Вячеслав Денисов - Жестокий наезд

• Название: Жестокий наезд
• Автор: Вячеслав Денисов
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-29232-5

 Автомобиль на большой скорости врезался в группу людей на остановке, убивая и калеча. Возбуждено уголовное дело, начато расследование. После его окончания дело передали федеральному судье Струге.

И тотчас на судью начал давить один из высокопоставленных чиновников города, родственник которого был причастен к наезду. Одновременно дала о себе знать и другая, потерпевшая сторона. Впрочем, для судьи подобная ситуация обычная.

Но дело вдруг начинает приобретать неожиданный поворот. Судье кажется, что предоставленные следствием доказательства вины подсудимого недостаточны и подозрительны. В связи со служебной необходимостью он получает в УВД оружие и очень скоро пускает его в ход.

Ранее роман издавался под названием «Большой героин».

---

Лучше всего представить, чего хотят стороны, удается из протоколов допроса и справок с места работы фигурантов дела. И если Иван Сериков, племянник начальника милиции Терновской области, как бы между прочим определяет ущерб в триста тысяч, то Бася в деле фигурирует лишь эпизодически, как статист. Участник того ДТП, из-за которого все, собственно, и случилось. Я знаю, что заявлять ущерб ему в падлу. Он растрясет Малыгиных, младшего и старшего, не мытьем, так катаньем. Не хватало ему помощи в суде искать... Он же не чмо какое. Сам разберется. Вот это меня и тревожит. Его целенаправленная деятельность может привести к тому, что мое дело из одного дела с тремя статьями трансформируется, словно мутант, в какой-нибудь триптих с упоминанием всей особенной части Уголовного кодекса. Отпадут лишь «Нарушения правил международных полетов» и «Незаконная охота». Впрочем, насчет последнего еще можно поспорить. Одним словом, не удивлюсь, если откуда ни возьмись Бася все-таки появится. Причем в самый ненужный момент.

В прихожей раздается звонок. Это прибыла на тревожный зов Настя. Понятно, что не приехать она не могла. Рольф болен?! Какой ужас?! А Рольфик мяса не хочет? Хочет? Нет, Рольфик, только теплое молочко и таблеточку ампициллина в ротик.

– Антон! Иди заставь Рольфа таблетку проглотить!

Ветеринары... Что пихать в пасть сорокакилограммовой собаки, они знают. А как – нет.

Отмыв от слюней руки, возвращаюсь к делу.

Все предельно ясно. В деле четыре адвоката, которые со всем рвением будут пить друг из друга кровь на протяжении всего процесса. Вплоть до объявления приговора. Стараясь доказать самому неподкупному из всех неподкупных судей свою правоту, они начнут впрягать в одну повозку коня и трепетную лань. Мне только одно интересно – кто из этих четверых «возьмет» «под меня» первым? Мэтры и стряпчие всей области знают, что подкупать меня бесполезно. Попытки предыдущих экспериментаторов получили такой сокрушительный отпор, что повторять эти подвиги теперь никто из адвокатов не решается. Первый год они говорили, что, пока Струге молодой, нужно брать его за жабры – потом будет легче договориться. Следующие несколько лет рассказывали своим клиентам о том, что «Струге давать деньги бесполезно – подлец, и деньги берет, и «садит». И вот уже три года как нет никаких разговоров. Поступки предыдущих адвокатов разобраны самими потерпевшими и обвиняемыми: выяснилось, кому на самом деле пошли суммы, «передаваемые Струге», уже давно набиты морды и сделаны выводы. Теперь все знают, что судье Струге давать бесполезно лишь по одной причине. Он не берет.

Но это не исключает того, что не возьмут «под него». Об этом я узнаю в первом же заседании. Через час станет ясно, кто из этих стряпчих «взял», сколько и подо что. Обычно эти адвокаты занимаются очковтирательством, и первым шагом в этом направлении является убеждение подсудимой стороны в том, что их жизнь закончена, если они не прислушаются к голосу разума. Голос разума, по их мнению, – это голос их, адвокатов. И они с тревогой в этом голосе рисуют самые страшные картины, называют ужасные сроки, лет эдак в восемь, склоняя подсудимых и их родственников к мысли о том, что самое лучшее, «если удастся договориться с судьей года на четыре». А судья по закону не может «дать» больше четырех! И счастливые родственники с легким сердцем «разгружаются» еще на пару-тройку сотен тысяч, молясь на своего адвоката и с трепетом принимая из его рук его визитную карточку. Вы позволите к вам обратиться еще раз в случае беды?! Боже, какое великодушие! Есть еще в стране честные адвокаты!

Ладно, пора на сегодня ставить точку. Дело изучено. Хоть не со всею скрупулезностью, но все-таки прочитано. Углубиться в него все равно удастся лишь в начале заседания. Вот теперь вопрос – на какой день его ставить?

Я полистал свой календарь. Через десять дней у меня освобождается «окно». Сегодня останется написать постановление о подготовке дела к судебному заседанию, завтра дать Алле указания на рассылку всех необходимых запросов и... И – поехали, Ваша Честь. Процесс долгий и, как я понимаю ситуацию, не самый простой в психологическом плане. Первый звоночек поступил уже сегодня. Если начать считать все подсечки, которые я почувствую до начала первого заседания, то собьюсь со счета.

Итак, что там у нас происходит на кухне? Так... Находящийся в коматозном состоянии Рольф с присвистом жрет мясо.

