Элизабет Адлер - Удача – это женщина

• Название: Удача – это женщина
• Автор: Элизабет Адлер
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-066-2

Действие романа американской писательницы разворачивается в Сан-Франциско, начиная с момента основания этого города золотоискателей и авантюристов и до 1963 года. Именно в Сан-Франциско перекрещиваются судьбы главных героинь книги, которые, пройдя через лишения и страдания, добиваются богатства и власти и одновременно постигают простую и сложную истину: счастье и судьба женщины в том, чтобы любить и быть любимой.

Книга Э. Адлер сочетает в себе достоинства семейного и детективного романа, и, надеемся, будет интересна читателям — и особенно читательницам — всех возрастов.

---

Постепенно деревья стали не такими высокими, как раньше, да и сам лес заметно поредел. Пейзаж приобрел более обжитой вид — по пути стали попадаться поросшие травой холмы, лужайки и даже фруктовые сады. Теперь днем я прятался в зарослях кустарника, а по ночам продолжал свое путешествие. Однажды ранним утром, когда солнце еще только всходило, я обнаружил, что оказался на окраине деревни, схожей с той, где меня поймал пастор. Только это селение выглядело побольше, дома — повыше, рядом с ними были разбиты цветники, на улице имелись магазины, а вся территория вокруг была засажена правильными рядами ухоженных на вид кустарников. Самое же главное — я увидел работавших в поле китайцев.

При виде земляков у меня чуть глаза не вылезли на лоб от удивления. Я даже подумал, что здесь, должно быть, и находится знаменитая Золотая гора, где работают люди из Той-Шаня и загребают деньги лопатой. Я стал внимательно всматриваться в надежде обнаружить груды золота и серебра, но ничего кроме непривычных для меня кустов и людей, которые их окучивали, не заметил. С криками радости я помчался к ним, размахивая руками, они же, в свою очередь, оторвались от работы и принялись с удивлением рассматривать бегущего им навстречу маленького китайца в больших тяжелых ботинках. Вокруг меня собралось не менее нескольких дюжин соотечественников, и, пока они слушали мою историю, издавая время от времени возгласы негодования и ужаса и на чем свет стоит ругая гнусного капитана-убийцу, я понял, что место, до которого я добрался, не имеет ничего общего с волшебной Золотой горой. Здесь всего-навсего находились плантации винограда, из которого белые варвары готовили свой варварский напиток под названием «вино».

Большей частью все эти китайцы трудились на шахтах под землей, но сегодня в связи с ранними заморозками их, в виде исключения, послали на виноградные плантации, чтобы спасти от мороза нежные молодые побеги.

Я в упор рассматривал этих людей. Ни на ком из них не было богатой одежды из шелка и бархата. Они носили грубые штаны и куртки из хлопка, как обычные китайские крестьяне. Они обрабатывали мотыгами поле, чем занимались и у себя дома, в Китае. Они копались в шахтах глубоко под землей, а не искали серебро и золото. Но где же тогда Золотая гора? Я стал расспрашивать о ней, но люди только качали головами. Они не имели о ней никакого представления.

Вечером они забрали меня с собой. Они говорили, что хотя я еще молод и мал ростом, но достаточно силен, чтобы работать землекопом не хуже их. Меня привели к хозяину. Как у большинства белых дьяволов, у него были плечи такой ширины, что, казалось, он мог бы унести на них целого буйвола. И уж копать он смог бы куда лучше любого из нас. Но он носил элегантные бриджи и куртку из тончайшей телячьей кожи, а уж восседал на чистокровном вороном жеребце, словно древний бог. Вся земля, насколько хватало глаз принадлежала ему, впрочем, как и люди, которые на нем трудились.

— Пусть он начнет работать, а там посмотрим, — холодно заявил он.

Вместе с другими китайцами я направился к длинному бараку, где они ели и спали. Китайский повар уже ставил на стол миски с рисом и вареными овощами, и мой рот наполнился слюной при одном только виде этих удивительных яств. Я съел две полные миски и думал, что мой желудок не выдержит и вот-вот лопнет. Потом, свернувшись клубочком и даже не подстелив матрас, которого у меня, впрочем, не было, я заснул мертвым сном, как и положено смертельно уставшему ребенку.

Нас разбудили на рассвете, и мы, перехватив по миске кукурузной каши и по куску лепешки, отправились на работу в забой. Мастер вручил мне кирку и лопату, и я вместе с другими спустился вниз по узкому крутому спуску. В самом конце его люди долбили крепчайшую базальтовую скалу. Через час напряженной работы все тело у меня стало болеть, а сердце колотилось как сумасшедшее. Тем не менее, я боялся даже передохнуть. Я работал на равных со всеми, сначала разбивая породу кайлом, а потом убирая обломки лопатой. Через несколько часов мы сделали перерыв. Рабочие достали деревянные коробочки с рисом и принялись есть. У меня не было ни риса, ни коробочки, поэтому я предпочел отойти от толпы жующих людей, чтобы не смущать их своим жалким видом и не вынуждать делиться со мной своими скудными припасами. Я завернул за угол и стал растирать нестерпимо ноющие плечи. Я устал, и мне хотелось плакать, но я знал, что мне нельзя отставать от прочих, поскольку в противном случае я бы лишился работы.

