Геннадий Падаманс - Первостепь

• Название: Первостепь
• Автор: Геннадий Падаманс
• Жанр: Природа и животные

---

Подсолнечный мир очень манит к себе. Здесь слышны его громкие звуки, особенно музыка. Когда земное солнце заходит, обитатели здешнего мира часто спускаются вниз и, светясь, разгуливают по земле или пьют влагу из ночных облаков. Ибо им часто хочется пить. Иногда по привычке хочется также и есть, но совсем мало.

Люди здесь отдыхают и готовятся к новым жизням внизу. Мужчины много охотятся. Они ловят души животных, которых здесь ничуть не меньше, чем на земле. Пойманные души связывают верёвками и подвешивают на суках огромного дерева согласно породам. Когда шаман снизу совершит ритуал и придёт за душами зверей, чтобы земная степь не скудела, он их получит, он сможет их выпустить и с помощью шамана здешнего направить на рождение.

Женщины занимаются по хозяйству. Чёрный Мамонт сразу же предложил Чёрной Иве жить в одном чуме, но она отказалась. Чёрный Мамонт говорит, что здесь полно душ мамонтов, но он не желает на них охотиться. Он поймал душу оленя и душу волка и предложил их Чёрной Иве, но она взяла только серого волка. Здешние люди часто берут к себе души животных, чтобы лучше знать их повадки, им нравится такая совместная жизнь.

Здесь много вредных духов. Они часто осаждают души людей, пытаются втянуть в свои злобные дела. Души людей защищаются, но некоторым это не удаётся, тогда они превращаются в пособников демонов.

Людей здешнего мира очень тянет к земле. Для них это как сон, по привычке хочется спать. И они как бы спят, сонные, скитаются по прежней жизни. Всегда хочется знать, как живут родичи, что у них интересного, что у них нового. Земным днём свет резкого солнца делает землю невидимой для душ, но по ночам души очень охотно спускаются вниз. Они бродят среди людей и среди зверей, хотя ни тем, ни другим это не нравится. Люди остерегаются душ, хотя редко их видят. Звери пугаются, когда могут видеть. Многие здешние охотники забавляются, пугая по ночам земных зверей. Иногда их испуг столь силён, что душа зверя выпрыгивает из тела, и охотник может её захватить. Это большой триумф для него и скорая смерть для животного. Но здешние старейшины и шаман не одобряют такие дела. Земля – земным существам, душам – небо.

Люди с земли иногда тоже приходят сюда, не умирая. Это вносит переполох в здешнюю жизнь. Здешние души охраняют свой мир столь же рьяно, как люди – землю. Пришедший снизу шаман всегда меняет личину, чтобы не быть узнанным. Он обманом и лестью выпрашивает души животных и души больных или же торопливо переправляет души умёрших. Хуже всего, когда приходит чужой шаман. Его трудно опознать, он прикидывается обычной душой или духом, но замышляет худое, чаще всего воровство.

Есть здесь и добрые духи, хотя не с каждым они согласны встречаться. От них исходят особенно ласковый свет и тепло. Пока что Чёрная Ива видела их только издали. Но о них говорят.

Живёт здесь и её брат. Этот гоняется за душами мамонтов. Только он почему-то их называет слонами. Говорит, что слоны слоняются тут без дела, а вниз не спешат. И оттуда за ними никто не приходит. Наоборот, они ждут сюда последнего. Но Чёрной Иве это неинтересно.

Неинтересна ей также Игривая Оленуха. Эта живёт в отдалении. По-здешнему, внизу. Чёрная Ива к ней не стремится. Здесь ведь такое легко, здесь всё легко, достаточно отвернуться, чтобы Игривая Оленуха никогда не пришла. Если она на земле ворожила, тогда и тут станет темнить. Чёрная Ива не хочет, чтоб с нею темнили. Пускай темнит сама с собой.

Чёрная Ива много размышляет о прошедшей земной жизни. Вспоминает счастливые дни детства, радости юности, свои нежные чувства к Режущему Бивню. Ей очень жаль, что она ушла так внезапно и чересчур рано, но она каким-то непостижимым образом понимает, что это решение принималось кем-то из Верхних богов и с её тайного ведома. И даже с ведома Режущего Бивня, хотя там, на земле, он вряд ли сможет об этом когда-нибудь догадаться. Но всему свой черёд.

Её безудержно тянет к земле. Поначалу много дней она, подавленная и ослеплённая, бродила по лесу вокруг того места, где лесные люди уничтожили её тело. Потом земной шаман поймал её душу и оторвал от телесной привязанности. Здешний шаман сразу же встретил её. Теперь она может беспрепятственно жить вместе с матерью, но земля всё равно не отпускает. Ночами напролёт она глядит на людские костры, наслаждается треском горящих веток – это такая же музыка, как и здешняя. Она прячется среди деревьев, потому что боится снующих злых духов, их надоедливых приставаний, их грубой лжи. Они всё равно видят её свечение и пристают. Если б не это, жизнь здесь казалась бы прекрасным отдыхом, наверное, хотя она не знает. Она не может признать, что на земле было плохо. Если там было плохо, почему же их всех так тянет туда? В жизни за облаками нет никакого азарта, даже женщины чувствуют это. Покой хорош для стариков, но ей хочется что-то делать, ей по-прежнему хочется жить, а не отдыхать.

