Ольга Табоякова - Все дороги этого мира

• Название: Все дороги этого мира
• Автор: Ольга Табоякова
• Жанр: Фэнтези

Все дороги этого мира - эта книга о дорогах, которые бывают очень извилисты. Главными героями являются члены театральной труппы, отправившиеся на фестиваль. Сами по себе они - фейерверк (очень эмоциональные фигуры), а в сочетании с неприятностями, в которые они угодят – это просто волшебство. В книге нет супер крутого главного героя, который одной левой побеждает всех, а потом сидя на завалинке рефлексирует по этому поводу. Если Вы ждете войны, то это не в эту книгу, а вот если любите загадки, юмор и немножко любви, то добро пожаловать! Автор желает Вам приятного чтения, а главное – как можно больше улыбаться.

---

Мастер ушел от Великого в изумлении. Подумать только, что Великий ведет себя не адекватно, интересуется чем-то. Мастер привык, что бремя поисков лежит целиком на нем. Для того, чтобы успокоиться Мастер пошел поговорить с дорогами.

- Пока ничего, - твердили, как заведенные дороги.

Мастеру показалось, что одна из них чуть опоздала с ответом. Он призвал ее к порядку и потребовал отчитаться досконально.

- Ну, идут по мне ребята. Такие симпатичные, тебе они точно не подходят, - упрямилась дорога, не в силах солгать, но вполне способна извратить сведения.

- Кто такие? - Мастер цеплялся за огонек надежды.

- Актеры, - нехотя сообщила дорога.

- Да уж, эти совсем не подходят, - огорчился Мастер. - А может, кто еще есть?

- Пока никого, - дорога мстительно хмыкнула на ответ Мастера.

Мастер продолжил общение с другими дорогами, но в конце вернулся к дороге с актерами.

- Расскажи о них, - потребовал он.

- О ком? Там так много народа, - дорога все еще пыталась юлить.

- Ну, о ком-нибудь, кто сейчас в центре внимания остальных, - Мастер тоже был не промах, и умел общаться с дорогами.

Подчиняясь, дорога вздохнула, и стала рассказывать об акробатах, которые неожиданно попали в самый эпицентр внимания остальных.

Химю было уже двадцать шесть лет, Лахсе исполнилось двадцать четыре, а их жене Санвау было всего лишь девятнадцать.

Санвау с двумя мужьями завидовали, а вот Химю и Лахсу жалели. Не возможно было представить себя на их месте. Но общественное мнение не сильно волновало это странное семейство потому, что они привыкли так жить. Веками так жили их предки, предки их предков. Обычно это семейство жило тихо, но сегодня возник грандиозный скандал. Санвау отказалась жить с двумя мужчинами. Она потребовала, чтобы один из них ушел, но кто именно сообщить отказалась. Она заявила, что, как старшие в семье, путь они решают это между собой сами. Химю и Лахса не ожидали ничего подобного от своей супруги. По их мнению, предпосылок для этого не было никаких.

Химю и Лахса встали в тупик, что им делать. Совместно они решили, что эта дурь у их супруги пройдет. Санвау же видя, что мужья игнорируют ее требования, взбунтовалась.

По примеру донны Илисты, которая всегда добивалась всего, устроив грандиозную разборку, Санвау решилась закатить первую в своей жизни истерику.

- Я требую, чтобы один ушел! - Вопила Санвау, стоя посреди дороги.

Откуда-то сбоку послышался шепот, что перегораживать дорогу, и останавливать караван стало всеобщей дурной привычкой.

Лахса и Химю стояли перед ней в немом изумлении, они просто не понимали, что происходит, и главное как на это реагировать.

- Молчать! - потребовал Химю.

Это оказалось не самой удачной идеей потому, что Санвау взбеленилась. Таких ощущений гнева и беспомощности она не испытывала никогда в своей спокойной размеренной жизни.

Лахса поняв, что Санвау сейчас запустит в них чем-нибудь тяжелым, попытался сгладить высказывание Химю.

- Санни, что случилось? Расскажи мне, - попросил Лахса, умильно глядя в ее глаза.

Для Санвау Химю стал врагом, а Лахса другом.

- Уходи! Я не буду жить с ним, - Санвау указала на Химю.

Люди увидели, что под взглядом маленькой красавицы Санвау Химю пожелтел, как прошлогодний лист.

- Санни, ты что? - Лахса попытался взять ее за руку.

- Санни! - Химю смог с себя выдавить только это. - За что? Почему тебе плохо с нами?

Окружающие с большим интересом слушали вопросы и ответы. Подлинная трагедия в жизни привлекает творческих личностей гораздо больше, чем сыгранные ими страсти. Но, привычно для творческих личностей, каждый из них прикидывал, как можно использовать наблюдения в своей жизни, произведениях, игре, постановке сцен.

- Я не могу так больше жить! Все живут по-другому, - выдала истинную причину своего бунта Санвау.

- Что? - поразились оба супруга.

- Что слышали, - отрезала Санвау.

