держится, словно летучая мышь за потолок своей пещеры. Вот тут то вы и заскучали. Закручинились.

– Да кто вы, черт побери, такой? И откуда все это взяли? – возмутился барон и треснул кулаком по столу.

Бокал с красным вином опрокинулся, и струйка вина побежала к краю. Обогнула локоть незваного гостя и закапала со стола на пол.

– Из ваших снов.

– Снов? Что за бред? Что можно узнать из снов? Вы гадалка базарная, цыганка сифиличная, пошли прочь отсюда, – запоздало увидел верное решение барон, но слишком поздно.

– Вы не можете меня прогнать? – сыто улыбнулся незнакомец.

– Это отчего же? – удивился Иван Шульц.

– Да потому что я вам снюсь.

– Вот так, так. Экая неприятность, – не поверил незнакомцу Шульц и налил себе новый бокал вина.

– К тому же это вы заинтересованы в том, чтобы я не уходил, – учтиво с интонациями прожженного афериста, убаюкивающего жертву на авантюру, сказал незнакомец.

– Отчего же так?

– У меня к вам деловое предложение. Предложение, от которого вы вряд ли сможете отказаться.

– Но у меня есть шанс. Вы не уверены, что я соглашусь.

Постепенно барон начал трезветь, чувствуя, что дело намечается серьезное, а праздная болтовня с незнакомцем как бы не довела его до тюремной крепости.

– Ни в чем нельзя быть уверенным в этом меняющемся мире. Даже в том, что мне удастся проснутся сегодня, – уклончиво ответил незнакомец.

– Отлично, – согласился барон и пригубил из бокала.

– На вашем пути находится камень. Вы уже пять лет надеетесь, что он скатится с дороги. Но все никак. Не получается. Старик не желает с должностью расставаться. Я могу помочь вам.

– Вы объясните графу, что ему пора на покой? Или убьете его?

– Ни то и ни другое. Я освобожу его.

– И что вы хотите за услугу?

– Сущую безделицу. Ваши сны. Разумеется, плату я возьму только после того как с работой справлюсь.

– Ну, конечно, – гордо согласился барон.

Они ударили по рукам. И в ту же минуту незнакомец исчез, будто и не было его. Или он приснился барону наяву.

Иван Шульц и думать забыл об этой встрече, пока не приключилась беда в доме Белокуровых. А у него внезапно пропал сон.

В первый день он одно с другим не увязывал. Ну, мало ли бессонница приключилась. С кем не бывает, но когда и на третью ночь сон не вернулся, барон Шульц изрядно встревожился. Стал мыслить, как ему дальше жить. Тут то и вспомнил о встрече с незнакомцем. Получается он ему добровольно сон свой отдал, за услугу расплатился. Не по себе стало Ивану Шульцу. Тут уж не до освободившейся должности стало. Какая должность, когда заснуть никак не можешь. До смерти недалеко, если сон не вернется.

К счастью, Иван Шульц вспомнил о бароне Карле Мюнхе, с которым познакомился прошлым летом на водах в Баден-Бадене. Барон Мюнх проводил на курорте отпуск, видно работа сильно вымотала молодого человека, поскольку выглядел он прямо-таки сказать не важнецки. И сначала показался Ивану Шульцу чиновником средней руки из департамента юстиции или путей сообщения. Почему именно эти два департамента пришли на ум Шульцу, он и сам не мог сказать. Барон Мюнх был сух, лаконичен и чертовски логичен, поэтому показала голову Фемида. К тому же он все знал о железных дорогах и современных тенденциях в науке и технике – реверанс в сторону крылатых башмаков Гермеса.