Антон Керсновский - История Русской армии

• Название: История Русской армии
• Автор: Антон Керсновский
• Жанр: История

---

Австро-Венгрию!

Наступил полководческий момент. Но полководца в Ставке не было!

30 мая генерал Алексеев отдал, правда, директиву, в которой указывал армиям Юго-Западного фронта наносить удар на Раву Русскую — в тыл Львовскому району. Сделал он это в своей излюбленной форме советов, уговоров, намеков и недомолвок (что Суворов так образно называл нихтбештимтсагерством), Брусилов и Клембовский могли такую директиву только принять к сведению, отнюдь не к исполнению.

Для того чтоб требовать от армий Юго-Западного фронта производства широких стратегических операций, надо было прежде всего развязать этим армиям руки. Этого Алексеев как раз и не догадался сделать. Директива 30 мая отнюдь не отменяла предыдущие. Главный удар, очевидно, оставлялся за армиями Западного фронта, и в этом случае Юго-Западному фронту невозможно было задаваться самостоятельной широкой операцией, для которой к тому же не было предоставлено необходимых средств. Раз по-прежнему во главу угла ставился удар Эверта на Вильну либо Барановичи, то Брусилову оставалось лишь вести вспомогательный удар на Ковель.

Повторилось то же, что за два года до того в Галиции — при наступлении на Львов. И тогда, как и теперь, изменившаяся стратегическая обстановка требовала полководческого решения. И тогда и теперь генерал Алексеев, нащупывая и чувствуя это решение, не сумел провести его в жизнь — не смог ясно, четко и чеканно его сформулировать, отменив первоначальные, оказавшиеся нежизнеспособными директивы. И Рузский продолжал ломить на лишенный значения Львов, и Брусилов продолжал долбить потерявший ценность Ковель. И оба раза Австро-Венгрия спасла свою вооруженную силу. Русской армии не хватало головы.

* * *

К 1 июня по всему Юго-Западному фронту шли упорные и успешные для нас бои. Генерал Брусилов рассчитывал добиться решительных результатов в 8-й армии и направил в ее центр подошедший с Северного фронта V Сибирский корпус генерала Воронова{60}, на смену выведенному в резерв ХЬ корпусу. Однако удобный момент на Волыни был уже пропущен — неиспользованные возможности Луцкой победы мстили за себя.

Противник усиливался здесь с каждым часом. С необычайной быстротой из Пикардии на Волынь был переброшен 10-й германский армейский корпус генерала Лютвица, ставший ядром неприятельского сопротивления. Словно из-под земли выросли: группа генерала фон Бернгарди, подкрепившая в ковельском направлении левый фланг IV австро-венгерской армии, группа фон дер Марвица, подкрепившая центр ее, и группа генерала Фалькенгайна{62} 2-го, подкрепившая правый фланг IV армии и левый фланг I армии. 8 германских дивизий уже стояло перед фронтом Каледина, 8 других ожидалось в скором будущем, и, наконец, 8 австро-венгерских дивизий было вызвано с Итальянского фронта в Галицию.

2 июня Бернгарди{63} отразил V Сибирский корпус от Порицка, и, начиная со следующего дня, 8-й армии пришлось отбиваться от яростных контратак 18 австро-германских дивизий, по большей части свежих. Началось восьмидневное жестокое оборонительное сражение у Киселина нашей 8-й армии генерала Каледина с группой войск Линзингена.

На нашем правом фланге атаки Гауэра, Фата и 2-го австро-венгерского корпуса (выделенного из IV армии) были отражены ХЬУ! и XXX армейскими корпусами. В центре — на реке Стоходе — V Сибирский и XXXIX армейский корпуса сдержали яростный натиск Бернгарди и фон дер Марвица, а выдвинутый в боевую линию ХЬ корпус отразил IV австро-венгерскую армию (корпуса 10-й и Шурмая{64}), которой вместо отрешенного после Лупка эрцгерцога Иосифа Фердинанда командовал карпатский мясник генерал Терстянский{65}. Ставкой отмечена лихая конная атака белорусских гусар 3 июня, изрубивших 1-й и 11-й полки венгерского гонведа. Самый напряженный характер бои приняли на стыке 8-й и 11-й армий, где левофланговый VIII корпус Каледина и правофланговый ХЬУ корпус Сахарова с трудом сдерживали бешено рвавшуюся группу Фалькенгайна. Генерал Каледин пал духом. Ему мерещилась катастрофа, он видел себя опрокинутым, отрезанным от тыла. Генералу Брусилову приходилось все время его подбадривать.

Главнокомандующий Юго-Западным фронтом направил в 8-ю армию только что подошедший XXIII корпус, восстановивший положение в ее центре, в XXXIX корпусе, тогда как подходивший I армейский корпус должен был сменить на Стоходе истощенный отражением Бернгарди V Сибирский. К 10 июня положение в 8-й армии могло считаться совершенно окрепшим. Потери 8-й армии в оборонительном сражении у Киселина должны превышать 40 000 человек. По сообщениям австро-германцев, неприятелем с 3-го по 13 июня у нас взято пленными 75 офицеров, 11512 нижних чинов, 2 орудия и 20 пулеметов, что очень немного, принимая во внимание размер и ярость боев. За тот же период мы взяли 150 офицеров, 6600 нижних чинов, 2 орудия и 32 пулемета. Потери неприятеля должны составлять около 35 000 человек.