Так прошла неделя. День походил на день, как два листа с одного дуба, и заканчивался обыкновенно тяжким сном без сновидений, скорее напоминающим смерть, нежели отдых. Но я был молод, и мышечная боль пусть постепенно, но оставляла меня. В конце недели я получил заработную плату. Я смотрел на монеты, которые лежали у меня на ладони, и думал, что это первые в жизни деньги, безраздельно принадлежащие мне, поскольку не мог же я рассматривать как заработок серебряный доллар, подаренный мне дьяволом в облике капитана и выброшенный в океан. И тут я понял, на что я употреблю эти деньги.

Вечером после получки рабочие собрались в кружок, как делали каждый вечер, и вытащили карты и принадлежности для игры в маджонг. Как и все прочие, я тоже занял место в кругу, решив проверить, насколько я постиг премудрости азартных игр, наблюдая на корабле за кули, резавшимися в карты и маджонг без перерыва. Через несколько минут я проиграл все заработанные тяжким трудом монеты.

В конце следующей недели я повторил свой опыт и опять потерял все. Еще через неделю я снова проигрался, и так продолжалось до тех пор, пока суть игры не открылась мне. И тогда уже стал выигрывать я. Иногда мне казалось, что я мог бы выигрывать у них все время, но эти люди были добры ко мне, и я не хотел лишать их заработка. Я бросил игру и стал копить доллары.

Когда работа в шахте подошла к концу, я вместе с прочими китайцами двинулся по стране. В пути мы перебивались случайными заработками — работали сезонными рабочими на сборе урожая, помогали фермерам обрабатывать поля. Так мы кочевали, пока не добрались до Сан-Франциско. Там мне сказали, что христиане-баптисты открыли бесплатную Воскресную школу, где обучают язычников-китайцев премудростям своей религии и где заодно можно научиться английскому языку, и я пошел учиться. Кроме того, я не отказывался ни от какой работы. — С этими словами Лаи Цин замолчал и устало посмотрел на женщин.

— Так прошла моя жизнь в Америке. По крайней мере, до сегодняшнего дня, — подвел он итог.

— Теперь мы знаем истинного Лаи Цина, — сказала с сочувствием Фрэнси. — Мне только хотелось бы верить, что мое мужество будет подстать твоему.

— Ничего не бойся, малышка, — вдруг совсем другим, дружелюбным и мелодичным, голосом проговорил китаец. — Твое мужество выше моего.

У Фрэнси вскоре начались схватки, и ночь сразу стала для нее непроглядной от боли. Боль вела себя коварно — она то набрасывалась на бедняжку, терзала, глубоко запуская свои когти в ее тело, то притворно отступала, затаившись, словно хищник в засаде. В борьбе с болью проходили часы, Энни вытирала холодный пот, выступавший на лбу Фрэнси, и растирала ставшие ледяными ноги, Она развела в камине большой огонь и время от времени принималась рыдать, не в силах видеть страдания подруги.

За окном затеплился рассвет, а врач все не приезжал. Уже и новый день стал гаснуть, переходя в сумерки, а затем и в ночь, а помощь не шла. Пот теперь уже просто заливал поголубевший лоб Фрэнси, и все время, пока она отчаянно сражалась за свою жизнь и жизнь ребенка, Лаи Цин стоял рядом, не выпуская ее руки из своей ладони.

Фрэнси расширившимися от боли глазами смотрела в его лицо и видела, какой силой обладает этот человек, И вдруг она ощутила, как его сила постепенно переливается в ее тело. Она испытала небывалое чувство отстраненности от происходящего, и неожиданно ее сознание покинуло тело. Рядом с ней оказалась ее умершая мать, нежно улыбавшаяся ей и обращавшаяся к ней со словами любви и ободрения. Она увидела себя, вернее, собственное тело, лежавшее где-то внизу, на материнской кровати, и как бы со стороны заметила Лаи Цина, сжимавшего ее пальцы, и плачущую Энни, и, наконец, собственного ребенка, мальчика, появляющегося на свет. И тогда все вокруг наполнилось светом и радостью.

Потом она лежала обессиленная и счастливая, прижимая младенца к груди. На ее губах блуждала усталая улыбка вечного женского триумфа над смертью. Но она знала — ее спасла сила Лаи Цина. Так было и после землетрясения, когда ей хотелось лишь одного — умереть. Но теперь она уже не беспомощная девочка — теперь она мать, женщина, давшая жизнь новому существу, и оттого тоже исполненная силы.

Энни почти совершенно позабыла о том, что строительство ее маленькой гостиницы в Сан-Франциско близится к завершению. Все это словно бы отошло на задний план после рождения малыша, которого назвали Оливер. Он настолько походил на Джоша, что Энни невольно возвращалась мыслями к тем временам, когда ей самой было тринадцать и она нянчила крошечного братика, казавшегося ей собственным сыном. И вот теперь у нее на руках сын ее погибшего брата.