Герман Нагаев - Пионеры Вселенной

• Название: Пионеры Вселенной
• Автор: Герман Нагаев
• Издательство: Современник
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1973

Трилогия Германа Нагаева «Пионеры Вселенной» продиктована целью показать в историческом аспекте зарождение в нашей стране космической науки и техники. Автору удалось не только занимательно и доступно рассказать о творческих поисках и успехах первых исследователей космоса, но и нарисовать запоминающиеся образы Кибальчича, Циолковского, Цандера, изобразить среду и обстановку, в которой приходилось жить и трудиться первооткрывателям космических трасс.

---

«Неужели вор?» – подумал Фридрих и попятился, соображая, как и что следует делать?

– Цандрик, это я! – послышался шепот из-за куста.

«Кто-то из реалистов, – подумал Фридрих, – так меня звали только в училище». – Он шагнул к кустам и увидел сидящего на траве Яниса Кудзиня, с перевязанной ногой.

– Янис?

– За мной гонятся, Фридрих… если можешь – помоги! – прошептал Янис.

Фридрих протянул ему руку:

– Здесь в горе есть небольшая пещера. Мы детьми в ней играли. Она заросла. Никто нас не увидит. Идем!

Янис шел, волоча левую ногу.

– Вот тут, за кустами.

– Вижу, спасибо! – Янис раздвинул кусты и спрятался.

В калитку громко застучали:

– Открывай! Полиция!

Фридрих подошел, открыл калитку. Двое полицейских, оттолкнув его, побежали по аллеям, осматривая кусты. К калитке, в коляске на вороной лошади, подкатили околоточный и пристав. Пристав спрыгнул первым и, войдя в сад, остановился перед Фридрихом, взял под козырек:

– Не видели, сюда никто не забежал?

– Калитка была закрыта.

– Могли через забор!

– Нет, не видел… Впрочем, я только вышел из дома… Наши еще спят…

Из боковой аллеи, стуча каблуками, выскочили двое полицейских, вытянулись перед приставом:

– Ваше высокоблагородие! Обшарили весь сад – никого нет! Дозвольте обыскать дом?

– От-ставить! – приказал пристав и махнул рукой.

Полицейские юркнули в калитку.

– Извините, что побеспокоили, господин Цандер. Служба… – Пристав приложил два пальца к козырьку и, повернувшись, вышел.

Когда цокот копыт и шаги полицейских утихли, Фридрих запер калитку, осмотрелся и подошел к пещере:

– Янис, вылезай – ушли!

Янис вылез, отряхнул прилипшие сухие листья, крошки земли, протянул руку:

– Спасибо, Фридрих! Ты меня спас. Можно мне тут побыть до вечера?

– Пойдем в дом – тебе надо перевязать ногу.

– А никто не увидит?

– Наших не бойся – они не выдадут… Обопрись на меня и пойдем.

Янис положил руку на плечо Фридриха и, морщась от боли, поковылял к дому.

По черной лестнице они поднялись на второй этаж. Янис сел на стул и стал платком вытирать пот. Фридрих спустился к отцу.

Артур Константинович уже позавтракал и собирался ехать на службу.

– А, ты уже встал! – удивленно воскликнул он, увидев Фридриха.

– Папа, я знаю, ты не одобряешь революционеров… Но тот человек, что спас меня зимой, теперь здесь и нуждается в твоей помощи.

– Он ранен? – насупился отец.

– Кажется, да…

– Кто-нибудь видел, как он пришел?

– Нет, еще было темно…

– Хорошо, иди к нему – я сейчас поднимусь.

Фридрих, войдя в комнату, приложил палец к губам.

Оба слушали, как отец мыл руки, собирал инструменты и, тяжело ступая, поднимался по лестнице.

– Ну-с, здравствуйте, молодой человек! Покажите-ка, что у вас за царапина? – стараясь быть приветливым, начал Артур Константинович.

Янис поднял штанину, снял намокшую кровью повязку.

– Однако! – покачал головой старый доктор. – Фридрих, немедленно сюда таз с теплой водой, спирт, йод, бинт!

Фридрих бросился вниз и мигом доставил все необходимое.

Промыв и забинтовав рану, старик вместе с Фридрихом уложили больного в постель.

– Сейчас вам дадут поесть, потом примите вот это лекарство и – спать!.. Вечером, если все будет хорошо, Фридрих отвезет вас в моей коляске домой или куда скажете… Будьте здоровы!

Старик кивнул, взял саквояж с инструментами и вышел из комнаты…

– У тебя славный отец, Фридрих.

– У тебя тоже! Передай ему от меня сердечный привет.

– Спасибо, но едва ли смогу… Отец четыре месяца был в тюрьме, а сейчас вынужден скрываться…

– Его выпустили?

– Освободили рабочие сегодня ночью. Ты слышал стрельбу?

– Да. Стреляли здорово.

– Это рабочая дружина напала на тюремную охрану, чтоб освободить приговоренных к смертной казни.

– Неужели удалось спасти?

– Да, освободили всех, в том числе и отца.

– Молодцы! Тебя там и ранили?

– Да. Я ведь теперь работаю на заводе и был вместе с товарищами…

– А почему за тобой гнались уже утром?

