Николай Волынский - Наследство последнего императора

• Название: Наследство последнего императора
• Автор: Николай Волынский
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-901290-09-7

«Наследство последнего императора» Николая Волынского – книга о звеньях цепи важных исторических событий. О жизни и тайне смерти Николая Второго; о драмах эпохи революций и гражданской войны; о страшной исторической трагедии уже наших дней; о тогдашней и нынешней беспощадной борьбе за наследство русского царя.

Но, прежде всего, это книга о живых людях…

---

Трефолев никогда не был монархистом и вообще при случае подчеркивал на людях, что политика так от него далека и так же не интересна, как невидимые спутники планеты Нептун. Но когда он в один из дней обнаружил на своем столе в каюте очередной номер «Пулемета», захватанный и затертый, – Трефолева охватило омерзение. В журнале была напечатана большая цветная литография, на которой мерзавец-художник изобразил царицу с Гришкой Распутиным в таком ракурсе, какого каперанг не видел даже на порнографических карточках, запрещенных в России, но открыто продававшихся в Париже. Журнал Трефолев выбросил в иллюминатор и тотчас же тщательно вымыл руки. И удивился, почувствовав, что ему стало немного жаль императора, императрицу, его детей, которых сегодня не обливал помоями только ленивый. «Интересно, – подумал он, – кто это пытается меня распропагандировать? Голохвостов подсунул, кроме него некому! Благодарит за то, что спас его от трибунала…»

К шести часам утра погрузка закончилась. Трефолев получил от англичан акты передачи и накладные, тщательно их проверил и приказал старшему офицеру Корневу зашить бумаги в клеенку и залить парафином. Попрощался с англичанами, вернулся на корабль. Пакет он положил себе за пазуху. Своему сейфу Трефолев решил не доверять.

«Дерзкий» и «Резвый» стремительно двинулись курсом зюйд-ост, потом вышли на ост и скоро скрылись за горизонтом. Королевские дредноуты медленно развернулись на вест. И в то время, когда «Гамильтон» и «Сент Джордж» уже приближались к устью Темзы, русские корабли вышли из пролива Зунд и двинулись дальше, идя параллельно друг другу. Это обстоятельство оказалось роковым. Три немецких подлодки внезапно всплыли по правому борту «Резвого», три – по левому борту «Дерзкого». Германцы открыли почти одновременно огонь из наличных торпедных аппаратов, бортовых пушек и пулеметов.

От первого же торпедного залпа корпус «Резвого» сразу переломился пополам. Из глубины разлома в небо хлынули столбы огня, дыма и кипятка из всех котлов. Стали рваться мины и снаряды. В считанные секунды «Резвый» со всем экипажем ушел под воду. Никто не выплыл живым.

«Дерзкому» повезло чуть больше: сначала германские торпеды прошили насквозь его носовую часть на уровне ватерлинии, и корабль на полном ходу стал зарываться в воду, но не тонул. Немцам пришлось добивать «Дерзкого» еще целых полчаса. Когда контрминоносец ушел под воду, представители цивилизованной и высококультурной германской нации принялись расстреливать русских, барахтающихся в воде. Немецкие моряки развлекались. На палубы лодок высыпали экипажи и стреляли по тонущим из револьверов, из карабинов, как по мишеням в тире. Тут же заключались пари, огорчались проигравшие и ликовали победители. «Японцы, конечно, варвары, – успел подумать каперанг Трефолев прежде, чем потерял сознание. – Они не расстреливали нас под Цусимой, а спасали. И с уважением салютовали нам, своим врагам…»

Он последним из команды надел спасательный пробковый бушлат. При других обстоятельствах он, по обычаю русских военных моряков, предпочел бы остаться без спасательного плавсредства на корабле. Но сейчас у него на груди лежал залитый парафином пакет, который нельзя отправлять на дно. И еще Трефолев подумал: «Это была засада… Измена… Кто предал? Императрица?.. Распутин?..» – и потерял сознание, контуженный немецкой пулей, которая ударила его в висок по касательной. Немцы стрелять в него больше не стали, решив, что он уже мертв.

Капитан Трефолев не знал и знать не мог, сколько часов он провел в воде, когда к его щеке прикоснулось что-то твердое и холодное. Потом груди коснулся острый крюк рыбацкого багра, зацепил его за китель, подтянул каперанга к шершавому борту шлюпки.

Каперанг с трудом открыл глаза. Сквозь мутную пелену он увидел, что на него глядят, перегнувшись через просмоленный борт баркаса, двое. Один – пожилой, рыжебородый, на голове желтая зюйдвестка, одет в непромокаемый плащ – такие носят английские и шведские рыбаки. Рядом с ним на капитана глядел во все глаза мальчик лет одиннадцати в такой же зюйдвестке, но маленькой, и в таком же непромокаемом плаще, который был ему велик.

– Who are you[2]? – спросил рыбак.

– I’m Russian sailor. Help me… [3] – с трудом выдавил из себя Трефолев.