– Антоша, ну он же голодный... Двое суток ничего не ел. – Глаза Саши настолько наивны, что я на мгновение даже сам поверил в то, что мой овчар не прикидывался больным.

– Саша, ты, наверное, помнишь, что этот лохматый негодяй делает так всегда, когда чувствует одиночество?..

– Господи, Антон! Посмотри, как он оголодал! На этот раз он и вправду болен!

Я с сомнением посмотрел на кобеля. Хитрая бестия всегда таким способом вымогает ласку, а взрослая женщина идет у него на поводу. Это происходит всегда. И я точно знаю, что, заглотив все мясо, «немец» разыграется и вновь превратится в здоровяка.

Но пес поел, оставив в миске несколько кусков жилки, и улегся рядом все с тем же стоном. Кажется, он и вправду приболел. Накапав ему в пасть, по совету Насти, какого-то «иммунала», я отправился в душ. Буду очень признателен подруге жены, если та уйдет до того, как я выйду из ванной.

А завтра у меня очень трудный день. Он труден тем, что во вторник у меня приемные часы.

Глава 3

У меня хорошая жена. Никогда не вмешивается в мои дела, рассказывает о своих только тогда, когда я готов ее выслушать, и, что самое главное, готовит по утрам завтрак. Нам нечего с Сашей делить, потому что мы уже давно разделили пополам главное – любовь. С судьей очень трудно жить человеку, не понимающему внутреннюю жизнь своей второй половинки. Раздоры в таких семьях возникают по причине того, что судьи, приходя домой, продолжают переживать прошедший день острее, нежели кто-либо другой. Тяжелейшая ответственность, покоящаяся на их плечах, продолжает давить и тогда, когда они возвращаются в семью. Многие к этому оказываются не готовы. И судья остается один. И, поверьте мне на слово, при данных обстоятельствах он начинает чувствовать себя гораздо лучше. Я прошел эту школу от начала до конца. С Сашей все оказалось гораздо проще, чем я себе представлял. Обжегшись раз на молоке, потом всю жизнь будешь дуть на холодную воду. Однако в тот день, когда спустя много лет я встретил свою бывшую сокурсницу Сашу Евсееву, ныне – Струге, я опроверг эту народную мудрость.

Завтрак, как обычно, был готов без четверти восемь. У нас ровно пятнадцать минут на то, чтобы между глотками горячего кофе и уничтожением бутербродов наметить план на сегодняшний день. Она заплатит за квартиру и переговорит в своем банке о враче для Рольфа, я вечером, по приходе домой, размораживаю мясо. От каждого по уму и способностям, каждому – по потребностям.

Уже у лифта я вспомнил, что забыл сигареты. Привычка дурная, но, если не вернуться, я до обеда останусь без своих «Кэмел». Сегодня у меня приемный день, и посылать Аллу за сигаретами в киоск – моветон. Она не денщик, а сотрудница. И я вернулся, чмокнув Сашу у самых дверей лифта. Теперь мы увидим друг друга лишь вечером.

Сунув в карман пачку и зажигалку, я направился в прихожую. Как и любой человек в такой ситуации, я раздумывал над тем, что я мог позабыть еще. Эти размышления прервала резкая телефонная трель. Никто из знакомых и близких мне людей в это время звонить не станет. Им очень хорошо известно, что в эти минуты меня в квартире уже нет.

Поднять трубку? Любопытство победило. Я бросил на коридорную тумбочку сумку с делами и прошел в комнату.

– Слушаю вас.

– Антон Павлович?.. Здравствуйте. Я прошу прощение за столь ранний звонок. Это начальник ГУВД Смышляев.

Расплата за любопытство. Она всегда приходит тогда, когда не хочешь что-то делать, но вопреки здравому смыслу все-таки делаешь. Все идет по накатанной, давно знакомой мне колее. Я не предполагал лишь, что все папы мне начнут звонить именно домой. Вероятно, их логика позволяет сделать вывод о том, что если я разговариваю в домашней обстановке, то из «судьи Струге» преобразуюсь в «своего судью Струге». Это неверно. Но многие этого не понимают.

– Доброе утро, Алексей Петрович. Слушаю вас внимательно.

– Тут такое дело...

– Уголовное, – подсказал я.

– Да! Я бы хотел переговорить с вами.

– Пожалуйста. У меня как раз сегодня часы приема. До шестнадцати. Позже я не могу, у меня работа.

– Антон Павлович, я бы хотел поговорить во внеслужебной обстановке. В спокойной, так сказать...

– Вы полагаете, что я в кабинете корчу рожи и бью в бубен?

«Ха-ха» в трубке – это вынужденная реакция на мою реплику. Однако не только я в городе знаю, что у Алексея Петровича большая проблема с чувством юмора. Тем не менее проблема у него не только с этим. Читая документы отдельных своих подчиненных и встречая в протоколах фразы наподобие – «пнул пинком под зад» или – «трахнул поллитрой о калган», Алексей Петрович воспринимает их как естественные и подчиненных не журит. Многого стоит и его уличное интервью телевизионщикам после убийства одного из местных бизнесменов. Кто-то из столичных репортеров, кто знать Алексея Петровича в лицо вовсе не обязан, попросил Смышляева представиться. И на всю Россию-матушку Алексей Петрович, наш первый в области милиционер, выдал: