Наталья Медянская - Ночь упавшей звезды

• Название: Ночь упавшей звезды
• Автор: Наталья Медянская
• Жанр: Фэнтези

 В этом мире падающие звезды остаются жить среди волшебного народа; вредные птички летавки умеют странствовать между звезд, вот только начисто забыли об этом, и потому чаще оказываются в жарком или супе; телепорт угодил в замковый ров, исправно пополняя поголовье лягушек странными особями; инквизиция охотится на остроухих, а те готовы превратиться из тревожной сказки в опасную быль... но в этом мире никогда не оставят в беде и придут на помощь.

---

-- Это оскорбительно! -- взвизгнула Иса. -- Вас повесят!

-- Разворачивай! -- приказала сова. -- Утром поговорим.

Распустила крылья и тяжело полетела в свое дупло.

-- Ну, мевретт Одрин, я тебе это припомню!

-- Вам, кажется, нужно что-то от отца, миледи? -- вплелся в скандал звучный красивый голос -- Сианн присоединился к стражникам, орущим с перемычки между воротными стрельницами.

-- А ты кто?! -- при вспышках молний я увидела, как дама вылезла из кареты и вышла на край берега, рискуя при малейшем движении соскользнуть в ров. Лакеи держали над ней растянутый плащ.

-- Мевретт Алиелор Сианн эйп Танненваль!

Иса как-ее-там вскинула руки к слегка растрепанной прическе-башне.

-- А-а... Ну, иди ко мне, мальчик! Иди, вор, ограбивший Торуса! Пасынок ублюдка и сын потаскухи с лютней, которая...

Я узнала шаги Одрина за спиной и, хромая, двинулась ему навстречу. Мевретт обнял меня и сказал в полголоса:

-- Нам нужно поговорить. Не здесь.

-- Да, веди.

Мы вышли из комнаты экономки и довольно долго плутали по коридорам и спускались и поднимались по лестницам, пока не оказались в просторном зале под стеклянным куполом.

В хорошую погоду, здесь, должно быть, было прекрасно. Через стеклянную крышу сеялся солнечный свет, согревая цветы и листья; сверкая радугой в струях небольшого, окруженного скамейками мраморного фонтана. Множество самых разных растений, декоративных и лекарственных, дарили воздуху нежный аромат.

Сейчас в оранжерее царил полумрак, по стеклянной крыше мерно барабанил дождь. Вспыхивали редкие молнии, и стекла вздрагивали от громовых раскатов.

Мадре подвел меня к одной из скамеек:

-- Садись, боюсь, что разговор выйдет долгий и... не очень приятный.

Я как-то даже пропустила последнее, с наслаждением рухнув на сиденье и вытянув ноги. Карабкаться с пробитой ступней по лестницам -- удовольствие ниже среднего. Но жаловаться и ныть я не собиралась. И без того мевретту тяжело, я же чувствую. Не хочу быть обузой, и все!

-- Устала? -- он ласково коснулся моих волос и сел рядом. Потом взял за руки. -- Только пообещай, что дослушаешь до конца, прежде чем делать какие-то выводы.

-- Обещаю, -- просто сказала я.

-- Ты уже знаешь, что Алиелор -- мой сын. С его матерью Тевиссой -- моей первой женой -- я расстался еще до его рождения... Очень давно. Она потом умерла вместе со своим мужем, когда Алиелор был еще крошкой. Но у меня есть еще один сын -- незаконный. Торус. Он старше Алиелора и давно покинул Дальнолесье. Вот о его-то матери я и хотел поговорить с тобой, Триллве... -- Одрин обнял меня и прижал к себе.

От него исходило ровное тепло, хотелось замереть в кольце его рук и ни о чем не думать... я поймала себя на этом и ошеломленно встряхнула головой. Нет, ну это же что-то невозможное! Рядом с Одрином все перестает существовать, даже время останавливается. Так нельзя...

-- Да, да, говори...

Я подавила в себе легкую досаду, что он упорно зовет меня элвилинским именем, а не моим собственным. Хотя... пусть, если ему так хочется.

-- Эта женщина, Анфуанетта Иса эйп Леденваль, только что приехала сюда. Я не хочу, чтобы у тебя возникли сомнения насчет моего отношения к тебе, понимаешь? Что бы ни случилось.

-- Приехала? Сюда? Вроде, ее даже в ворота не пустили, -- я сощурилась. -- Не бойся, я не сомневаюсь. Я верю тебе.

Я доверчиво улыбнулась. Может, за долгую жизнь, в которой случалось всякое, в которой меня бросали и предавали, стоило уже научиться недоверию? Мстительности... Но я не могла. Лучше уж так, головой в омут, бабочкой в огонь. Лишь бы не предать себя и другого, которому веришь. Все люди добрые, пока не докажут обратного. И элвилин тоже.

Я потерлась щекой о щеку мевретта, гладкую, как у юноши, но теплую, живую. Это не сон, не сказка, которая развеется с первым утренним лучом. Одрин есть. И я не сомневаюсь в нем.

Мужчина улыбнулся и поцеловал меня в висок:

-- Я рад, что ты так думаешь. Мы, конечно, какое-то время продержим ее вне замка, но, боюсь, не позже утра. Если уж она вбила что-то себе в голову... Понимаешь, эта... женщина, она немного не в себе. Она решила, что мы с ней предназначены друг для друга, трещит об этом на всех углах, -- он жалобно посмотрел на меня. -- Она меня достала, веришь?

