Наталья Даган - Наши все тридцать

• Название: Наши все тридцать
• Автор: Наталья Даган
• Издательство: Издательский Дом «Азбука-классика»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-380-2

Главная героиня этой книги умна, красива, иронична, у нее интересная работа, друзья и возлюбленные, о которых можно только мечтать, и в то же время щемящей сердце грустью веет с каждой страницы, как от прозы позднего Бунина или осенних этюдов Фансуазы Саган. Эта книга про время, которое незаметно протекает сквозь каждого из нас, унося мечты, надежды и любовь, оставляя горькую мудрость тех, кому уже исполнилось тридцать. Но жизнь продолжается и дальше. И дальше только интереснее, потому что дальше все только начинается.

К нам пришел новый автор, сильный, с цепким писательским взглядом на детали, живой и увлекательный. Книгу должен прочесть каждый мужчина, который хочет узнать, что же на самом деле думают женщины. И окажется, что они всё прекрасно понимают и практически все зависит от них. Кроме маленького исключения. Про которое – эта книга.

---

И еще я поняла: он настоящий плейбой. Не gamer, «игрок», а именно playboy, «играющий мальчик». И игры уже начались.

– Ты знаешь, – сказала я ему, – мне нужно время.

Выражение его лица я не смогла угадать в дымной табачной завесе. Он ответил:

– Но ты же спринтер. Все мышцы у тебя спринтерские.

Сравнение было очень кстати. Я рассказала ему, что в юности занималась спринтом.

– Все, – ответила ему я, – кроме влагалищных.

Он улыбнулся, как мне показалось, с пониманием. Вечер был завершен. Мы расплатились и вышли, провожаемые долгими взглядами персонала, который, кажется, не сомневался, что мы пара.

И он дал мне время. Он дал мне его в избытке, с какой-то даже странной, нехарактерной для таких отношений мстительностью.

На следующий день ви-джей моей мечты не позвонил. А в последующие три дня не брал трубку и не перезванивал. Я звонила ему, чтобы сказать, что в ближайшие выходные улетаю, это был официальный повод. Неофициальный состоял в том, что я хотела еще раз с ним увидеться. И, может быть, даже не один раз. Но через четыре дня молчания я поняла, что, наверное, мне не обязательно ему что-либо говорить. Как и звонить, в принципе, не обязательно. Возможно, мы просто мило провели на выходных время.

Так я подумала, но моя интуиция говорила иное. Она не отпускала меня. Она объединилась с эмоциями и объявила войну рассудку. Конфликт был очевиден, и со всей же очевидностью эмоции шли на эскалацию этого конфликта.

Женщина ведь удивительное существо. В душе у нее существует целая фабрика грез – гораздо круче, чем та, которая выпекает голливудские лавстори. Запущенная единожды, как крекерная печь, эта фабрика уже не останавливается, нет. Она производит мечты. Причем необязательно о хрустальных дворцах на залитом солнцем поле, отнюдь. Это могут быть и мечты о совместно проведенных выходных с человеком, с которым не только есть о чем поговорить, но и есть о чем помолчать. Мечты о двух отключенных мобильных телефонах, о тишине, о лукавых улыбках в полумраке спальни, о совершенно особенных разговорах и смешках…

Крекерная печь женского сознания работает тем сильнее, чем дольше не было повода ее «запустить». В моем случае этот срок исчислялся полутора годами, так что работала она исправно. Когда улеглись первые ощущения от наших встреч, я почувствовала себя не просто женщиной, а очень женщиной. «Розы-грезы-морозы», – иронично бормотала я, идя по зимней улице. О да, это были розы. Я уже не хотела лететь ни в какой отпуск.

Он позвонил только в конце недели. Я схватила трубку и излила на него поток упреков, шуточек и всяких милых глупостей. Это был поток, настоящий поток, и я не могла с ним справиться! Но, кажется, он был рад и с удовольствием в этом потоке купался. Однако, когда я сообщила, что улетаю меньше чем через двое суток, ви-джей сделался черный как туча. Это было даже слышно. Наверное, он решил, что я взяла тур ему назло.

Мы увиделись накануне моего отлета. Он позвонил очень поздно, и я закатила по этому поводу легкую истерику, на которую он незамедлительно ответил встречным наездом и угрозой вообще со мной не увидеться. Я поняла, что спать мне сегодня, видимо, не придется. Он приехал, забрал меня, и мы поехали в какое-то помпезное место на Маяковке.

Нет никаких сил описать то, что там происходило. Мы сидели в темном кафе с синей неоновой подсветкой и давали концерт практически в прямом эфире. Это был секс в большом городе – буквально.

На этот раз мой любимый ви-джей отбросил все условности так же легко, как отбрасывает, должно быть, футболку, запрыгивая в постель. В полутьме он полез ко мне обниматься, и обнимания эти происходили, как говорит один мой знакомый, «по всему периметру тела». Ну и не только обнимания там были. Я поняла, что у нас будет очень хороший секс: такой, какой я люблю, ветеранский, изощренный. Я поняла, что с ним я смогу делать это даже в прямом эфире, давая показательное выступление в одном из реалити-шоу. Впрочем, всякое понимание вскоре оставило меня. Близился час полного затмения.

Исподволь, почти не озвучивая, он стал склонять меня к мысли о том, что нам надо немедленно уехать и предаться делу продолжения рода. Я была почти согласна, но только одно останавливало меня. Время вылета. Это чертово время все крутилось и крутилось у меня в голове. Ветеранский секс при первом исполнении требует не менее восьми часов – ибо действо без суеты, с перерывами, с поливаниями виски, с разговорами, с периодическими выпадениями в сон. А у нас оставалось едва пять.

Но он все равно уговорил меня, да. Я согласилась. Оставалось только встать и уйти.

Как вдруг мимо нас покатились, цокая каблуками, какие-то пергидрольные девушки с телевидения. Девушек была небольшая толпа, и все они, конечно же, хорошо знали моего ви-джея. Он пошел к ним навстречу сразу же, моментально собрался весь. С приветственными визжаниями девушки набросились на него и принялись гламурненько целоваться-обниматься… На меня девушки косились как-то диковато – заглядывая за его спину, со звериным любопытством таращили в мою сторону глаза. Ви-джей немедленно вступил в разговор: что-то там бурно обсуждал, кивая. Кивал он в основном крупной длинноволосой самке, которая поводила в его сторону бюстом и вызывающе вглядывалась в нижнюю часть его лица. У самки были объемные, очевидно силиконовые, губы, густо намазанные блеском, и такого же силиконового производства бюст. Глаза были чуть навыкате, невероятно наглые. Разглядев из своей выгодной полутьмы теледевиц как следует, я поразилась одному обстоятельству: я была им полным антиподом. Каждой из них в отдельности и всем, вместе взятым…

Девицы вдруг взорвались азартным смехом. Ви-джей в этот момент развернулся ко мне вполоборота, и я увидела, что он улыбается им все той же, чеширской, улыбкой, какой улыбался накануне мне. Боясь ошибиться, я вгляделась. Да, несомненно, это была она! И лучился он все тем же, брутальным обаянием бывалого эстета.

Не знаю почему, но это привело меня в ужас. Я моментально передумала куда-либо с ним ехать. И когда он вернулся и сел рядом, понял это безо всяких слов. Какое-то время молча разглядывал столешницу и кофе в крошечной чашечке. Девицы ушли. Я сидела точно так же, смотрела на кофе и старалась ни о чем не думать. Через минуту-другую он наконец взглянул на меня и спросил странным голосом:

– Мы ведь еще увидимся?

Что это была за интонация!.. Алхимия момента! Он был ас.

– Да, – кротко ответила я, чувствуя, как грандиозно во мне все переворачивается под его взглядом.

– Мы обязательно, непременно увидимся, – сказала я ему с почти умоляющими интонациями, – а сейчас мне пора домой.

Потому что поняла: еще час, нет, меньше, сорок минут, полчаса, и я вообще уже никуда не улечу.

Мы с ви-джеем расстались очень тепло, и на это ушли мои последние силы. Он все спрашивал, не нужно ли меня подвезти в аэропорт. Я отказывалась.

Отпуск, само собой, прошел скверно: я ни о чем не могла думать, кроме него. Да, я лежала в шезлонге в белом бикини, я бегала по утрам со скандинавами, я сидела по вечерам в баре и благополучно практиковала английский язык. Но все было не то, пустое все было. Я не отдыхала два с половиной года, и вот теперь мой отпуск из долгожданного превратился в постылый, – ненавижу это. Ориентиры были сбиты, заклинило компасную стрелку. И показывала она только в одну сторону: в сторону Москвы.

Наутро после моего возвращения ви-джей прислал мне коротенькую sms: «Hi, how are you?» Вопрос был в тему. Накануне я сильно заболела. И потому отписала ему коротко, но честно: «Тяжко. Акклиматизец». С нашими сожалениями. И следующей sms кинула: «У меня есть подарок для тебя».

«Ничего, – утешалась я, – поболею день-другой, и мы увидимся. В субботу, например».

Через сутки я уже почти поправилась, о чем радостно сообщила ви-джею by sms. Настроение было великолепное: прошло всего две недели с момента нашей последней встречи, подкатывали выходные, и при мысли о том, какие они могут быть, сердечная мышца давала на ритмическом взлете долгожданный сбой.

В ближайшие выходные я действительно увидела его. Но только на экране. И следующие выходные, и в послеследующие… Потому что отныне и навсегда он был безмолвен: не поднимал звонки, не отвечал на sms. Никогда.

Можно сказать, что на этом моя история с ви-джеем была закончена.

Но там, где черту подводим мы, жизнь подводит черту далеко не всегда. Так что это еще не финал истории. Хотя впоследствии мне не раз хотелось, чтобы это был все-таки финал: странноватый, таинственный, немного дурацкий, дающий множество вариантов для досужих домыслов.

Зима кончалась, наступала весна. Снег, правда, не сходил и морозы не ослабевали. Накануне апреля у жителей Москвы появилось ощущение, что предстоит пережить полярную ночь. Я по второму разу взяла из химчистки пуховик и приготовилась прикупить еще одну пару казаков на распродаже.