Джейн Уэнхем-Джонс - Квартирный вопрос

• Название: Квартирный вопрос
• Автор: Джейн Уэнхем-Джонс
• Издательство: ТИД Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-901582-52-7

Стать королевой рынка недвижимости не так-то легко. Нашей героине пришлось убедиться в этом на собственном горьком опыте. Как привести в порядок только что купленный дом? Как найти порядочных мужчин, которые были бы готовы взять на себя всю тяжелую работу? Как вообще привести в порядок свою жизнь?

Очень просто – не забывать о чувстве юмора! И тогда долги за покупку, недавний развод, безумные строители, сумасшедшие родственники и даже первые морщины отступят перед главной проблемой: кого из новых поклонников выбрать?

---

С тех пор я сменила еще несколько рабочих мест, совершенствуясь в подшивании бумаг и поливании комнатных растений. Всюду ко мне относились очень хорошо, но никто и не думал продвигать меня по службе или поручать более ответственные задания, чем, например, уход за украшавшим офис азиатским ландышем. И это не переставало удивлять меня. «Что во мне не так?» – думала я.

– Вы недостаточно инициативны, – сказала мне менеджер по кадрам, когда меня увольняли по сокращению штатов с последнего места работы.

Объясните мне, ради бога, что это значит?! Какую инициативу можно проявить, делая пятьсот ксерокопий годового отчета?

– Это означает, что ты должна проявлять большую деловую активность, – надменно сказал Мартин, когда я задала ему эти вопросы. (То-то он сам, вонючка, проявил активность, пулей бросившись к ближайшему автомату по продаже презервативов, как только увидел через стол глупую ряшку Шэрон.)

Как раз тогда он – один-единственный раз за все время – стал вдруг уговаривать меня не беспокоиться по пустякам, а найти лучше себе хорошую работу, с приличной зарплатой, на которой я могла бы реализовать свой потенциал. Я подумала, что наконец-то Мартин стал по-человечески относиться ко мне. Однако вскоре выяснилось, что он просто хотел, чтобы я могла сама содержать себя и ему не нужно было бы терзаться угрызениями совести, когда он бросит меня и сойдется с этой дурой. И вот теперь он ушел к ней, оставив меня без средств к существованию. Луиза, Джульетта, моя мать (дважды), Соня, Ровена и Найджел тонко (или не очень тонко) намекали на это – всякий раз, как звонили, чтобы узнать, как мне живется без мужа, без работы, а в перспективе и без дома (ответ: я стараюсь не думать об этом, и я чувствую себя очень свежо).

Но я прекрасно знала, что вскоре останусь на мели, если ничего не предприму. И хотя после характеристики, данной Мартином моим деловым, да и человеческим качествам («ни на что не годная паразитка»), сама мысль о собеседовании в отделе кадров пугала меня, я решила попытать счастья.

– Выйдя из ванны, я начала накладывать макияж. Лучше бы Соня не говорила мне о том, что после тридцати ресницы начинают выпадать. Теперь мне казалось, что мои редеют с каждой минутой. Обведя один глаз контуром и покрасив черной тушью ресницы, я увидела, как жалко по сравнению с ним выглядит второй глаз, ставший похожим на давно сдохшего паука. Да, надо признать, что с макияжем я кажусь намного красивее и моложе. Тот, кто выглядит хорошо, ощущает присутствие Бога! Откуда эта фраза? Не помню, кто ее произнес – то ли Соня, то ли Джульетта в одну из своих фаз, но надо признать, что она не лишена смысла.

Я основательно потрудилась над своим лицом, наложив толстый слой косметики. Взглянув в зеркало, я широко улыбнулась и стала повторять мантру:

«Я чувствуя себя здорово!»

Я чувствуя себя здорово, я чувствуя себя здорово, я чувствую себя (нет, у меня не дрожит подбородок), я чувствую себя… здорово!

Глава 3

Я чувствовала себя так, как будто почва уходит у меня из-под ног. Я не могла ни есть, ни плакать. Я сидела в полном оцепенении, боясь пошевелиться. Боясь сделать хоть бы шаг или вздохнуть. Как только я пыталась сдвинуться с места, боль возвращалась…

Найджел обнял меня. Даже в эту трудную минуту он не мог не приставать ко мне, как обычно, пользуясь тем, что я была не в состоянии оттолкнуть его. Я взяла банку «Нескафе», чтобы приготовить кофе.

– Мартин просто сошел с ума. Как он мог бросить тебя?! – воскликнул Найджел, пытаясь засунуть палец за ворот моей футболки. – Но я уверен, что он вернется.

Я прислонилась головой к кухонному шкафу и разрыдалась.

– Я не хочу, чтобы он возвращался, – буркнула я, потому что все так говорят в подобных случаях. На самом деле я не знала, чего я хочу.

– Знаешь, что тебе сейчас нужно? – спросил он и на всякий случай засмеялся. – Хороший секс! У тебя сразу же поднялось бы настроение.

Я хорошо относилась к Найджелу, что бы ни говорил о нем Мартин. Хотя я должна была признать, что Мартин был во многом прав. Найджел тоже часто раздражал меня. Меня выводил из себя прежде всего его эгоизм. Высморкавшись в кухонное бумажное полотенце, я взглянула на него.

– Наверное, ты прав. А как поживает Глория? Найджел бросил на меня ошеломленный взгляд. Его изумило то, что на этот раз я не поставила его на место. Но он, как всегда, быстро пришел в себя, лихорадочно соображая, означают ли мои слова то, что я наконец сдалась и готова дать ему прямо сейчас, на кухонном столе.

