Борис Фрадкин - Ихтиандр на час

• Название: Ихтиандр на час
• Автор: Борис Фрадкин
• Жанр: Научная Фантастика

---

Уже не на шутку забеспокоившись, лаборант шагнул шире. В пояснице его так стрельнуло, что он застыл на месте, обратившись в каменное изваяние. Даже дышать перестал.

- Ах, ты, Валя-краля! - зло зашипел он, имея в виду, однако, не радикулит, а все того же аспиранта, которого не выносил уже за один немыслимо клетчатый, по-женски пестрый и яркий пиджак. - Чтоб тебе из пике не выйти! Чтоб тебя на взлете заклинило!

И уже тихохонько, гусиным шагом двинулся дальше.

Валентин сидел под кварцевым глазком, подобрав под себя ноги. Оставалось покорно ждать роковой развязки. Единственное утешение - все произойдет настолько быстро, что и боли почувствовать не успеешь. Тело его исчезнет, растворится в таинственном, вечно загадочном веществеводе.

Валентин усмехнулся при мысли, что он, или, вернее, то, что было им, долго еще будет циркулировать по трубам замкнутой лабораторной системы, и Прокопий Михайлович не раз чертыхнется, обнаруживая на фильтрах грязь. Разве же ему придет на ум, что эта грязь - прах бесследно исчезнувшего, неудачливого аспиранта Звягинцева?

5

Вода, вода...

Вода - мечты. Вода - горечь разочарований. Воданеиспытанная радость открытия. И вода - обращающая тебя в ничто.

Вдруг Валентина словно обожгло изнутри: открытие! А что же будет с его несказанным чудом, с откровением природы, сделавшей его единственным обладателем этого откровения? Неужели все исчезнет вместе с ним?

Он потерянно закружил по камере.

Говорят, человек перед смертью способен за одно мгновение заново пережить все прошлое, увидеть дорогие ему лица, перебрать все свои удачи и неудачи. Ничего этого не было с Валентином. Мысль, что люди ничего не узнают о его удивительном открытии, привела его в полную прострацию. Если бы ему раньше сказали, что творческая неудача может так потрясти человека, он бы только посмеялся. И вовсе бы не поверил, что она способна заслонить собой ужас перед близкой гибелью.

И тем не менее все так и было сейчас.

Валентин Звягинцев... Это позднее люди поставят твое имя в один ряд с теми, кто не колеблясь первым испытал на себе вакцину бубонной чумы, кто первым взмыл в воздух на хрупких и ненадежных крыльях, первым проник в тайну атомного ядра, вырвался в космическое пространство. Все это были подлинные ИСКАТЕЛИ. Их не останавливала в поиске та высокая цена, которой, возможно, придется расплачиваться за крупицы добытой истины - цена собственной жизни. Они попросту не задумывались над необходимостью подобной расплаты. Им было не до тогоони искали!

Прокопий Михайлович поднимался со ступеньки на ступеньку, как едва научившийся ходить первогодок. Перед тем как открыть дверь вестибюля, он достал носовой платок и вытер выступившую на лбу испарину.

В вестибюле Прокопий Михайлович задержался подле вахтера, своего сверстника и товарища по несчастью, тоже страдающего радикулитом. Выслушал о новых апробированных лекарствах, сетования на врачей, многочисленные советы...

Узнав, что Звягинцев давным-давно в лаборатории, Прокопий Михайлович чертыхнулся и заспешил по коридору. Тут на него налетела девчушка, видать по всему, первокурсница, ойкнула, извинилась и помчалась дальше. А Прокопий Михайлович схватился за поясницу, зашипел рассерженным гусаком.

Здание оживало, наполнялось молодыми голосами, топотом ног, хлопаньем дверей.

6

Минуты превратились в секунды. Время стремительно бежало к роковой развязке. В злом бессилии Валентин продолжал кружить по камере. Он постанывал от рвущего сердце страха, не в силах найти способа сообщить людям о своем открытии.

До восьми часов оставалось менее десяти минут. В восемь наверняка появится Прокопий Михайлович, позже он еще никогда не приходил. В восемь будет ровно час с той минуты, когда луч лазера воскресил Валентина.

