Роман Подольный - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 29

• Название: НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 29
• Автор: Роман Подольный
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЗНАНИЕ»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1984

В сборнике читатель найдет научно-фантастические произведения разных направлений и жанров. В нем участвуют как признанные мастера советской фантастики, так и начинающие авторы. Зарубежная фантастика представлена рассказами П. Эша, Р. Силверберга, Т. Старджона. В разделе «Публицистика» помещена статья, посвященная 60-летию выхода в свет романа А Н. Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Это в углу экрана. А все остальное его пространство занимал Чужак. Вспухал флюсами, вилял отростками, источал гнусное, непристойное самодовольство.

20, 19, 18… Не бойтесь, дети мои. Это как игра. Условный противник. Вы на маневрах… Игра, говорю я вам.

10, 9, 8… Он вернет его в первозданный хаос. Он, солдат Земли.

3, 2, 1. Экран опустел. Игра закончилась.

Генерал не стал предупреждать о возвращении. «Пусть это будет сюрпризом для Береники», — думал он, представляя, как она протянет ручки к тусклому, чуть шершавому металлу ордена — нового ордена, высшего ордена, врученного ему сегодняшним ликующим утром.

От последнего поворота он шел напрямик, пачкая сапоги сырой пахучей землей, отгибая нахальные ветки лещины, оскальзываясь на крутой колее. Туман лежал слоями, их взгорок, казалось, плыл. Он шагал, закинув голову, и мокрые листья хлестали по щекам и губам. С широкого синего неба били лучи родной звезды. Лишь в этом краю обретет он покой, моряк наконец возвратился домой, охотник спустился с холмов…

В такую сырость Марта вряд ли вывезла девочку в сад. Он тихонько, хоронясь за розовыми кустами, подобрался к крыльцу. Дверь приоткрыта. Занес уже ногу на ступеньку, но осекся — попробуй наследить, Марта разнесет все в пух. Сунул ноги в чистилку. Звук ее, тихий обычно, показался оглушительным. Он поморщился. Сюрприза может не получиться. И точно, из-за угла выползла Марта, шваркнула туфлями с налипшей глиной, открыла было рот. Генерал решительно прижал палец к губам и мягко поднялся по лестнице. Холл, гостиная, где же девочка? Ну, конечно, как он забыл! Сейчас три, послеобеденный сон. Он становится у изножья кроватки и обнажает голову, открывая багровый рубец — след старой подруги-фуражки, отличительный знак безупречного служаки.

Девочка просыпается и смотрит на него.

— Я вернулся, детка моя! — Генерал протягивает руки. — Ты не должна больше бояться.

— Кого, деда? — Она садится, и старик видит, что личико ее, как часто бывало после сна, порозовело и не кажется слишком уж.

— А никого! Никто тебе не страшен, дружок. Вставай! Разве ты не рада, что я вернулся?

— Рада, очень рада. Просто мне приснилось, что Эник больше не прилетит. А ты как думаешь, прилетит?

— Эник? Какой Эник?

— Я же говорила тебе, он такой смешной, с разноцветными глазками. Он пришел с неба. Мы с ним в мяч играли.

— В мяч? — Генерал побледнел. — Бедная моя крошка.

— Ну да, я еще сказала ему, что не могу в мяч, что ходить не могу, а он сказал, что это чепуха, что все могут. И мы стали играть и бегать… Ом, да ты ничего не знаешь! А это что у тебя? — И, легко вскочив на кровати, она подпрыгнула, прижалось к старику и схватила шершавый металлический кружок у него на груди.

— Я же говорил, Тосик, твоя теория опеки младенческих цивилизаций не стоит ломаного гроша. Четвертая неудача подряд! Не надоело? Хочешь еще попробовать?

Он промолчал. Хотел, конечно, но пусть Эник разрядится.

— На Хане мы очистили гидросферу, сделали воду источником бодрости, долголетия, а они… Ты помнишь, как уносил ноги от туземцев? На Лаиме ты накормил всю ораву, привил им навыки рационального хозяйствования. И что? Вернулся на корабль побитый камнями. Хорошо хоть здесь, на Ауме, я не пустил тебя вниз. Я сразу смекнул, что от них добра не жди. Как видишь, в ответ на исцеление паралитиков они шарахнули из всех своих пушчонок. Нет, что-то ты напутал, Я всегда говорил: маленьких детей надо любить такими, какие они есть. Реформировать их бесполезно, да и безнравственно. Сами вырастут.

— To-о-c! Эник! — раздался женский голос. — Куда вы, сорванцы эдакие, подевались?

— Мама, мы здесь, совсем близко, — ответил Эник.

— Кто разрешил вам взять корабль?

— Мы спросили у дяди Офа, он позволил.

— Ох и задам я вам, да и Офу заодно. Марш домой, слышите. Чтоб сию же минуту отправлялись на базу!

— Летим, мама.

Тос поднял голову и зашептал:

— Только знаешь что, заглянем еще на Симанию, Эник? Все равно по дороге, а?

Николай Блохин РЕПЛИКИ[2]

Реплика. 1 — Краткое замечание, возражение, ответ… 4 — Авторское повторение художественного произведения, незначительно отличающееся от оригинала.

