Вячеслав Денисов - Наживка для крокодила

• Название: Наживка для крокодила
• Автор: Вячеслав Денисов
• Жанр: Боевик
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-010344-1

В своей машине убит известный в городе корейский бизнесмен. Оперативник Горский, расследуя это громкое преступление, вступает в схватку с жестокой «азиатской» группировкой, захватившей контроль над местным авторынком. Противник использует испытанные криминальные способы борьбы, но, когда все они оказываются бесполезны, применяет невиданное убойное «оружие». Горскому предлагается стать… наживкой. Наживкой для крокодила, вскормленного на человеческой крови…

---

Благодаря их воздействию, Веня постоянно находился в «подвешенном» состоянии. В любой день недели, в любой час дня или ночи можно было зайти к нему домой и обнаружить хозяина, так сказать, в иной реальности. Вениамин был наркоманом, хотя, как и всякий наркоман, всячески это отрицал. К чести Обморока, и к бесславию ОБМОНовцев, нужно осветить тот факт, что борцы с незаконным оборотом наркотиков его ни разу не взяли. Искусство сбрасывать «отраву» или глотать ее в момент шухера Веня освоил настолько капитально, что поссорился с законом только один раз. Будучи до изумления обкуренным из-за того, что его отвергла, как он считал, любимая, Веня решился на отчаянный шаг и пошел на дело. План действий в обкуренных мозгах созрел быстро. Рядом с домом находился серпентарий, где разводились и содержались для различных медицинских целей ядовитые пресмыкающиеся. Предмет кражи – змея. Цель предприятия – подбросить в постель любимой (с хахалем) гадюку. Смысл – месть за отвергнутую любовь. То есть, вопреки общеизвестному слогану, Веня решил поступить наоборот: разрушить дом, подкинуть змею и никого, в итоге, не родить.

Судьба-злодейка распорядилась иначе. В тот момент, когда он, вытащив палкой из террариума восемь гадюк и кобру, уже наворачивал на эту самую палку «капюшон» второй, на пульте вневедомственной охраны района давно визжал зуммер. Когда в сумку Вени попала еще и эфа, в серпентарий вломились двое сержантов в бронежилетах. Несмотря на «обкуренность», Веня проявил смекалку – метнул сумку с гадами в милиционеров. Тем не менее Чернорожин был задержан, немного побит сержантами в качестве компенсации за испуг, а впоследствии – арестован и «приземлен» судом в колонию общего режима.

Помнил я Веню, помнил… Но и он вряд ли был способен на профессиональное убийство. Ладно, с Незнайкой все понятно. Пока, во всяком случае…

– Ого! Мусора… – услышал я за спиной пораженный ужасом шепот.

Это вернулся на Землю, после перелета «Кабардинск—Кассиопея—Кабардинск», Гуцалов. Разговаривать сейчас с ним – это унижать самого себя.

– Значит так, отцы родные, – деловито заметил я, – завтра в десять ноль-ноль ко мне в кабинет. Отметитесь и продемонстрируете трезвый вид. Постников – старший, отвечаешь за прибытие. Не появитесь, вспомним первый вариант разговора. Понял, старший?

– Понял, – ответил присмиревший Постников.

Перешагнув через лежащего на полу с закрытыми глазами («спрятался»…) Гуцалова, я вышел из квартиры.

Глава 2

Вот с этого, собственно, и началась эта длинная история.

Можно было, конечно, выдерживая логику повествования и подчиняясь опыту стилиста, начать с того, как я, прибыв на работу, принял участие в утреннем селекторном совещании, записывая в ежедневник происшествия, имевшие место быть в течение прошедших суток, как я помечал приметы похищенного имущества, скрывшихся преступников, даты событий и комментарии дежурных служб. Потом следовало написать, что особое внимание я уделил преступлению на своей «закрепленной» территории – удачливый бизнесмен по фамилии Тен, кореец по происхождению, был убит сегодня в пять часов утра у своего собственного «Мерседеса» тремя выстрелами в упор. Затем мне следовало изложить следующее – я хорошо знаю этого Тена, мы не раз с ним сталкивались, поэтому, исходя из понимания его бизнеса и проблем, я начал отрабатывать версии.

Но тогда все было бы враньем.

Я понятия не имел, кто такой Тен. Более того, сначала подумал, что Тен – это «погоняло», произведенное от какой-нибудь фамилии типа Теньков или Тенцов. Более того, я опоздал на совещание, поэтому об убийстве узнал только от начальника уголовного розыска, своего бывшего стажера – Максима Обрезанова.

Я не оговорился. Мой начальник – мой бывший стажер. А я вот уже шесть лет просто старший опер на линии «тяжких». Есть такое мини-подразделение уголовного розыска в районном отделе внутренних дел, которое занимается раскрытием тяжких преступлений – убийств, изнасилований и прочего, что вызывает наибольший гнев у законопослушной части населения. Я старший в этом отделе, а в моем подчинении есть штат, состоящий ни много ни мало из одного подчиненного – Алексея Гольцова.