- Почему ты так считаешь? Потому, что мнение этих таково? - Химю обвел рукой остальных. - Но мы же другие, совсем другие. Нам ничто не мешает жить так. Разве мы тебя не любим? Разве мы посмотрели на другую?

Санвау заплакала, но сдаваться не собиралась.

- Санни, мы же братья, мы тебя оба любим. Как ты можешь выгнать одного из нас? - Лахса искренне недоумевал.

- Ах, так! - Санвау взвилась, как воздушный змей. - Уходите оба. Меня за вас выдали насильно, меня никто вообще не спросил. Я хочу сама себе выбрать мужа.

- Что? - Лахса и Химю впали в глубокую прострацию.

Лахсе пришло в голову побить супругу, как советовал его отец перед женитьбой.

Химю пытался вникнуть в происходящий кошмар, надеясь, что это все сейчас кончится.

- Уходите! - стала настаивать Санвау.

- Отлично, - хлопнул в ладоши Химю. - Это не ты нас выгоняешь, а мы тебя бросаем.

- Но... - Лахса хотел возразить, но под умоляющим взглядом Химю смутился.

На этом закончилась общественная часть скандала в семействе. Хэсс обдумывал сведения, которые получил от повара Грима о странном семействе. Оказывается, Санвау выдали замуж за Химю и Лахсу - за двоюродных братьев. Для южных народов было характерно создавать такие тройственные семьи. Это было обусловлено отнюдь не стремлением к разврату, а общественным строем, когда супруга могла остаться одна без поддержки. Как правило, было предусмотрено, что родители снимают с себя ответственность за детей с момента их совершеннолетия - в шестнадцать лет.

На юге было слишком много опасностей, грозящих женщину с маленькими детьми оставить без защиты, поэтому появился обычай выдавать женщину сразу за двух мужчин. Во-первых, дети были общими. Во-вторых, мужчины дружили и помогали друг другу, что увеличило их шансы выжить в этом страшном мире. В-третьих, годами узаконенное двоемужество делало женщину предметом поклонения. Санвау весьма красивая женщина по меркам южан, презрела многовековые обычаи. Черноволосая, с длинными косичками, узкими глазами, тонкой костью, легкостью и гибкостью Санвау свела двоюродных братье Лахсу и Химю с ума.

Их семейство влилось в труппу донны Илисты не случайно. Они выступали с ней почти два года. Никогда они не становились предметом всеобщего внимания.

Лахса и Химю могли вытворять на сцене потрясающие вещи. Они буквально порхали над сценой. Во многих постановках они выступали в качестве представителей нелюдских вестников, то есть были вестниками богов, демонов и колдунов. Санвау - маленькая, солнечная и шаловливая придавала постановкам возвышенность. Она даже избавилась от акцента, который до сих пор мешал ее мужьям.

Не успел утихнуть этот скандал, как начался следующий. Донна Илиста всерьез вознамерилась убить своего любимого драматурга Одольфо. Он принес ей на рассмотрение новый вариант постановки для фестиваля. Одольфо не стал себя утруждать переделкой сюжета, он просто поменял любовь двух мужчин, на любовь двух женщин.

Донна Илиста, не веря своим глазам, прочитала до конца принесенную Одольфо рукопись. Потом она выбралась из повозки, сходила к повару Гриму, который без вопросов выдал ей большой нож, и пошла искать Одольфо.

Когда он узрел свою приму с ножом в руках, то сразу понял, что пьеса ей не понравилась.

- Что, совсем плохо? - вымученно улыбаясь Одольфо, попробовал завести разговор.

- Я тебя сейчас на листочки разрежу, халтурщик несчастный, - Илиста старалась загнать Одольфо в угол.

Неожиданно для всех он заверещал очень громко и жалобно. Люди, не ожидавшие подобного крика, встрепенулись. Охранникам показалось, что было совершено нападение. Повар понял, что это чудит донна Илиста, и флегматично сообщил Инриху об этом.

Инрих застал несколько комическую картину. Одольфо лежал без чувств, а над ним с ножом склонилась донна Илиста.

- Что это он? - Инрих постарался не приближаться к своей приме.

- Устал, наверное, - Илиста пожала плечами. - Я же его чуть-чуть напугала маленьким ножичком.

Инрих с сомнение оглядел этот тесак, Илиста, уловив его взгляд, покачала головой:

- А ты бы, что сделал? Он же пьесу не переписал. Он, придурок, поменял мужиков на баб. И что он мне предлагает играть эту гадость? С кем? С Саньо? А кстати где он? Я что должна его права защищать?

Саньо был ведущим актером труппы, но, в отличие от Илисты, проявлял свой дикий темперамент на сцене. Ему было некогда разбираться с заморочками Одольфо. Саньо съедали личные проблемы, поэтому, услышав очередные крики, он не пошевелился. Саньо пытался решить, что ему делать с неожиданной влюбленностью в неподходящую для этого женщину.

Инрих, как директор, был в курсе проблем ведущего актера и радовался, что от него пока нет неприятностей. Инриху вполне хватало широкой общественной жизни донны Илисты.

- Что ты с ним сделала? - Инрих настойчиво пытался выяснить судьбу донна Одольфо.