Евгений Кукаркин - Я - Кукла. Сборник повестей

• Название: Я - Кукла. Сборник повестей
• Автор: Евгений Кукаркин
• Издательство: Диамант
• Жанр: Триллер
• ISBN: 5-88155-026-9

Не всех приговоренных судом к смерти людей в России уничтожают. Самых сильных, самых жестоких и самых подготовленных, оставляют для тренировки на них спец агентов. Таких людей называют куклами. Приключения одного и из них и содержит эта повесть. Герой остается жив и ему удается бежать из жуткой тюрьмы. Теперь, где бы он не появлялся, жуткое прошлое все время тянется за ним.

Впервые публикуемые на русском языке детективные повести Евгения Кукаркина, написанные в жанре политического триллера, отличаются динамичным захватывающим сюжетом. Тематика предлагаемого сборника до боли близка российскому читателю и несомненно заинтересует любителей остросюжетного жанра.

В 1995 году в Москве на конкурсе сценариев XIX Международного кинофестиваля сценарии, написанные по мотивам публикуемых повестей, получили самую высокую оценку. Лауреатом конкурса стала «Бизерта — X», роман «Вспышка» удостоен премией им. А.П.Чехова, а сценарий, написанный по мотивам «Я — Кукла» получил Гран-при и вскоре появится на экранах.

---

Вопрос задал майор, офицер Российской армии.

— Вы сейчас показали фильм, где роль отправителя играли вы. То что вы сделали это преступление. Вы не находите, что вы преступник и ваше место в тюрьме?

— В этой зоне мы все подопытные и те кто делает преступление и те кто являются жертвами преступления. Я могу вам доказать это.

Я снял рубаху и все увидели мое тело, пораженное желто коричневыми пятнами.

— Вот результат испытания на мне «Огневки».

Защелкали блицы. Меня просили повернуться.

— Вы говорили, что ни кто не выживает, а вы живы?

— Да выжил. Это был самый страшный период в моей жизни. Но я выжил из всех один, потому что знал свойства микроба и стазу принял решительные меры.

— А девушка, которая выступала, она не спаслась?

— Не знаю. Она осталась в зоне. — соврал я.

— А как вы собирались распространить «памеллу»?

— В эти вопросы я не был посвящен. Я в зоне недавно.

— Не вы ли выступали четыре года назад против бактериологического оружия?

— Я. Против меня тогда возбудили дело о разглашении военной тайны и мне за это дали 25 лет.

— Что вы ожидаете после этой конференции?

— Опять тюрьму. Дамы и господа, я думаю, мы закончим эту пресс-конференцию. Я еще не совсем оправился после пережитого. До свидания.

Раздались недружные аплодисменты. Несколько журналистов стали пожимать мне руки.

— Мы восхищаемся вами господин Борисов.

— Борисов мы вам поможем.

………………….

Они ждали меня у дома Сергея. Черная «Волга» услужливо распахнула двери и меня повезли к новым испытаниям.

— Задали вы нам работенку гражданин Борисов. — говорил мой следователь. — Такой международный резонанс, что допрашивать вас некогда, занимаюсь одними отписками. И срок у вас есть, и побег есть. По закону судить и добавлять срок надо. А тут вы устроили тарарам.

— Не забудьте еще, что я болен.

— Врачи вас обследовали. Вы здоровы.

— Ваши врачи ни чего не мыслят в микробиологии.

— А вообще это хорошую мысль вы мне дали, Борисов. Действительно, отправим вас на излечение. Я согласен Борисов, лечитесь. Может этот бедлам утихомирится и мы вами тогда займемся всерьез.

— Ничего не выйдет. Мне дали защитника.

— Посмотрим, Борисов. Идите, лечитесь.

Больница, как больница, только больше решеток и охраны.

Врач, Ангелина Федоровна, каждый раз обследует меня и качает головой.

— Господи, и зачем вас навязали нам. Вам нужны не терапевты, а специализированные в этой области врачи. У меня такое предчувствие, что это все добром не кончиться. У вас назревает кризис. Я не могу предсказать его последствия, но охрану около ваших дверей попрошу наше начальство, поставить.

— В чем дело Ангелина Федоровна?

— Я обнаружила в вашей крови редкое перемещение вялых палочек с крючком на конце.

— Значит начинается.

— Может также сделаем ледяную ванну?

— Это уже не поможет. Проклятая бактерия, после такого шока, адаптировалась в крови и теперь ей холод наверняка будет не страшен.

— Я тогда не знаю что делать.

— Будем ждать.

Ждать пришлось не долго. Однажды я почувствовал зуд на животе. Под старым пятном началась чесотка. Пятно потеряло жесткость и стало мягким и рыхлым.

Ангелина Федоровна в ужасе убежала из палаты.

Начали чесаться и размягчаться другие пятна.

Они забыли мне передать пищу и я вынужден открыть дверь. Охранник увидев меня стал орать и бросился бежать. Паника охватила коридор и все палаты. Больные и здоровые, врачи и сестры все неслись к лестнице. Когда коридор опустел, охранник стал кричать у лестницы, что будет стрелять. Я запустил в него стулом и его сдуло со ступенек ветром. Шум и грохот стоял в здании невероятный, кричали неходячие больные, где-то внизу орали здоровые, потом по дому пронесся гул и стало более-менее тихо, только выкрики оставшихся в палатах больных, тревожили тишину коридоров.