Так уж получилось. Мои друзья-одногодки выбились в начальники. Все, с кем я начинал, уже давно устали от обязанностей начальников «уголовок» районов, а кое-кто – даже от обязанностей начальников служб криминальной милиции районных отделов внутренних дел. А вот мне не повезло. Не умею я управлять коллективом. Даже за Гольцова начальник РОВД регулярно отчитывает. Но почему-то, когда происходит нечто чрезвычайное, первым ночью всегда поднимают меня.

Сегодня ночью найти меня не могли. Если бы я знал, что около собственного «Мерседеса» пристрелят какого-то корейца, то обязательно оставил бы адресок. Но я в последние недели разводился с женой, а вчерашний день был особенно напряженным. Поэтому, честно говоря, мне было не до Тена с его простреленной головой. В результате разборок, в ходе которых я объяснял своей бывшей жене, что зря она так кричит – я не претендую ни на комнату в общежитии, ни на стенку, которую нам подарила моя теща, ни даже на телевизор, я оделся и пошел к своему школьному другу Витьке Кулешову. Понятно, что была водка, понятно, что не спалось ночью, понятно, что утром я проспал.

Так что не будет никакого пролога в моем повествовании. Я опер, им родился, им и умру. Посему, узнав об убийстве, я сразу направился по адресу, где зарегистрирован гражданин Российской Федерации Вениамин Чернорожин. Может быть, за свой индивидуализм я когда-нибудь поплачусь, но время идет, а час расплаты не настает. Я вот смотрю на Макса Обрезанова и вижу в нем самого себя. Все-таки я сумел этого человека воспитать. В отличие от некоторых наших сослуживцев, Максим за четыре года еще ни разу не поднял руку на задержанного. Он понимает, когда нужно смотреть в глаза, а когда в стену, когда «давить» разговором, а когда дать выговориться. Разница лишь в том, что ему начальство доверяет больше, чем мне. Я – «испорченный». Я знаю о многих, кто сейчас возглавляет УВД города, не меньше, чем они сами знают о себе. Я всех помню по времени совместной работы и все их промахи, поэтому я подобен чемодану без ручки. И выкинуть жалко – черт возьми, нужно же кому-то «копать на земле», и тащить обременительно. Дорогие мои, я не думаю о вашем троне! Дайте мне в своей личной жизни разобраться!..

Однако сытый голодного не разумеет. Я из тех, кто не напивается на празднике Дня милиции, не сдает сто рублей на подарок к свадьбе сына начальника РУВД, и которого не «кинешь» на компенсации за неполученное вещевое довольствие. На мне ничего не заработаешь. Я самим фактом своего существования напоминаю о необходимости выполнять служебные обязанности. А вы знаете, как не хочется некоторым товарищам выполнять свои служебные обязанности?

Не стоит мне дальше углубляться. Единственное, что у меня никак не могут отобрать в РУВД, так это штатное звание лучшего оперативного работника. Иначе, когда находили бы безжизненное тело на территории Центрального РУВД, первым будили бы не меня.

Вот поэтому, когда меня не смогли ночью «поднять», Обрезанов был зол, хотя всячески это скрывал. Еще бы, труп уже увезли в морг, а начальник подразделения, который должен заниматься этим убийством вплоть до его раскрытия, на месте преступления так и не побывал. Побывать я там, конечно, собирался, в надежде, что, может, и выводы кое-какие сумею сделать, но во всей этой истории меня настораживал один факт. С утра уже раструбили, что убийство заказное. Однако опера ГУВД и моего райотдела прочесали местность чуть ли не граблями, часа три, как лунатики, бродили вокруг несчастного Тена, но никак не смогли разыскать оружие. Судя по характеру ранений и обнаруженным гильзам, орудием убийства являлся «ТТ», давно уже снятый с производства, но до сих пор активно применяемый в криминальной среде. Однако ни «ТТ», ни что иное сыщикам не явилось.

Вот это и вызывало у меня наибольшее беспокойство. Если пистолет не сброшен киллером, как это происходит в большинстве случаев, получается, что «работал», во-первых, не профессионал, а во-вторых, отморозок. Поскольку только отморозок, желая сохранить двести баксов, унесет с собой оружие, на благоразумие такого субъекта рассчитывать не приходится. Сто к одному, что через пару дней он снова использует этот «ТТ».

Вывод – Тену разбил затылок либо тот, кому терять нечего, либо тот, у кого с головой не все в порядке. Вот такая ужасная дилемма. Без надежды на спокойствие в ближайшем будущем. Поэтому, перед самым выходом из райотдела, я дал задание Леше Гольцову. Ему предстояло сделать запросы в ближайшие исправительно-трудовые колонии по всем беглым. Работа довольно «пыльная», поскольку мы находились в угрюмом окружении шести зон, три из которых – строгого режима. А вот сам я приступил к разматыванию веревки с другой стороны. Мой фронт работ вообще представлялся неисчерпаемым, как запасы нефти на Каспии… Ну, сами представьте: я начал отрабатывать тех, у кого с головой не все в порядке. Это – в России-то…