3. ЕЛЬЦИН УБИВАЕТ ЛОШАДЬ

СКВОЗЬ СОН президент Ельцин почувствовал, как по его ногам потекло что-то теплое и приятное. Потом что-то произошло с брюками. В них стало почему-то холодно. Ощущение комфорта и приятности пропало, сменившись раздражением. И ему захотелось брюки немедленно снять.

С трудом президент разлепил веки, сел и огляделся. Вокруг него стояла тишина. Сначала Ельцин не понял, где находится. Потом догадался: «Ага, самолет. Я в самолете. Моторы заглушены. Стало быть, приехали».

Но что-то в этой тишине ему не понравилось. Сквозь расплывающуюся муть он увидел, что перед ним стоит жена, губы ее были сжаты, в глазах застыли боль и печаль. Рядом с ней – его личный телохранитель и начальник охраны верный пес Коржаков. Этот криво улыбался и, встретившись взглядом со своим шефом, одобряюще ему подмигнул.

Ельцин посмотрел в иллюминатор и обнаружил за толстым стеклом не Шереметьево, а какой-то чужой аэродром. Над диспетчерской вышкой развевался незнакомый флаг. У черных выходных дверей стеклянного аэровокзала стояли несколько незнакомых мужиков под огромными зонтиками, которые держали над ними то ли полицейские, то ли военные.

– Что это там за кодла собралась? Куда мы приехали? – спросил президент у Коржакова. – В Домодедово?

– Там премьер-министр Ирландии Рейнольдс со свитой. Мы в Ирландии. Аэропорт Шеннон.

– А чего нас сюда занесло?

– Дозаправка. И визит вежливости. Все по плану.

Ельцин помолчал.

– Что ты на меня вылупилась, как Ленин на буржуазию? – рявкнул президент на жену: ему показалось, что она собралась заплакать.

Не отвечая, жена молча скользнула взглядом вниз. Он тоже глянул вниз. Гульфик и левая брючина были мокрыми и издавали знакомый терпкий запах его собственной мочи.

– Шта-а-а? Это Костиков меня облил? – спросил Ельцин, внезапно вспомнив, как он в прошлом году во время прогулки на теплоходе по Волге приказал бросить за борт своего пресс-секретаря. Тот начал читать стихи, подлец, как раз в тот момент, когда президента посетила мысль, а он все никак не мог высказать отяжелевшим от алкоголя языком. «Бросить гада за борт!» – наконец выжал из себя возмущенный президент, и пресс-секретарь мгновенно оказался в воде. Костиков даже не успел тогда закричать.

– Ты сам обмочился, – сказала жена и заплакала.

– Врешь! – но он уже понял, что жена не врет.

«М-да, угораздило, – подумал президент. – Не надо было смешивать виски с шампанским…» Он помолчал немного и вдруг решительно махнул своей трехпалой рукой:

– А, пропади оно все пропадом! Пошли, мужики, на выход!

– Ты с ума сошел?! – закричала жена. – Какой выход? Как ты людям покажешься в мокрых штанах?

– Это не люди, – возразил Ельцин. – Это иностранцы.

– Все равно не пущу! Только через мой труп!..

Послышался мягкий глухой стук о борт самолета: это снаружи подали трап к выходной двери. «И правда, может, не надо ходить? Еще, сволочи, на пленку заснимут, по телевизору покажут. Коммуняки будут вопить два года, радоваться… Описаются… до штанов…» – засомневался Ельцин.

А вслух сказал, обращаясь к Коржакову:

– Ну что тут сделаешь – бабы! Кто их переспорит! Нет, я все-таки пойду!..

Он поднялся, кряхтя и ругаясь и морща нос от вони собственных брюк.

– Тут что – одежды для президента уже не найдется?! – зычно, словно и не было в нем, по крайней мере, пол-литра виски и двух бутылок шампанского, крикнул Ельцин. – Разгоню всех к чертовой матери, поувольняю бездельников! Коржаков! Ты что там копаешься?!

– Я здесь, Борис Николаевич! – бросился к нему Коржаков, сверкнув лысиной под тусклым плафоном салона. – Штаны! – с ненавистью крикнул он официанту. Но тот стоял, разинув рот, потом, спохватившись стал стаскивать с себя брюки.

– Да не твои, болван, а президентские!

– Н-н-е знаю… – пробормотал насмерть перепуганный официант. – У меня их нет…

– Наина Иосифовна!… – взмолился Коржаков к жене президента. – Да что же это такое? Неужели и штанов больше нет? Хотя бы запасных каких-нибудь?

– Есть. Но я не дам! – твердо ответила жена.

– Вот видите, Борис Николаевич! – обрадовано закричал шефу начальник охраны. – Нет штанов! А в трусах на улице холодно. Вы только посмотрите, там же ветер собачий! Дождь страшный хлещет! Одно слово – Ирландия. Да чтоб ее дождь намочил – страна алкоголиков!

– Как ты сказал? Алкоголиков? – внезапно заинтересовался президент. – Они что здесь – тоже водку пьют?

«Ну, дернула же нелегкая! – огорчился главный охранник. – Сейчас потребует выйти, добавить с ними, огорчение смыть!.. Что же делать?..»