Выше их мира есть ещё и другие миры. Так же, как есть мир внутри земли. Здесь говорят, что в верхних мирах очень много полезного. Того, что всегда пригодилось бы на земле. Но для этого нужно подняться наверх и подсмотреть. А потом передать земным людям. Или забрать с собой память об этом в новую жизнь. Многие мечтают так сделать, но редко кому удаётся подняться наверх. Недостаточно силы. Чёрная Ива ещё не видала таких. Чёрный Мамонт уже заявил, что непременно отправится вверх. Если б Чёрная Ива была мужчиной, она бы тоже отправилась. Хотя она не понимает, какая здесь разница между женщинами и мужчинами. Наверное, ей нужно будет поговорить со здешним шаманом. Она ещё так мало знает об этом мире.

Но кое о чём она уже догадывается. Этот мир как будто считается Небом. Однако это вовсе не то небо, какое видят с земли. Это Небо для тех может быть всюду: вверху, внизу, рядом. Иногда отсюда достаточно протянуть руку – и дотронешься до привычных по предыдущей жизни вещей. А иногда нужно лететь и лететь. Здешние упоминают по привычке верх и низ, небо и землю, так легче думать, когда это всё имеется. Но ведь это только подразумевается. Это кажимости. Сила кажется верхом и низом, небом, землёй и подземьем… чем угодно. Сила действительно есть. А всё остальное – кто знает…

****

Вначале ему снится мамонт. Ветер развевает густую чёрную гриву, хобот закинут назад, на грозных бивнях блестит солнце. Бивни изогнуты, словно две луки, круто изогнуты, и этот изгиб, он будто светится. Но у одного бивня отломан кончик. Глаза у мамонта человечьи, и в этих глазах прячутся слёзы.

Мамонт начинает рыть землю. Вспарывает бивнями дёрн, разбрасывает передней ногой. Потом сыплются жирные чёрные комья, яма стремительно углубляется, и мамонт полностью в ней исчезает. Только мерцание и осталось. Словно не было и в помине могучего зверя.

Степь блистает до горизонта в радостном солнечном дне. Степь ничуть не печалится об исчезнувшем мамонте, и это несколько странно. Травы колышутся на ветру, раскачиваются, танцуют. Понапрасну отвлекают внимание от чего-то более важного. Но от чего?

Белый Стервятник кружится в небе, всё видит. Он мог бы подсказать, но не желает. У стервятника свои заботы.

По степи идёт олень с прекрасными рогами. Опускает гордую голову, щиплет траву, поджидая кого-то, затем передвигается дальше. И снова ждёт.

Кажется, он ждёт Спящего. Спящий уже это понял и теперь следует за оленем.

Местность выглядит знакомой. Несомненно, он здесь бывал, но не может ничего вспомнить точнее.

Как будто сверкнула река, и тут же спряталась. Как будто замельтешили деревья. Вот зелёная нежная ива с листьями-наконечниками. Что-то очень знакомое пробивается сквозь пелену, но ждущий впереди олень нетерпеливо бьёт копытом о землю, подгоняет.

Налитая кровью рябина. Но то, что с первого взгляда мерещится кровью, это только лишь сок. Красный сок пульсирует по веткам-венам, и дерево гудит, словно рой пчёл.

В траве обронена верёвка. Толстая и хорошо сплетённая. Спящему нравится эта верёвка, он прихватывает её с собой, но потом соображает, что ему нужен только отдельный шнурок, а не вся толстая плетёнка. Пускай лежит, где лежала. Он поспешает за оленем.

Кто-то за ним наблюдает, он чувствует на себе чей-то цепкий скрытный взгляд, теперь особенно явственно. И тогда он спрашивает: «Как твоё имя, Простирающий Длань? Кому принести жертву?»

Тишина. Небо сереет. Словно набросило волчью шкуру на свои бирюзовые плечи. Может случиться дождь. Это вовсе не плохо. Степи нужен дождь.

Но степь уже кончилась. Под ногами какой-то зыбкий торфяник, болотце, поросшее соснами и мхом.

Олень исчез. Завёл в болото и спрятался. Спящий озирается, пятится назад, ищет проход.

Перед ним раскинулась пушистая берёзка. У неё груди как у молодой девушки. Она приветливо кланяется, изгибается лукой, дугой.

Он глаз не может отвести от берёзки. Какое гибкое деревце, какое упругое. И так радо ему.