Сидни Ламберт - Ложь и любовь

• Название: Ложь и любовь
• Автор: Сидни Ламберт
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7024-1965-0

Между Мишель и Дэвидом неожиданно вспыхивает бурный роман. Но нелепое стечение обстоятельств подвергает их отношения нелегкому испытанию. Чувствуя себя обманутой любимым человеком, Мишель решает проучить его. И тогда недоверие, обида и ревность разделяют влюбленных. Преодолевая преграды на пути друг к другу, они на собственном опыте убеждаются, как важно не делать поспешных выводов и как непросто не только найти, но и удержать свое счастье…

---

Дэвид Митчелл разрушил ее жизнь, В одночасье. Рассыпался хрустальный дворец, покатились в разные концы света розовые жемчужины ее несостоявшегося счастья. Кто? Кто внушает человеку с детства эту глупую мысль? Почему каждый рождается с уверенностью, что если вести себя правильно, учиться на чужих ошибках, то счастье достижимо, возможно. Нет… Все зависит от случая. Одному повезло, другому нет. Мишель всегда была рассудительной, даже слишком предусмотрительной. И что же? Это помогло ей? Только все осложнило…

Внезапно послышался стук в дверь.

– Да, – откликнулась Мишель, поспешно вытирая навернувшиеся на глаза слезы.

– Милая, пришел какой-то человек. Спрашивает, когда и сколько мы бываем дома. Какая-то социальная служба. Изучают нагрузку и что-то еще. Я не поняла. Вот анкета. Заполни. Он ждет внизу.

Мишель кивнула и взяла листок, который протянула ей мать. Вопросы показались ей странными: «Укажите точное время, когда вы бываете дома во вторник». То же самое предлагалось сообщить и обо всех других днях недели. Потом вдруг. «Хватает ли вам свободного времени?». Мишель прочитала название анкеты. «Цюрихский университет психологической студенческой службы».

– А вы заполнили? – спросила Мишель у матери.

– Да. – Мать кивнула.

Пожав плечами, Мишель стала вписывать ответы. Это заняло у нее от силы минуту. Потом отдала анкету. Дверь захлопнулась.

Мишель растянулась на полу. Мысли ее были уже далеко. Психологическая студенческая служба… Что за бред. Дэвид… Психология для нее теперь навсегда станет самой противной наукой. Уже стала. Мишель окинула взглядом комнату. Смешно. Но эта комната за годы ее детства вытерпела не меньше восьми ремонтов. Или, точнее сказать, коренных переделок. Она росла вместе с Мишель. По обоям на стенах, по мебели, по цвету штор можно было определить, сколько лет хозяйке комнаты. Начиналось все с розовых тонов. Сейчас комната была оббита мехом. Вся. Ковер, мебель. И везде нашиты кошачьи следы из кожи. Обои сделаны под мешковину, из отверстий которой выбиваются клочки рыжего меха. Потолок тоже оклеен мехом, но только белым. Она сама все это придумала.

Мишель усмехнулась. Как давно она ничего здесь не переделывала. Приезжала только на каникулы, и драгоценные часы отдыха от занятий не хотелось тратить на ремонт. Но теперь она все здесь снова переделает. Под средневековый стиль. Или под античный. Только бы чем-то заняться, отвлечься.

День прошел незаметно, разряженный в траурные одежды сумрачных мыслей и скорбных чувств.

Мишель сидела в своей комнате, задумчивая и грустная. Вся ее жизнь совершалась сейчас внутри, не видимая, не слышимая никем, но оттого не менее глубокая, тяжелая. Бывают люди, которые от горя мечутся в исступлении, обращаются ко всем со своими проблемами или находят утешение в том, чтобы ломать, крушить все вокруг. Мишель никогда не была такой. Что бы ни случилось, она редко выплескивала свои эмоции на окружающих. Говорят, от этого развиваются болезни, даже смертельные. Иногда Мишель хотелось кому-то открыться, но внутри словно был барьер, не позволяющий довериться даже самым близким.

За окном уже стемнело. Сквозь драповые, серые шторы не было видно звезд. Мишель встала и отдернула занавески. Небо сияло во всем своем великолепии, звездные россыпи блестели, словно жемчуг на черном бархате. Мишель распахнула окно и села на подоконник. Квартира ее родителей имела два этажа. Окна были на пятом и четвертом. Мишель сидела сейчас на пятом. Внизу светилась огнями улица, гудели машины, шли люди. И всюду движение, жизнь… А Мишель хотелось покоя, хотелось крикнуть им всем: «Остановитесь, куда вы спешите? Остановитесь и подумайте, а счастлив ли каждый из вас? Вы, бегающие внизу! Безумные, пустые…»

Мишель почти ненавидела их всех. Они безучастно шли мимо нее, не замечая ее горя, и никто даже не поднял голову. Слезы текли по щекам Мишель. Огоньки вверху, огоньки внизу рассеивались длинными лучами. Острыми, словно иглы. Ей показалось, что весь мир ополчился на нее. И вдруг… зазвонил будильник – напоминание о том, что пора на пробежку. Мысли ушли. Боль спряталась, словно испугавшись резких, пронзительных звуков. Город внизу вмиг преобразился. Люди шли. Машины ехали. Будильник пищал. Жизнь продолжалась. Все шло своим чередом.