Он разыскал свои брюки, вывернул карманы - там были кошелек с размокшими рублями и трешками, носовой платок да удостоверение с отклеившейся фотографией и расплывшейся подписью проректора. А записная книжка и шариковая ручка, как он и предполагал, остались там, на пульте. Да и будь они здесь, как бы он сумел ими воспользоваться?

Если бы можно было, он написал бы собственной кровью. Зубами разодрал бы себе кожу, хотя всю жизнь не переносил физической боли. Сколько раз совали ему под нос нашатырный спирт в зубоврачебном кабинете!..

И тут Валентин увидел кровь. Из царапинки на локте выкатывались крошечные капельки и легкими дымными облачками повисали в зеленоватой зыби. Чем это он так изодрался? Ведь полированные стены не имеют даже малейших заусенок. Ах да, об обломки оптиметра, разбросанные по матрице.

С минуту Валентин бездумно взирал на темные, почти черные дымки, оставленные им тут и там в тесном пространстве камеры. Затем, безмолвно ахнув, камнем упал на дно. Не рассчитав усилия, он лицом ударился об угол матрицы. Но уже не обращая внимания ни на боль, ни на кровь, хлынувшую из рассеченной губы, принялся шарить по дну.

С острым металлическим обломком в руке Валентин ринулся к стене под кварцевым глазком. Его била дрожь нетерпения. Он страшился взглянуть на часы, где бесконечной чередой цифры сменяли друг друга. И без того зналвремя подошло к роковой черте, истекали последние секунды.

Он должен успеть!

Он не может, не имеет права не успеть!

Вероятно, это было самое краткое изложение сути научного открытия...

Рука Валентина была остановлена внезапной ослепительной вспышкой света. Вслед за тем неведомая и неодолимая сила подхватила его и с бешеным ускорением увлекла в бесконечную черную бездну. Ни боли, ни страха Валентин испытать - не успел...

7

Прокопий Михайлович убрал с дороги стул с наброшенным на спинку клетчатым пиджаком, так намозолившим ему глаза. Не увидев в лаборатории Звягинцева, он покачал головой: оставить включенной установку и где-то разгуливать - это уж ни в какие ворота не лезет. Правда, его смутили брошенные на пульте ключ от двери, часы, снятые с руки, и записная книжка с шариковой ручкой. А ведь дверь-то была замкнута.

Не в окно же он вылез?

Увидев открытое окно, старый технарь часто и недобро задышал. Полный гнева, он выключил установку. Выждал - сейчас прибежит Звягинцев и услышит пару ласковых словечек.

Звягинцев не появлялся. Чувствуя все растущее раздражение, Прокопий Михайлович, не глядя, нащупал на пульте кнопку. Откинулась крышка камеры.

Желая знать, какие детали сваривал Звягинцев, лаборант заглянул в камеру. Никаких деталей на плоскостях матрицы он не увидел. Но прежде чем он успел выругаться, в глаза ему бросились металлические и пластмассовые обломки, рассеянные по полу камеры.

Морщась, кряхтя и щадя поясницу, Прокопий Михайлович протиснулся в отверстие люка. Подняв несколько обломков, к ужасу своему он убедился, что в его руках то, что еще вчера вечером было ценнейшим и современнейшим оптиметром.

Он застонал от горя и негодования. Но тут же заметил в дальнем углу камеры еще какие-то предметы. Осторожно нагнувшись, Прокопий Михайлович узнал лакированные туфли Звягинцева. Его изумление возросло еще больше, когда из-под туфлей он извлек нейлоновую рубашку и цветастые носки.

С ума, что ли, сошел этот Звягинцев?! Одежда в ванне - с чего ради? Что он, другого места для нее не нашел? А сам где? Отправился через окно гулять по улицам города нагишом??

С нарастающей тревогой, полный самых дурных предчувствий, Прокопий Михайлович принялся внимательно оглядывать стены камеры. И на одной из них, под кварцевым глазком, различил торопливо нацарапанные острым предметом строчки.

Первые же прочтенные им фразы заставили его забыть о своем радикулите и, выскочив из камеры, с хриплым возгласом броситься к телефону.