Мне очень хотелось есть

В столовой и кухне пусто, только шипят на плите кастрюли. Я вытащил мясо, хлеб и, подойдя к окну, начал есть. На площадке перед больницей никого не было. Пожалуй, может тоже смыться. Я спустился вниз и только приоткрыл парадную дверь, как увидел у ворот больницы милицию. Кто-то выкрикнул: «Вот он». Автоматная очередь, развалила стекла двери. Я отскочил и побежал к черному ходу, но там дверь была на амбарном замке. Тогда по этой же лестнице я спустился в подвал и здесь мне повезло. Узкие подвальные окна были разворочены или разбиты. Еле-еле протащил свое туловище через эту щель и попал в кусты. Мешал бежать халат. Я его скинул и в рубашке и нелепых синих штанах, перескочил внешнюю ограду больницы.

Напротив ограды стоял старый, страшный трехэтажный дом. Я вбежал в парадную и по лестнице пронесся на последний этаж. Через лестничное окно, здание больницы было как на ладони. Напротив дома остановились три грузовых машины, набитые милицией. Выскочившие милиционеры, окружили ограду больницы. Минут двадцать никто не переходил ограду и вдруг, четыре милиционера, открыв калитку побежали к зданию. Они кинули, что-то в окна первого этажа и бросились бежать обратно. Через 5 минут из окон повалил дым и кое-где мелькнули отблески пламени. Через 10 минут после этого, подъехали пожарные машины, но милиция не допустила их до пожара. Здание разгоралось, осветив все окружающие дома. Вдруг, даже через стекла лестницы, мне послышались крики, раздающиеся в горевшем здании, это неходячие больные стали жертвами чудовищной «стерилизации».

— Эй, милок, что это?

Возле меня стояла старушка.

— Больница горит бабушка.

— А ты тоже оттуда?

— Да.

— Бедненький. Чего на лестнице толчешься? Пойдем ко мне.

Бабушкина квартира также не ухожена, как и дом. Стены грязные, все разбросано, в углах полно пустых бутылок, мусора и грязи.

— На, оденься, здесь есть старая ковбойка сына. Куда же ты теперь? В другую больницу?

— Я уже был готов к выписке.

— Ага, здоров значит.

С ее словами, чесотка на животе как бы проснулась.

— Здоров бабушка. Пойду теперь домой. Только штанов у тебя нет каких-нибудь? Все мое там сгорело.

— Найду тебе чего-нибудь.

Бабка по ковырялась в хламе и вытащила грязные, мятые брюки.

— Может подойдут?

Я скинул больничные и одел предложенные брюки.

— Все в порядке. Спасибо тебе, бабуля. Я, пожалуй, пойду, а то меня дома ждут.

— Иди, иди милок. Христос с тобой.

— Сережа, открой. Это я.

— Толька, живой, чертяка. Вот не ожидал. Мы тут целую компанию в твою защиту развернули, а тебя уже выходит выпустили. Испугались сволочи.

— Сережа, больницу сожгли. Я бежал.

— Да, что ты говоришь?

— Сережа, я заболел пневмонией. Ты не можешь вызвать Валю? Она уже меня лечила и знает что к чему.

— Конечно Толя. У нее в общежитии телефон не работает. Я сбегаю.

Валя появилась через час.

— Толя, что случилось?

— Она вернулась Валя.

— Господи.

Валя опустилась на стул.

— Что же делать, Толя?

— У меня все тело горит и чешется. Температура подскакивает и падает. Я на грани фола. Но первые сутки выдержал и не умер. Поэтому есть надежда, что может выдержу. Врача мне нельзя, только тебе могу довериться.

— Ты только скажи, что нужно, я все сделаю.

— Нужны холодные компрессы. Холодильник открой на полную, чтобы лед был. Нужны мокрые простыни и вера, что не заразишься и не заболеешь.

— Хорошо Толя, я так и сделаю.

В дверь ввалился Сережка.

— Валя, ну что?

— Сережа, ты поживи где-нибудь в другом месте. Толя очень болен. Я за ним поухаживаю.

— Ничего себе. Ладно, через неделю я приду, учти. Дай захвачу бритву и нужные вещички.

Сережка ушел.

— Ну, что ж начнем бороться, так Толя?

Три дня меня колотило. Температура металась, то туда, то сюда. Боль и чесотка изводили тело.

Утром я проснулся и почувствовал себя прекрасно. Боли нет, температура была нормальной. Я отвернул рубаху и посмотрел на живот. Большие темнокоричневые пятна накиданы по всему телу. Они мягкие и не чешутся.

В трех метрах на раскладушке спит Валя.

— Валя… Валя…

— А…

— Валя, кажется пронесло.

Она вскочила.

— Неужели правда?

— Правда. Если мое предположение верно, то организм выкинул все микробы в ранее пораженные места и они теперь как бородавки останутся на всю жизнь на мне.

— Господи, пусть хоть будет так.

— Но нужно проверить так ли это? Возьми у меня кровь. Нужно все посмотреть.

Вали не было два часа и когда она пришла по ее лицу я понял, что был прав.

— Толя, ни-че-го. Ничего нет. Ты здоров.

Она подскочила ко мне и обняла меня.