Дмитрий Щеглов - Абрек из Мюнхена

• Название: Абрек из Мюнхена
• Автор: Дмитрий Щеглов
• Жанр: Иронический детектив

---

– Бежать надо скорее! Почему мы никуда не едем? – спросил у Лоны Карл Мюллер.

– Бежать некуда. – сказала Лона. – В ущелье одна дорога, если по ней ехать, то она когда-нибудь кончится, упрешься в хребет. И наши преследователи хорошо об этом знают, потому и не торопятся пускаться за нами в погоню. А стоим мы здесь, потому что я хочу узнать побольше об их намерениях. Предел опасности, которая нам грозит, я хочу выяснить. А уж потом, в зависимости от ее серьезности, предпринимать те или иные действия. Может так случится, что на карту будет поставлена наша жизнь.

– И что вы отсюда, издалека, из-за поворота, можете рассмотреть? Чужие мысли на расстоянии не прочтешь. – скептически заявил Карл Мюллер. Пришлось Лоне объяснять прописные истины, великовозрастному мужу, мнящему, что его ум равен его кошельку.

– Смотрите. – сказала Лона. – У них сейчас несколько вариантов действий.

Первый – бросить труп разлагаться на солнце, сесть на трактор и пуститься за нами в погоню. Тогда наши дела плохи. Они нацелились нас ограбить, взять в заложники, короче, вытрясти из нас все, что только возможно и даже убить. Если бросят покойника, значит, у них крыша поехала, им не до сантиментов.

Второй вариант – они грузят труп на лафет и едут с ним через селения, за справкой. Едут не таясь, значит, будет много свидетелей. У них нет дурных намерений. Нам особо опасаться нечего. Они сами по себе, мы сами по себе. Как-нибудь разойдемся. Ну, может быть, покричим немного друг на друга.

И третий вариант – они убирают с дороги труп, садятся подальше от глаз людских в рощице и ждут пока стемнеет. Если тракториста не отпустят, значит, оставили его с собой насильно или он дружок Базара. А это совсем плохо. Угадать, какую гнусь они задумали, будет тяжело. Но мы сможем их обмануть.

– Как? – удивился Карл Мюллер. Он проникался к своей переводчице все большим и большим почтением. Лона посмотрела на небо. До наступления ночи оставалось еще много времени. Она сказала:

– Я думаю, ущелье тянется километров на двадцать. На пути должно быть не менее трех, четырех селений. А селения здесь стоят таким образом, что дорога ведущая снизу, с равнины просматривается километров на пять. Базар, мог позвонить своей родне, у него ее тут в каждом селении, как собак нерезаных, и сказать, что у него угнали машину. Не видели ли они ее, не проезжала ли мимо них? Если ему скажет проезжала, значит искать нас надо выше этого селения. Если не проезжала, значит, мы где-то здесь внизу прячемся, выжидаем. Будем в ночь прорываться обратно на равнину. Ставь тогда капкан нам здесь, на выходе из ущелья. Вот они и будут в холодке выжидать до ночи.

Логика в словах Лоны была.

– И что же тогда нам делать? – недоуменно спросил Карл Мюллер.

– Подождем, пока стемнеет. А пока сделайте вид, для встречных машин, что мы остановились в лес сбегать.

Выглядывая из-за поворота, все трое стали наблюдать, какой вариант действий выберут их недавние попутчики. Те остановились на отдыхе в тенечке. Погрузив инвалидную коляску с трупом в лафет, завернули трактор в рощицу. Да, вариант, просматривался не самый приятный. Этот шустрый водитель Базар, с наглыми и плутоватыми глазами, командовал на дороге парадом.

Пока они сидят в рощице, он до того распалит воображение у своих товарищей, что те без особых угрызений совести бросятся их грабить. В крови у горца заложено представление о грабеже, как о молодечестве.

А в случае чего водитель всю вину свалит, на незадачливую родню покойника.

Время тянулось медленно. Мимо них в ту и другую сторону проехало достаточно легковых и грузовых автомобилей. Видя, что Газель стоит с открытыми дверьми, а люди выходят из леса оправляя платье, никому и в голову не пришло подумать, что-либо плохое. Лона ни на минуту не спускала глаз, с далекой рощицы. Она видела, что как только начинал спускаться в долину проехавший мимо них автомобиль, от рощицы к нему бежал человек преграждая дорогу.

Ближе к ночи она решила применить маленькую хитрость. Она развернула Газель носом к долине. Пусть думают внизу, что они скоро начнут прорываться.

Но как только, темь стала ложиться на дорогу, из рощицы выполз трактор с лафетом. Дорогу будут им перегораживать, решила Лона.