– Шел к другу, в Задвинье, а городовой увидел кровь на брюках и бросился меня ловить, засвистел. А тут поблизости – участок. За мной – погоня… Хорошо, что юркнул в переулок и махнул за забор к тебе…

– А я словно предчувствовал… проснулся рано и вышел погулять.

– Да, спасибо! Если б не ты – меня бы схватили и, очевидно, повесили. Мы много побили охранников…

Вечером старик Цандер осмотрел больного и сказал, что все хорошо. Когда совсем стемнело, Фридрих отвез его в Московское предместье, к «Тетке»…

На другой день в городе началась всеобщая забастовка. Поезда и трамваи не ходили, газеты не вышли. Фридрих пошел в институт пешком и изрядно опоздал. Однако когда он подошел к зданию института, там толкались и шумели студенты, кто-то говорил речь. На дверях висело извещение:

«Дирекция Политехнического института уведомляет господ профессоров и студентов, что из-за неповиновения многих студентов установленному порядку, по распоряжению его превосходительства генерал-губернатора – институт закрыт до особого распоряжения».

Второй месяц бурлила Рига. То там, то тут вспыхивали забастовки, стачки, митинги. Бастовали не только заводы, транспорт, но и многие учреждения. Трамваи ходили с перебоями, а то и вовсе стояли; театры не работали, институт по-прежнему был закрыт. Многие иногородние студенты разъехались по своим городам, другие ходили по заводам и фабрикам, выступали на сходках и митингах, призывали к восстанию.

В городе по ночам расклеивались прокламации и воззвания, призывавшие к сплоченности, к организованной борьбе за свободу, за свержение самодержавия. Под воззваниями стояла подпись: «Рижский комитет РСДРП».

Обыватели по вечерам крепко запирали двери и спать ложились со страхом и молитвой.

Богатые студенты больше отсиживались по домам, пили, резались в карты.

Фридрих первое время аккуратно ходил в институт, справлялся, не начались ли занятия, но в конце концов – бросил.

Братья и отец тоже большую часть дня сидели дома. Сновали из угла в угол в гостиной, спорили о событиях в городе, нервничали… Фридрих закрывался в своей комнате и пытался размышлять над ракетой, делать наброски расчетов полета на Марс и Венеру, но доносившиеся снизу раздраженные голоса не давали сосредоточиться. Он вскакивал и сердито ходил по комнате. «Нет, чтобы что-то обдумать – нужно душевное спокойствие. Нужна тишина…» Фридрих выходил в сад, но и там было невесело: деревья оголились и в них свистел ветер. Фридрих снова закрывался в своей комнате и читал, читал до отупения. Читал все, что попадало под руку, лишь бы забыться…

Иногда ему приходила мысль отыскать Яниса Кудзиня и сказать, что он готов бороться вместе с ним, что ему осточертела такая жизнь. Но Фридрих безнадежно махал рукой: «Какой из меня боец за свободу, я буду лишь путаться под ногами…»

В воскресенье вся семья обедала дома. Отец на этот раз оказался в хорошем настроении. Охотно разговаривал, расспрашивал сыновей о событиях в городе, даже шутил.

Фридрих ел молча, думая о чем-то своем. Он, как самый младший, больше всего беспокоил отца.

– Послушай, Фридрих, ты совсем превратился в улитку. Целыми днями сидишь в своей комнате, как в раковине.

– Что же мне, прикажете играть в карты? – обидчиво спросил Фридрих.

– У тебя пока есть теплый уютный дом и средства, чтобы учиться.

– Но ведь институт закрыт!

– Я ужинал вчера у адвоката Оттеля. Их младший, кажется, твой однокашник?

– Да, Виктор учится со мной.

– Так вот, он и еще несколько студентов из Политехнического, собираются в Цюрихский университет… Почему бы тебе не махнуть с ними? А? Деньги я дам… Ведь из-за этих забастовок может пропасть год…

– Не знаю, папа… Это так неожиданно…

– Поезжай, сынок, я сам когда-то мечтал учиться в Цюрихе. Это один из лучших университетов в Европе.

– Там же нет механического факультета?

– Что за беда! Поступишь на физический. Главное – получить знания и диплом!

– Я бы почел за большое счастье! – вздохнул кто-то из братьев.

– Спасибо, папа… Я готов!.. Только, наверное, уже поздно?

– Оттель обещал все устроить. Иди к себе и собирайся…

В понедельник вечером к Фридриху поднялся отец. Глаза его теплились радостью, а брови хмурились, чтоб приглушить ее.

– Папа! Ну, что? Что сказал Оттель?

– Все улажено. Завтра тебе надо взять документы и передать их Виктору для отца. Иди, он ждет тебя в гостиной…

Упитанный, круглолицый, с аккуратным пробором в черных прилизанных волосах, Виктор, развалясь в кресле, курил сигару.

– А, Фридрих! – обрадовался он и, привстав, протянул белую, холеную руку. – Ну, мы берем тебя в компанию. Едут Басов, Мюллер, я и еще четверо, которых ты не знаешь. Все – отличные парни!

– Думаешь, нас примут?