Алексей Махров - Господин из завтра

• Название: Господин из завтра
• Автор: Алексей Махров
• Жанр: Книги

---

– – Что вы собираетесь делать со мной, Ваше Высочество?

Голосок дрожит, испугалась. И правильно… Кой черт правильно? Какое "Ваше Высочество"? Почему не "Олег"?

А вот почему. Наша "гостья из будущего" отчалила в свое "прекрасное далеко". Теперь передо мной несчастная женщина, которая, придя в себя, обнаружила что лежит в разорванной одежде, а над ней склонился нагой цесаревич. Есть от чего завизжать. Надо срочно что-то придумать… Блин, вспомнить бы еще, как эту мадемуазель звать? Вроде бы Зинаида…

– – Мадемуазель, скорее мне нужно задавать вам этот вопрос. Я уже засыпал, когда вы вошли в мою спальню и, не сказав худого слова, напали на меня, пытаясь усыпить. Не верите? Взгляните, что лежит у вас под рукой?

Она с удивлением взирает на склянку с хлороформом и поднимает на меня испуганные глаза.

– – Но поверьте, Ваше Высочество, я совершенно не собиралась нападать на вас. Я… я не знаю… как это все случилось. Я ничего не помню, – сообщает она и заливается слезами.

Ну, вот, здравствуйте! Сперва – уговоры, потом – драка, и вот теперь – разбор полетов. Охо-хо-хонюшки, будем утешать…

Лихорадочно оглядываю комнату в поисках чего-нибудь, что могло бы ее успокоить. Святые угодники, да я ж все еще голый! Схватив халат, я мгновенно влетаю в него, молниеносно завязываю пояс… Ф-фух, теперь можно думать… О, вот сифон с содовой водой.

– – Успокойтесь, Зинаида … (как же тебя по отчеству?)… Вот, выпейте воды.

Зубы стучат о край стакана, вода проливается на грудь.

– – Ваше Высочество, а вы меня не развяжете?

– – Конечно, конечно, если только вы не будете снова кидаться на меня как рысь в лесу.

Я распутываю узлы и помогаю женщине подняться.

– – Вот так, вот так… Садитесь в кресло, мадемуазель. Я пошлю кого-нибудь из своих адъютантов принести вам одежду.

– – Mersi – шепчет она, и вдруг лукаво стрельнув в меня глазами, сообщает, – а вы весьма привлекательны, Ваше Высочество.

Понятно. Пропала ночь. А я так хотел выспаться…

Глава 5

Рассказывает Олег Таругин

Ну, вот и год пролетел. "Как я выжил, будем знать только мы с тобой!" (Интересно, в этом мире будет Симонов?) За этот год у меня было много, мно-о-го дел. Во-первых, образование. Ну, классическое среднее образование я, кажется, получил. Странно было, когда мое "второе я", обычно молчащее и загнанное под спуд, подсказывало мне ответы на латыни, французском или немецком языках. По другим предметам я отвечал самостоятельно, чем поверг в немалое удивление господ преподавателей. Еще бы, формулы сокращенной тригонометрии в гимназиях начнут преподавать только лет через двадцать, дифракцию – лет через тридцать. А я это знаю, и от моих ответов профессура обалдевала, а мои милые наставники, Победоносцев и Данилович, выглядели именинниками.

В результате – моё образование вроде как завершено. Венценосный папенька выделил мне роту в Стрелковом батальоне императорской фамилии и теперь я – ротный. Как бы ротный. Офицеры-стрелки по-видимому решили, что обязаны отплатить мне за завтраки и ужины, превратить мою службу в бесконечное застолье. Ну, это уж дудки!

Со своей ротой мне удалось провести пару занятий по рукопашному бою, несколько – по снайперскому делу. Глядишь, года через полтора из этого батальона выйдет первая часть особого назначения. Посмотрим…

Основной моей задачей стала за этот год женитьба. Аликс Гессенскую я отшил так, что за русского цесаревича она выйдет только под страхом смертной казни. Это хорошо, потому как у меня на примете имеется другая невеста. Принцесса дома Гогенцоллернов – Виктория, для домашних – Моретта. Девица на полгода постарше цесаревича и была обручена с болгарским князем, Александром Баттенбергом, но кого это волнует? Даже если бы она была старше на двадцать лет, страшна, как Хиросима и обручена с графом Дракулой, я все равно желал бы на ней жениться. Эта Моретта принесет в качестве приданного союз России с Рейхом, так чего ж еще желать? К тому же сказать, Баттенберг не настоящий князь. Несколько лет назад его свергли с престола, и теперь он отирается при европейских дворах в поисках поддержки. Самое пикантное в том, что до восшествия на престол Александр Баттенберг служил офицером в русской армии, и был направлен на болгарское княжение именно для того, чтобы отстаивать интересы России. Однако "Сандро" оказался, мягко говоря, подонком, моментально забыв, кто, собственно говоря поднял его из грязи в князи. Сейчас большего русофоба еще поискать…Ну-с, как говорится в одном фильме, который может быть снимут лет через семьдесят: "Жених согласен, родители невесты – тоже, осталось уговорить невесту".