Я погладила его по голове, как ребенка -- несмотря на всю бездну прожитых им лет.

-- Ну, тогда я ее достану тоже. Идет? -- и показала язык. Мрачно сощурилась: -- Терпеть ненавижу тех, кто обижает моих друзей. Вот.

Ой... вот уж не ждала, что у железного мевретта есть слабости... Я спрятала улыбку. Потянулась к фонтану, брызнула в Мадре водой. Потом обхватила щеки руками. Ой, я веду себя несерьезно...

Одрин рассмеялся:

-- Идет! Мне теперь ничего не страшно! -- и он тоже брызнул на меня из фонтана.

-- Ах, ты так?!.. -- я зачерпнула полные пригоршни... Быть Одрину мокрым...

Я встряхнула головой, смеясь, и вылила воду на него.

Мадре охнул, захохотал, и схватил мои запястья. Все чувства и желания, с которыми ему удалось, было, справиться в комнате экономки, внезапно заявили о себе, и мевретт, запустив руки мне в волосы, прижался лбом к моей щеке.

Я прильнула к нему, ноги опять подогнулись, и закружилась голова. Вдруг оказаться воском в чьих-то руках... странно... и совсем не страшно.

-- Я смогу защитить тебя. И все же... будь с ней осторожна. Иса опасна. У нее дурная репутация. Не зря же ее зовут Ведьмой с Гнилого Болота из удела Нор-Гейт.

-- А мне плевать на ее репутацию!

-- И мне... Я люблю тебя, Триллве, -- глухо произнес Одрин, нетерпеливо срывая с меня одежду. -- Ну почему ты появилась только сейчас? -- руки настойчиво пробежали по телу, и он увлек меня за собой на пол.

-- Обними меня... не отпускай...

А потом я уже не помнила, что шептала, что кричала... все было неважно, кроме него и меня... нас.

Сердце Одрина грохотало в груди, горло перехватило, а он все целовал мое лицо, не в силах оторваться. Потом эта странная немота сменилась криком, и он уткнулся мне в шею.

Мы лежали, не расплетая объятий, пока накрывшая нас тяжелая волна медленно отступала, принося освобождение и одновременно щемящую тоску разъединенности. Ничего не хотелось говорить, только вслушиваться в затихающий ритм сердец и дыхания. Все еще слитный, словно удвоенный. Вот так бывает, оказывается...

Беловолосый вздохнул, перекатился на спину и, пристроив мою голову на своей груди, стал наблюдать за струями дождя, бежавшим по скату стеклянной крыши. Мраморный пол приятно холодил разгоряченное тело, а в груди разливалось давно позабытое ощущение тепла.

Я, потянувшись, погладила его по щеке:

-- Эй, ты замерзнешь и простудишься... И что мне тогда делать? Я не знаю, как лечить элвилин.

Сердце царапнул легкий холодок.

-- Не переживай... -- сказал он, мечтательно глядя мне в глаза, -- у нас же есть Звингард с его знаменитыми компрессами... Ну и... элвилин вообще-то не болеют.

Я рассмеялась.

-- А... а говорят, он в оранжерее мед прячет... на грядке с лекарственными зельями, -- выдала я подцепленный невесть где слух. -- Поищем?

-- Правда? -- Одрин поднял бровь. -- Похоже, по всему замку прямо-таки рассыпаны захоронки со спиртным. И что меня больше всего возмущает -- это то, что один я не в курсе... -- он фыркнул и, осторожно придержав меня, легко вскочил на ноги. Дотянулся до одежды и подмигнул:

-- Ну, давай, поищем.

Я влезла в одежду, а туфли надевать не стала: все равно они сползали с ног и шлепали.

Огляделась:

-- А... а где тут аптечные грядки?

Кругом было море цветов и плодовых деревьев, по большей части мне незнакомых... ну, виноградную лозу я узнала сразу... и яблоню... хотя не уверена: не может же простая яблоня одновременно и цвести, и быть покрытой золотисто-алыми плодами... А вон там, за увитой ипомеей аркой... у меня глаза разбежались, я глубоко вздохнула: там росли розы. На шпалерах, обвивающих легкие решетки, на земляных террасах в несколько рядов, разной высоты и невероятного колера... там даже синие были... Или мне чудится?

Одрин улыбнулся, заметив мой восторг:

-- Ты любишь цветы? Пойдем, подойдем поближе. -- И он, приобняв, подвел меня к розарию:

-- Вот. Это любимое детище Звингарда, его гордость и страсть.

-- Я... люблю цветы, -- я опустила голову. -- Только никому не приходило в голову мне их дарить. Во мне больше видели воина, чем женщину, -- я тяжело вздохнула. Вот, еще жалуюсь... глупо...

Мадре нахмурился и язвительно бросил:

-- Ох уж эти ваши мужчины. Мало того, что они грубияны, они еще и слепцы! Если ты захочешь букет -- он у тебя будет. Выбирай, только сама не рви -- у этих роз шипы очень колючие.

-- Я не... -- я повернулась к Одрину, -- не могу нарушить такую красоту. Я лучше просто посмотрю, ладно?

Я прижалась к его плечу.

Одрин коротко поцеловал меня в висок и, сорвав темно-бордовую, почти черную розу, протянул мне: