Геннадий Падаманс - Первостепь

• Название: Первостепь
• Автор: Геннадий Падаманс
• Жанр: Природа и животные

---

Единорожиха тоже поняла это. Сама начала отступать, подталкивая перед собой малыша мордой. В таком положении Рыжегривый не мог до него дотянуться. Натыкаться на рог ему не хотелось. Оставалось вспугнуть мамашу. Вспугнуть или разъярить, заставить потерять самообладание и отвлечь от детёныша. Лев наскочил на неё сзади, цапнул за заднюю ногу по методу хитрых гиен. Однако единорожиха развернулась слишком проворно, лев никак не ожидал от этой громадины такой прыти, адский рог чиркнул по жёлтой шкуре, но судьба благоволила к хищнику. Он сумел на мгновение опередить противницу, взвился в сторону прежде, чем рог успел проткнуть рёбра. Его сердце бешено билось, больше таких ошибок он повторять не желал. Пришлось ожидать промаха единорожихи на расстоянии, не подступая вплотную, а действуя издали.

И вот Рыжегривый осторожно преследовал единорогов. Порыкивал, оббегал с разных сторон, словно резвый шакал; мамаша только фыркала в ответ да вертела рогатой мордой в направлении льва, не покидая детёныша. Война нервов затягивалась. Рыжегривый скоро стал понимать, что без своих львиц он тут бессилен. Теперь он не столько следил за недоступной добычей, сколько принюхивался и прислушивался. Не могли его львицы уйти далеко. Где-то должны они обнаружиться.

Наконец порыв ветра донёс долгожданные рыки. Рыжегривый сразу же повернул, не раздумывая. Даже если там были три наглеца, если это рычали они, он готов был явиться немедленно. Однако там были львицы. Лев начал узнавать знакомые голоса, заторопился, но силы обратно стали его покидать. Чем ближе он подходил, тем быстрее его силы разбегались. На него вдруг свалилась такая усталость, что он не мог даже рявкнуть. Лапы вязли в траве, будто в том самом болоте. Заранее вязли. Низкое солнце сзади давило на смурую голову, тяжёлый хвост волочился по земле. На спине вздулись раны, морда горела огнём. Может быть, неугомонная смерть настигала бесстрашного льва почти на виду его львиц. Он опять не противился. Был готов ко всему. Он покорно залёг. Это всё, что ему оставалось.

Судьба ценит покорных. Голоса львиц приближались, доносились всё чётче – вот, наконец, и они обнаружили своего повелителя. И помчались к нему как котята к вернувшейся матери.

Рыжегривый сначала опешил от такой нежности. Суровый лев поднялся, чтобы встретить подруг подобающе – и они скакали вокруг него, подобные юрким газелям. Что-то крепко их связывало непостижимое. Заставляло львиц облизывать раны льва, ласково обнюхивать все закоулки могучего тела хозяина, подбодряюще стукать лапами. Возвращать силу. Ведь действительно, что могло устоять под этим нежным напором? Рыжегривый уже и сам хотел резвиться, как котёнок. Радость переполняла его. Больше ничего не существовало здесь и теперь кроме радости.

****

Режущий Бивень заглядывает в просторный чум Бурого Лиса и видит там лица старейшин. Полный сбор. Шаман Еохор, словно хозяин, делает знак рукой: заходи.

Режущий Бивень входит, закрывает за собой полог, потом прикладывает правую руку к сердцу и почтительно кланяется совету старейшин. Бурый Лис нарушает молчание:

– Ждём Режущего Бивня. Пусть охотник садится.

Бурый Лис в торжественном наряде. К голове приторочен пышный лисий хвост, грудь разрисована красными полосами, на обеих щеках по чёрному кружку лисьих глаз.

Режущий Бивень садится на отдельную шкуру у входа.

В центре чума курится священный дым конопли, от его запаха голова прочищается. Охотник уже не тревожится, для чего он нужен совету, не переживает, как станет отвечать на возможные каверзные вопросы. Он спокоен. Он как будто даже слышит, как в полной тишине одинаково ритмично стучат сердца. Сердца старейшин, да ещё сердце шамана, и его собственное сердце тоже. Ни одного нельзя отделить.

Слово берёт Огненный Лев. Он в обычных штанах, лоб перетянут широким кожаным ремешком, за который сзади заткнуты три орлиных пера. В мочки ушей при помощи заколок из тонких рыбьих костей воткнуты львиные когти, на шее богатое ожерелье из львиных клыков.

– Режущий Бивень знает, что мы давно уже не общались с нашими братьями, живущими в горах на восходе.

Охотник согласно кивает. Говорит: «Да». Прошлой зимой горные братья приходили к ним в гости, целый отряд молодых воинов. Они сманили с собой двоих девушек.

Огненный Лев продолжает:

– Мы решили, что нашим людям нужно сделать ответный визит. Нам ведь есть, что рассказать нашим братьям, не правда ли?