Советский энциклопедический словарь

СЕГОДНЯ

— Я думаю, коллеги, что оживлять его было бы преступно.

— Вы хотите сказать, Валентин Петрович, что мы должны дать ему спокойно умереть?

— Я хотел сказать, Мария Федоровна, только то, что сказал.

— Это означает, Валентин Петрович, что мы его убьем. Мы, врачи, убьем человека.

— Это не человек в полном смысле этого слова, коллега. Это лекарство. Инструмент. Если хотите, нейрохирургический инструмент.

— Только потому, что у него нет документов?

— Не только потому… Дайте закурить кто-нибудь!

* * *

«Они про меня? — Я давно уже лежу с закрытыми глазами, слушая странный этот разговор. Пахнет больницей. — Я болен? Что со мной? Надо вспомнить… Как меня зовут?… Господи, как же меня зовут?! Пахнет больницей. Папиросный дым… Я забыл, как меня зовут. Господи, господи, значит, я сумасшедший, а это — психбольница!»

* * *

— Валентин Петрович, видите! Он шевельнулся! Он застонал!!

— Да-да, коллега, теперь поздно спорить…

ВЧЕРА

— Повторяю еще раз, Иван Ефимович. Вы должны копировать мои движения как можно точнее. Иначе вся эта затея теряет смысл. Я буду помогать вам. Буду вслух комментировать свои действия. Все. Приступаем… Обрабатываю кожу. Смотрите, Иван, не сотрите зеленую черту… Кожный разрез… Сантиметра три… Гемостаз… Маша, лирообразный расширитель! Мне и Ивану! Раздвигаем края раны… Молодец!.. Маша, фрезу на пятнадцать… Да, да, мне и Ивану, я же все объяснял!.. Накладываем трепанационное отверстие, Иван, будь предельно внимателен!.. Готово! У тебя готово? Порядок! Твердую мозговую вскрываем крестообразным разрезом… Маша, пот со лба мне вытри!.. фиксируем опорную раму. Не так! По точкам!.. Канюля должна быть сориентирована строго в сагиттальной плоскости… Провожу коагуляцию. Иван Ефимович, коагуляцию!.. Готово?… Ну, господи, пронеси, начинаю пункцию. Иван, повторяй все мои движения, только с небольшим запаздыванием. Секунды три. Я тебе считать буду. Если промахнусь — я крикну, — сразу же остановись! Тебе ошибиться нельзя… Готов? Поехали… Ноль-и-раз-и-два-и-так… За мной, за мной, не спеши… Маша, подкати осциллограф поближе, ни черта не вижу… Ноль-и-раз-и-два-и-так… Ноль-и-раз-и-два-и-так… Ноль-и-раз-и-… Иван, стоп!!! У моего тремор… Просадил… Ты успел?… Слава богу!.. Фу-у! Не волнуйся, все в порядке… Для того и выращен этот бедняга… Ему все равно не жить, а человека, кажется, спасли… Теперь продолжаем. Иван, можешь отдохнуть… Деструкцию я проведу сам. Маша, генератор!

СЕГОДНЯ

…Я не могу пошевелить головой. Попробую открыть глаза… Из тумана на меня тревожно смотрят люди в голубых халатах. Лица закрыты марлевыми повязками. Только у толстого повязка висит на шее… Курит… Двигаю правой рукой… Левой… Ноги… Почему головой не могу?

— Куинбус Флестрин…

— Что он сказал, Мария Федоровна, вы разобрали?

— Бредит…

— «Человек-Гора»… Я не могу пошевелить головой…

— Иван, освободите фиксаторы.

За головой слабо заскрипело. Мне помогли присесть. Женщина бинтует голову. Меня затошнило… Резкий запах нашатыря… Как меня зовут?!

— Это психбольница? Доктор, я в психбольнице?

— Нет, что вы! Это медицинский институт. Вы не волнуйтесь, вам совсем не нужно волноваться. Голова болит?

— Доктор, я ничего не могу вспомнить…

ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД

— Итак, коллеги, завершая наш консилиум, я выскажу единодушное мнение, что для успешного лечения необходимо клонирование больного Журавина.

— Валентин Петрович, решение не было единодушным,

— Вас, Мария Федоровна, мы выслушали. Дайте мне закончить. Хорошо, хорошо. Скажем так: большинство коллег единодушно решило, что оперировать больного необходимо. Во избежание ошибок пункцию решено проводить параллельно, с небольшим опережением, на искусственно выращенном аналоге.

— Валентин Петрович, «аналог» — слово какое-то… Мы будем экспериментировать с человеком.

— Искусственно созданным аналогом человека, Мария Федоровна.

— Но физически он ничем не будет отличаться от больного Журавина.

— Физически — да, но формально — нет. Поймите, Мария Федоровна, без этого… тренажера… мы не можем гарантировать успешного хода операции. Погубим больного Журавина.

— Тогда я еще раз спрошу вас. Если обе пункции пройдут успешно, что будем делать с… со вторым?

— На этот вопрос я не могу вам ответить. Скажу только, что без клонирования мы Журавина не вылечим…