– У Глории все отлично, – радостно сообщил он.

Удивительно, что Глория до сих пор не развелась с Найджелом. В свои тридцать четыре года он уже успел сколотить и потерять по крайней мере три состояния, два раза обанкротиться и создать себе репутацию сладкоречивого пустомели. Даже его деловые партнеры по строительному бизнесу считали его пустозвоном. Однако Глория любила его. Она была улыбчивой пухленькой блондинкой и всегда сочувственно смотрела на менеджеров банков, у которых возникали трудности из-за задолженностей ее мужа или из-за жалоб инвесторов, не разделявших взгляды Найджела на то, что такое долгосрочные обязательства. Лишь однажды Глория потеряла самообладание. Это случилось, когда судебные приставы приехали, чтобы отбуксировать трейлер, в котором перевозился пони ее шестилетней дочери. Малышка разразилась горькими слезами, увидев, что он направился не на спортивную площадку клуба, а совсем в другую сторону. Но даже тогда Глория проявила удивительную сдержанность, она не подавала вида, что злится на мужа, до позднего вечера, когда между ними возник небольшой неожиданный спор, и она, уже не в силах совладать с собой, огрела его по голове сковородкой фирмы Ле Крезе так сильно, что Найджелу пришлось наложить пять швов на рассеченную бровь.

Найджел говорил, что во всем было виновато предменструальное состояние Глории и что прилетевший из Джерси специалист прописал ей успокаивающее лекарство. Но я знала, что Глория вновь обрела душевный покой совсем по другой причине. Жалкий вид хныкающего в углу, побитого Найджела доставил ей огромное удовольствие. Кроме того, она взяла под свой контроль банковские счета и лишила мужа возможности пользоваться золотой кредитной карточкой. С тех пор их дела пошли в гору, и Найджел, конечно же, вновь взял кредит.

– На что ты теперь будешь жить? – спросил он меня, бренча ключами от новенького «порша», и давая понять, что уж он-то в таких вещах человек опытный.

– Не знаю, – ответила я, избегая говорить на эту тему. – Мартин выплатил ипотечный кредит.

– Ну, тогда все в порядке, – сказал Найджел. – Не беспокойся, теперь ты…

– …теперь я понимаю, что не смогу выкупить у него свою долю, и дом останется в нашей совместной собственности. А это значит, что рано или поздно я должна буду продать его и отдать Мартину причитающуюся ему часть денег, или где-то достать средства и выкупить у него дом, а где я, черт возьми, достану деньги, если я не работаю?! – Когда передо мной в полный рост вставала эта проблема, я чувствовала, как меня охватывает паника. – Мне еще повезло, что его мать была так любезна умереть и оставить ему наследство, иначе я сейчас вообще оказалась бы на улице, – прибавила я, злобно воображая себе, как эта старая карга отбрасывает копыта.

– И сколько он получил? – поинтересовался Найджел, у которого всегда загорались глаза, когда речь заходила о наследстве. Он очень сожалел, что у него не было богатых родственников.

– Ему хватило на выкуп ипотеки, и еще немного осталось.

Мне было неприятно говорить на эту тему с Найджелом. Я знала, что Мартин скорее умрет, чем признается кому-нибудь, сколько у него денег, не говоря уже об общей сумме наследства, полученного от его драгоценной матери.

– Знаешь, ты ведь на самом деле, – настаивал Найджел, – можешь претендовать на половину наследства.

Я покачала головой.

– Нет, у меня нет никаких прав. Его мать поставила себе цель в жизни сделать так, чтобы я не получила ни пенса. Она сдалась и написала завещание лишь тогда, когда поняла, что мы не будем жить вместе. Старая карга перевернулась бы в гробу или явилась бы сюда, если бы узнала, что ее деньги пошли на выкуп ипотечного кредита за этот дом. Мартин поступил как порядочный человек…

Я замолчала, чувствуя, что ненавижу своего бывшего мужа.

– У меня есть хорошая идея, как заработать деньги, – сказал Найджел. – Я давно уже хотел поделиться с тобой своими замыслами. Не думай, пожалуйста, что теперь, когда Мартин ушел от тебя, мы прекратим все деловые отношения или у нас возникнут отношения другого рода.

Пока я размешивала растворимый кофе в кружках, Найджел снова обнял меня за талию.

У нас никогда не было деловых отношений, если, конечно, не считать то, что Мартин вложил однажды пять тысяч фунтов в покупку Найджелом бунгало, трех гаражей и половины строительного участка, которые Найджел потом продал самому себе, совершая какой-то хитроумный юридический маневр с помощью изворотливого адвоката, с которым он был знаком еще с бойскаутских времен. По словам Найджела, эта сделка, совершенная в течение нескольких часов, должна была принести нам пятнадцать тысяч фунтов прибыли, но произошло что-то непредвиденное, и нам пришлось ждать шесть месяцев, прежде чем мы получили четыре тысячи тридцать пять фунтов вместо наших пяти тысяч. Мартин, гордящийся своей деловой хваткой и глубоким знанием мировых рынков, так и не сумел оправиться после нанесенного ему удара. Ведь эта сделка поставила под сомнение его способность здраво рассуждать и принимать правильные решения. Бедного Найджела, который когда-то был его закадычным другом и собутыльником, Мартин звал с тех пор не иначе, как «придурок» или – с того злополучного Рождества, когда я напилась и уснула в чулане под лестницей, по которой через некоторое время спустился туда Найджел, – «твой дружок».