* * *

В то время как армия Каледина отражала в Киселинском сражении натиск группы войск Линзингена, три другие армии Юго-Западного фронта продолжали наступление. В 11-й армии генерал Сахаров нанес сильный удар армиям Пухалло и Бем Ермолли, ударив своим центром в их стык.

2 июня XXXII армейский корпус в геройском бою форсировал Пляшевку, овладев Берестечком, а брошенная преследовать врага Заамурская конная дивизия на плечах его расстроенного 18-го корпуса ворвалась в Радзивиллов. Тем временем XVII корпус овладел Почаевом и Почаевской Лаврой, оттеснив левый фланг II австро-венгерской армии за линию границы и завершив тем самым славное для нашего оружия сражение под Берестечком.

Удар нанесла 101-я пехотная дивизия генерала Гильчевского{66}. 404-й пехотный Камышинский полк под ураганным огнем бросился в Пляшевку и перешел ее по горло в воде. 6-я рота его, попав в глубокое место, вся утонула. Командир полка, ветеран Шипки полковник Татаров был сражен пулей в сердце, успев крикнуть: Умираю! Камышинцы, вперед! Бешеным ударом Камышинский полк опрокинул три полка неприятеля, взял на штыках Берестечко и захватил в плен 75 офицеров, 3164 нижних чина, 3 орудия и 8 пулеметов. Трофеями Заамурской конной дивизии генерала Розалион-Сошальского{67} было 10 офицеров, 800 нижних чинов и батарея в 4 пушки. XVII корпус в почаевских боях захватил 6000 пленных и 4 орудия. Всего в сражении под Берестечком нами захвачено до 12000 пленных и 11 орудий.

В последовавшие дни левофланговый VII армейский корпус овладел Черным лесом, тогда как на правом фланге ХЬУ корпус ввязался в тяжелые бои 8-й армии у Киселина. 7-я армия, к которой отошел левый фланг 11-й армии — XVIII и VI армейские корпуса — отразила, как мы уже видели, своими ставшими центральными XXII и XVI корпусами яростное наступление графа Ботмера и рядом коротких ударов нанесла Южной германской армии чувствительное поражение у Гниловод и Бобулинцев.

Наконец, 9-я армия развивала свой блестящий успех у Доброноуц, громя расстроенные войска Пфланцера. 5 июня XI корпус занял Черновицы. Генерал Лечицкий остановил свою ударную группу (войска ХЫ, XII и XI корпусов) на линии Прута, готовясь к перемене операционного направления на восток — на Коломею и Станиславов. Преследовать бежавшую южную группу VII австро-венгерской армии (11-й корпус и отряд Паппа) был отправлен только Сводный корпус генерала Промтова{68} (82-я и 103-я пехотные дивизии) и III конный корпус графа Келлера. 10 июня генерал Промтов занял Сучаву, а граф Келлер — Кымполунг. При занятии Черновиц захвачено 1500 пленных и 10 орудий, 6 июня у Кучур Маре — еще 600 пленных и 2 пушки. Трофеями 10 июня у Кымполунга было 60 офицеров, 3500 нижних чинов и 11 пулеметов. У Сучавы взято 27 офицеров, 1235 нижних чинов и 27 пулеметов. 15 июня терцы взяли в пешем строю 2 пушки.

Преждевременная остановка ударной группы на Пруте, слабость Сводного корпуса и запоздалое использование штабом 9-й армии конницы графа Келлера привели к тому, что разбитого противника, вместо того чтобы отрезать от Карпат, только оттеснили к горам, где он и закрепился, сопротивляясь из последних сил.

Между штабами Западного и Юго-Западного фронтов и Ставкой велись напряженные разговоры. Генерал Эверт все не решался наступать, прося отсрочку за отсрочкой:

с 31 мая на 4 июня, с 4-го на 20-е… Генерал Брусилов жаловался на бездействие генерала Эверта, прося Ставку ускорить его наступление. Несчастный Алексеев соглашался то с одним, то с другим — в зависимости от того, с кем в данную минуту говорил. Упрашивая Эверта торопиться, подчеркивая, что счет времени сейчас надо вести на минуты! он вслед за тем дарил ему восемнадцать драгоценных дней!

Директивы генерала Алексеева были столь расплывчаты и неясны, что целая армия — 3-я генерала Леша — оказалась вне пространства и на нее претендовали одновременно и Западный и Юго-Западный фронты. По духу директив Ставки (навязывание Брусилову Пинского района) она должна была войти в рамки Юго-Западного фронта — по букве их оставалась в составе Западного. Оба главнокомандовавших обратились с запросом в Ставку. Алексеев сперва согласился с генералом Эвертом, а затем с генералом Брусиловым, которому в конце концов 10 июня и передал 3-ю армию. Однако генерал Эверт успел отобрать себе четыре корпуса из пяти, так что в распоряжение генерала Брусилова поступил только штаб армии и один XXXI армейский корпус. Генерал Брусилов передал в 3-ю армию крайний правый фланг 8-й армии — IV конный и ХЬУ! армейский корпуса, намереваясь развить удар по обоим берегам Припяти.