Теперь пора было осуществлять собственный план. Лона сама села за руль и одела темные очки. В ночи эти специальные очки повышали уровень зрения втрое. Сделанные на основе последних разработок, они давали сто очков вперед приборам ночного видения. В них она видела почти так же, как в сырую погоду.

Через три поворота впереди показалось село. Обычно свет фар и даже подфарников виден на несколько километров. А машину с потушенными огнями в южной ночи можно увидеть только с десяти метров, да разве еще услышать.

Первое село они проехали, никого не встретив на дороге. Повезло им просто. Крупно повезло. Дорога, нырнув вниз, вновь извиваясь змеей поползла вверх. За поворотом показались огни другого селенья, в беспорядке облепившего склон горы. Дорога разрезала его на две неравные части. Здесь, под колеса машины чуть не попала древняя старуха. Лона едва успела отвернуть от нее.

За вторым селением асфальт заканчивался, дорога заметно сузилась. Гравийная каменистая шоссе не давало возможности разогнаться.

Карл Мюллер притих сзади и со страхом смотрел, как его переводчица вслепую ночью ведет машину. Ведьма, а не баба.

Впереди показалось последнее, как выяснилось, селение. Огней в нем почти не было. Но машину всю дорогу сопровождали брешущие собаки. Своим бегом за машиной они четко показывали границы охраняемой ими территории.

А за последними домами дорога в настоящем понимании обрывалась. Не было уже столбиков по краям, выровненных бульдозером и присыпанных щебнем площадок. Дорога – превратилась в сплошные рытвины, а Газель – в корабль во время шторма.

– Куда мы едем? – со страхом спросил Карл Мюллер. Он все время боялся свалиться в пропасть.

– На самую, верхнюю стоянку едем. Там могут быть чабаны! – сказала Лона. Она не сказала, откуда знает об этом, но внимательно следила за столбами с электрическими проводами, периодически появлявшимися слева от дороги. Где электричество там и жизнь. А ее спутники, не замечая проводов и столбов, начали верить в ее сверхъестественные способности.

Пусть верят, хуже не будет, подумала Лона.

Наконец дорога вывела их на относительно ровную, большую площадку, на которой стоял небольшой дом, а за ним высилась скала. Здесь заканчивалась дорога для автомобиля. Впервые за всю дорогу Лона включила дальний свет и осветила небольшую человеческую постройку, выложенную из неотесанных камней.

В доме в маленьком оконце горел, свет. Его хозяева должны были услышать, что подъехала машина, и по восточному обычаю выйти встречать гостя. Между тем никто из дома не вышел.

Лона осторожно открыла дверь машины, она боялась собак. Если тут живут пастухи, то с ними должны быть их волкодавы, огромные овчарки. Одна такая овчарка может справиться с тремя волками. Но собаками не пахло. А пахло дымом и поздним ужином.

Лона знала, что здесь, до самого утра они будут в полной безопасности. Их преследователи, если они собрались их преследовать, только к утру сообразят, что зря прождали всю ночь, на выезде из ущелья. И пока выйдут на их след, в общем, раньше, чем завтрашний полдень или вечер ждать никого не надо.

Лона направилась к дому. Поднявшись на каменный приступок она постучала в дверь.

– Войдите! – раздался мужской голос изнутри. Толкнув скрипучую дверь, Лона переступила порог бедного дома. За большим дощатым столом сидело трое мужчин. На столе стоял самовар, в сахарнице лежал колотый сахар. Лона окинула быстрым взглядом помещение. Вдоль стен располагались лавки, в углу стояла книжная полка. А под книжной полкой пустая бутылка из-под водки. Мужчины пили чай. Один из них был стар и сед как лунь. Высокий, стройный старик, походил на сурового, мрачного отшельника. Он зарос густыми волосами и кого-то ей ужасно напоминал.

Второй, на вид лет сорока, лысый, живой как ртуть, при виде Лоны обрадовано вскочил, но под насмешливым взглядом старика, мгновенно остыл, и принял вальяжный, независимый вид.

А третий даже не повернул в ее сторону головы. Он продолжал сердито выговаривать, тому, лысому:

– Ты говоришь совесть – химера? Нет, любезный Егор. Совесть – одно из выражений нравственного самосознания личности. Совесть – есть мерило духовной глубины человека. Без чувства совести цивилизация обречена на медленное разложение. И личность должна взять на себя ответственность за моральную неустроенность мира.

– Да! Да! – перебил его лысый Егор, – упал, отжался. Вот все твои представления о морали Сундук.

Тот, кого назвали Сундуком, покраснел всей шеей.

– Я говорю, упал – поднялся! Нравственное падение может быть глубоким, но не бесконечным. Человек способен вновь подняться на сияющие выси духовного совершенства.