Мишель развернулась и спрыгнула с подоконника на пол. Какая мелочь иногда меняет все в один миг! Один звук, пришедший из внешнего мира, словно вырвал Мишель из ее переживаний. Сигнал, говорящий – у тебя еще остались здесь обязанности, ты многим здесь нужна.

Она надела спортивный костюм, кроссовки, повязку на лоб и вышла вниз.

– Я – бегать, – коротко сказала она матери. – К ужину не ждите.

Дверь за ней захлопнулась. Лестничная площадка была пуста, Мишель поспешила на улицу. Ей хотелось затеряться в толпе прохожих, раствориться среди них. Она вышла из подъезда и побежала. И тут…

И тут прямо навстречу ей из-за угла дома выползло нечто громоздкое, о восьми ногах и трех головах. Мишель глазам своим не поверила. Конная полиция? Да, конечно… но не в этой части города и не в средневековых же доспехах! А между тем рыцари гордо дефилировали именно в ее сторону. Мишель остановилась в недоумении. Тут только она заметила, что лица странствующих рыцарей ей очень знакомы. Жюльен Этьен в доспехах и с мечом у пояса вел коня под уздцы. На коне гордо восседал… Дэвид Митчелл. Лицо его наполовину закрывал шлем, но затененные глаза сияли восторгом. Он хорошо смотрелся верхом: широкоплечий, с острыми по-мужски, но приятными чертами лица. Вся его фигура излучала достоинство. Доспехи тоже были Дэвиду к лицу. Сталь сияла в свете фонарей, кольчуга переливалась, кожаный ремень опоясывал талию, черный кельтский плащ с капюшоном изящными складками свисал вниз, прикрывая сзади седло и лошадь.

Мишель встала посреди улицы как вкопанная и с изумлением наблюдала приближение доблестных воинов. И не она одна. Люди тоже останавливались и с любопытством разглядывали пришельцев из средневековья. До Мишель донеслось несколько реплик:

– По-моему, театральный фестиваль здесь бывает осенью.

– Это для туристов, новая затея администрации.

– Здесь же не пешеходная зона. Машины и лошади не всегда совместимы. Кто-то посигналит, а она понесется, потопчет людей.

– Здорово!

Когда между Мишель и рыцарями оставалось шагов десять, Жюльен поклонился и, гордо подняв руку, начал:

– О, госпожа всех земель и морей! О, божественная леди, чьи глаза подобны звездам в небесах, перед которой красота светил меркнет, точно лампада угасает на ветру. О, моя леди! Этот рыцарь, – он указал на Дэвида, – проделал длинный путь, чтобы припасть к твоим ногам. Его судьба в твоих руках…

Машины на дороге тормозили, даже остановился какой-то автобус, люди все подходили, вокруг Мишель и рыцарей собралась целая толпа. Краем глаза она заметила трех полицейских, которые пытались прорваться сквозь живое оцепление и выяснить, в чем дело.

– Дайте людям объясниться! Не мешайте, они же ничего дурного не делают, – шикали на них.

– Движение остановилось! – пытались возразить те. – Разойдитесь!

– Десять минут! Ничего не случится, – спорили с ними люди из толпы.

В итоге полицейские решили подождать. Жюльен всего этого не замечал и продолжал решать судьбу своего сюзерена. Вот уж где в полной мере его красноречие нашло выход!

– Если он чем-то согрешил пред вами, он обязательно исправится. Сердце его разобьется, если вы не выслушаете несчастного. Много миль проскакали мы, но нигде не встретили подобной вам.

После этой тирады преподаватель античного искусства поклонился и отступил назад, отпустив лошадь и давая дорогу Дэвиду, который уже успел спешиться.

Без лишних слов тот подошел к Мишель и, опустившись на одно колено, поцеловал прекрасной даме руку.

– Не знаю, что нашептали вам обо мне сплетники и недоброжелатели, но клянусь, что это все клевета. Но, даже если вы не верите мне, я готов искупить мою мнимую вину чем угодно. Только скажите, как мне доказать мою любовь к вам. Любое ваше желание я исполню с радостью. – Он замер, склонив голову и приникнув лбом к руке Мишель.

Мишель была вне себя. Ее переполняли восторг, счастье, все вместе взятое. Голова кружилась. Лица людей, огни плыли, неслись, перемешавшись в один карнавал. Ее рука чувствовала тепло его прижатого лба, а сердце безумно билось в упоении чувств.

– Вы прошены, – только и смогла вымолвить она.

Дэвид посмотрел на нее своим пронзительным взглядом, в котором светились любовь и благодарность. Ушли страхи, сомнения, его глаза снова стали чистыми, блестящими, словно кто то невидимой рукой снял с них пелену. В руках у Дэвида появилось колечко. Простое на вид: тонкое, будто с оплетающими основу цветами. Оно блестело, переливалось драгоценными камнями. Крохотные, они словно капельки воды застыли в глубине каждого цветка.