Режущий Бивень снова кивает. Говорит: «Да, Огненный Лев». Конечно, много событий случилось за год, плохих и хороших. Есть, о чём порассказать.

– Мы считаем, что во главе молодых охотников надо идти Режущему Бивню. Мы хотим, чтобы он показал нашим братьям свой Лук и научил бы их делать такое оружие. Нужно делиться с братьями, разве не так?

– Так, – соглашается Режущий Бивень и внимательно ждёт, что ещё скажет Огненный Лев.

Однако Огненный Лев приложил руку к сердцу и слегка наклонил голову. Теперь говорит Бурый Лис:

– Многие молодые охотники остались без жён, как и Режущий Бивень. В первую очередь надо звать их. Может, кто-то из них найдёт себе новую жену у горных людей. Но Режущий Бивень в ответе за то, чтобы все они вели себя достойно среди наших братьев.

– Понимаю Бурого Лиса, – отвечает охотник и смотрит, кто из старейшин скажет ещё.

Икающий Филин, младший из старейшин, кашляет в кулак. Должно быть, много дыма в чуме. Икающий Филин, откашлявшись, напоминает охотнику, чтобы он разузнал у горных братьев, какие звери откочевали к ним, а какие ушли. Ведь не секрет, что мамонтов и единорогов совсем мало осталось в степи. Не ушли ли они в сторону гор?

Теперь, кажется, всё. Все старейшины высказались, кто хотел. Режущий Бивень собирается откланяться, но шаман Еохор пристально на него смотрит. Шаман Еохор, единственный, особняком стоит, не присаживается на шкуры, руки сложены на груди. Охотник, слегка запинаясь, решается спросить:

– Еохор хочет что-то д-добавить?

Шаман не сводит с него глаз, в которых ничего нельзя разглядеть. Никто не вытерпит этого колкого взгляда. Режущий Бивень встаёт, переминается с ноги на ногу, но прежде чем откланяться, спрашивает ещё раз:

– Режущий Бивень может идти?

Бурый Лис заступается за него:

– Если Еохор хочет сказать, пусть говорит.

Шаман, как будто даже с ехидством, отвешивает скромный поклон в сторону старейшины, словно благодарит за разрешение говорить, на мгновение отведя глаза от охотника, и Режущий Бивень успевает глубоко вдохнуть наполненный терпким дымом воздух. А шаман уже снова глядит на него:

– Режущий Бивень видел, как падал орёл?

Прямой вопрос, раздумывать нечего.

– Да, видел, – соглашается стоящий, как и шаман, Режущий Бивень, совсем не догадываясь, что у того на уме.

– Почему никому не сказал? – новый вопрос.

– Шаман об этом говорит, не охотник.

Шаман чуть-чуть улыбается, в глазах появляются искорки. Доволен ответом. Но Режущий Бивень не может долго глядеть ему в лицо, отводит взгляд.

– Режущий Бивень не настолько глуп, чтобы не знать, что означает это падение.

– Да. Похоже, нас ждёт наводнение.

– Вот! – вскидывает вверх руку шаман, словно играя. – Вот, Режущий Бивень. Не наводнение. Целый потоп! Племя не знает об этом, но мы здесь все знаем. Так же, как ты. Понимаешь меня?

Режущий Бивень, конечно, не понимает. Задурил ему голову этот шаман. Он начинает злиться:

– Пусть Еохор говорит яснее. Голова охотника не столь проворна.

– Хорошо, – открыто улыбается шаман. – Хорошо. Племени придётся переселяться подальше от всяких вод. В горах самое лучшее место. Режущий Бивень должен втайне поговорить со старейшинами наших братьев и поведать им о дурном знаке. Узнай, готовы ли они принять всё наше племя, если возникнет такая необходимость.

Теперь понятно. Режущий Бивень откланивается. Переселяться. Значит, весной не отправятся воины на выручку похищенных жён и дочерей. Его друзья опечалятся. Львиный Хвост, Крепкий Дуб, Пёстрый Фазан, другие. Они так этого ждут. Он уже обещал идти в поход вместе с ними весной. Но теперь ему придётся отправиться в обратную сторону. И он даже не может им всего рассказать.

И всё же он не горюет. Солнце по-прежнему не по-зимнему тёплое, трава шелестит под ногами, забавные облака смеются на небе. И то, что не сможет он выйти на поиски волчицы, это ведь не так важно. Если она жива, то не пропадёт и без него. Постоит за себя. А он постоит за всё племя.

****

Серый нашёл её ранним утром. Он не скрывал своей радости, лез целоваться, словно волчонок, нежно облизывал её губы, будто надеялся, что она отрыгнёт ему мяса, но её живот был так же само пуст, как и его. Потому напрасно он скакал жеребёнком вокруг неё. Хотя она не злилась. Даже приветливо виляла хвостом. А он был весь взъерошен, его шерсть ещё не просохла после того, как он плыл через бурную реку. Нарадовавшись, Серый стал поочерёдно подставлять свои впалые бока красному рассветному солнцу, и Подруга видела, что он дрожит.