Правда, насчет родителей невесты, я малость прилгнул. Фриц и Вики, родители будущего кайзера Вильгельма и моей избранницы, его сестры, отчаянные англофилы, Россию ненавидят, и отдадут свою дочь за русского цесаревича только под угрозой применения оружия. Конечно, еще жив старый кайзер, большой друг нашей Империи, но он уже стар. Так что, если разобраться, у меня есть только один союзник: будущий кайзер Вильгельм. Парень он увлекающийся и рыцарственный, и наверняка не упустит возможность поучаствовать в романтическом приключении.

Остается только придумать, как бы дать знать о своей любви и желании жениться. Идея пришла не сразу, но когда пришла и оформилась… Все-таки, я гений. Ну, как минимум талант, особенно – в сравнении с бесцветными ребятами из патриархального, спокойного XIX века…

– – …Здравствуйте, господин академик.

– – Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество. Какая честь.

– – Ну что вы, Это для меня огромная честь, что сам академик Суриков согласился принять меня. Ведь я всего-навсего один из множества наследников множества престолов, а вы – величайший художник нашего времени!

Лесть – штука полезная. Василий Иванович приятно пунцовеет и смотрит на меня уже заинтересованно. Я рассыпаю дифирамбы его "Утру стрелецких казней" и "Меншикову в Березове". С трудом вспоминая работы искусствоведов конца ХХ века, восхищаюсь композиционным построением полотен, расписываю цветовую гамму, историческую достоверность. И вот результат: Суриков, усмирен, покорен, очарован и готов выполнить любую просьбу восторженного цесаревича.

– – Чем же я могу быть вам полезен, Ваше Высочество?

– – Василий Иванович, я пришел к вам с нижайшей просьбой. Вы один сможете мне помочь.

Суриков удивленно пялится на цесаревича, пришедшего к нему за помощью.

– – Дело в том, господин академик, что я… влюблен. Моя избранница – принцесса из дома Гогенцоллернов, Виктория. Мне необходимо дать ей знать о своей любви. И помочь мне можете только вы.

– – Да чем же, Ваше Императорское Высочество?

– – Напишите картину. Что-нибудь из наполеоновских войн. На переднем плане – молодой русский офицер, раненый. Над ним склонилась немецкая девушка. А дальше – бесконечная колонна французских солдат и Наполеон, брезгливо смотрящий на раненого.

– – И в виде русского офицера и немки будут изображены Вы и Ваша избранница, – Суриков, похоже, заинтересовался моей идеей. – Ваше Высочество, если позволите, я попробую сделать несколько набросков прямо сейчас.

Мы расстались через четыре часа. Мы обсудили наброски, до хрипоты наспорились по поводу композиции, и решили вопрос с названием полотна. "Битва при Дрездене". Здорово! Хорошо, что у Василия Ивановича есть время и он готов временно отвлечься от своей "Боярыни Морозовой". Обещал через три месяца выдать на-гора первый вариант. Пойдет…

Вот по осени и едем свататься. "Едем" – это значит я, Ренненкампф, Васильчиков, и атаманец Шелихов, с которым я теперь каждое утро занимаюсь рукопашным боем. И, разумеется, с нами едет академик Суриков со своим полотном "После поражения". На переднем плане тяжело раненный русский офицер-драгун, который с мольбой протягивает руки к немецкой девушке. Девушка, списанная с фотографии Моретты, вытирает ему кровь, а сама, с ужасом на лице смотрит на убитых пруссаков, лежащих рядом. И на все это брезгливо взирает Наполеон, окруженный своими гренадерами, осененный трехцветными знаменами. Ну, если немцы намека не поймут, то я уж и не знаю, чем пронять этих бюргеров…

Проняло. Старый кайзер, полюбовавшись на присланное ему в подарок творение академика, прослезился и разразился длинной речью о братстве оружия, об общей истории, о давних традициях дружбы и добрососедства. А ко мне приближается молодой Вильгельм:

– – Послушайте, кузен, одна из фигур на картине напоминает мне мою родственницу. Скажите, это случайность?

– – Э-э… – а ну-ка, постараемся покраснеть и сделаем вид, что нам мешают руки! – Кузен, я могу Вам довериться? Помнится, мы с Вами были довольно близки в России, но все же…

Он заинтересован и заинтригован. Его серые чуть на выкате глаза впились в меня.

– – Я полагаю, что не давал вам повода, кузен, сомневаться в моем к Вам расположении.