Дик Фрэнсис - Испытай себя

• Название: Испытай себя
• Автор: Дик Фрэнсис
• Жанр: Детектив

Писатель Джон Кендал знает, как выживать в экстремальных ситуациях, ведь он опубликовал шесть пособий на эту тему. Приняв предложение знаменитого в Англии тренера скаковых лошадей Тремьена Викерса, он приезжает к нему в усадьбу, чтобы написать его биографию. Джон не предполагает, что очень скоро ему придется на практике применить свои знания, чтобывыбраться из смертельной ловушки.

---

— Фиона не лицемерила. Да и никто из тех, с кем вы разговаривали сегодня утром, не лицемерил.

— Пожалуй. Но я не со всеми встречался. Однако есть такое понятие, как родственная верность... Я читал судебные отчеты о том процессе, прежде чем приехать сюда. Здесь в округе верность своим — это не пустой звук, согласитесь? Непоколебимая, непробиваемая, ведь так?

Внешне Дун выглядел невзрачно, а его певучий беркширский акцент действовал на окружающих обезоруживающе, однако за обликом размазни скрывался внимательный и умный наблюдатель. После этих его слов я внезапно поверил тому, в чем сомневался раньше: он, несомненно, доводил до логической развязки большинство своих дел.

Дун выразил желание поговорить с остальными девушками-конюхами до того, как они узнают обо всем из чужих уст, а также с мужчинами-конюхами, но почему-то начать он решил с девушек.

Я довез Дуна и Рича до конюшен, и мы остановились у женского общежития. Раньше мне здесь бывать не приходилось. Это было небольшое современное здание, стоявшее в тупике. Тремьен как-то сказал мне, что приобрел его по дешевке, а затем отстроил.

Я сказал Дуну, что не всех девушек знаю по именам, а вижусь с ними лишь на утренних проездках и на вечерних осмотрах конюшен.

— Этого вполне достаточно, — заметил Дун. — Зато они все знают всю. Можете сказать им, что я не людоед.

Не будучи абсолютно уверен в себе, я тем не менее сделал так, как он просил.

Мы зашли в комнату, и Дун по-хозяйски уселся на цветастой софе. Повсюду стояли горшочки с цветами, на кроватях лежали подушки и подушечки, по столам были разбросаны журналы мод и бесчисленные фотографии лошадей. Ничтоже сумняшеся Дун сообщил девушкам, что, вполне возможно, Анжела Брикел умерла в тот день, когда исчезла после вечерней проездки. Он также добавил, что найдены ее останки, обрывки одежды, сумочка, и спросил, не осталось ли тут еще каких-нибудь ее вещей. После отрицательного ответа он задал свой традиционный вопрос:

— А не складывалось ли у вас впечатление, что Анжела давала лошадям стимуляторы? Может, у нее были трения с дружками?

Из шести присутствовавших девушек с нею приходилось работать только четверым. Все четыре нашли эту идею смешной — Анжела никогда не связывалась с допингом. Одна из девушек сказала, что Анжела была скрытна, у нее часто случались перепады настроения, поэтому они с ней не очень дружили и не имеют представления, был ли у нее дружок. Они не исключили возможности того, что с Сэмом у нее что-то было, но это считалось у них в порядке вещей. Сэм Ягер — профессиональный жокей, этих баб он объездил больше, чем лошадей.

Девушки застенчиво захихикали. Дун, отец трех дочерей, никак не отреагировал на их смех, он был несколько разочарован.

— Анжела и Сэм ссорились?

— С Сэмом невозможно ссориться, — сказала самая смелая из девушек. — С ним можно только в постель. Или на сеновал.

Новый всплеск смешков.

Девушкам не было и двадцати, но они уже многого нахватались и жили надеждами.

— Никто не воспринимает Сэма всерьез, — сказала самая смелая. — С ним просто весело. Он и из этого сделает шутку. Если не хочешь идти с ним, достаточно просто сказать «нет». Мы и говорим «нет». Он никого никогда не принуждает.

— Но ведь время от времени кто-то же с ним ходит, — возмутились остальные.

После этих слов у меня сложилось впечатление, будто Дун решил, что и Анжела вполне могла пойти с Сэмом, и в этом не было ничего странного.

Смелая девушка, которую звали Тэнси, спросила, когда нашли эту сучонку.

— Когда? — насторожился Дун. — Ее нашли в прошлое воскресенье утром. Хочу заметить, что тот, кто ее обнаружил, не очень торопился оповестить власти, поскольку она уже была мертва в течение довольно долгого времени, затем этот человек все же позвонил в полицию, связался со мной в то время, когда я дремал после моего любимого пудинга, приготовленного моей женой, — отличное блюдо, должен вам сказать, — а поскольку это было уже вечером, то только в понедельник утром я выехал на место происшествия и мы начали расследование, имея на руках списки пропавших, в основном беглецов, проституток и наркоманов, поняли? И только вчера нам принесли ее сумочку с этим медальоном, поэтому я и пришел к вам, чтобы выяснить, не та ли девушка служила у вас конюхом. В моих списках она числится пропавшей. Если я вас правильно понял, то это именно она.

Он протянул им фотографию. Его убаюкивающий голос действовал на них успокаивающе, и они с интересом уставились на снимок.

— Это Гвоздичка, — согласились они.

— А вы уверены, что можете отличить одну лошадь от другой?

— Естественно, если их видишь каждый день.

— А мужчина?

— Мистер Гудхэвен. Дун поблагодарил их и забрал фотографию. Констебль Рич что-то медленно писал в своем блокноте. Девушки не обращали на него никакого внимания.

Дун спросил их, не было ли у Анжелы Брикел, случаем, собаки.

Заинтригованные девушки ответили, что не было.

— А чем вызван ваш вопрос?

— Рядом был найден собачий ошейник и изжеванный мячик.

— Ни у кого из нас собаки нет и никогда не было, — ответила Тэнси.

Дун поднялся, собираясь уходить, и сказал девушкам, что, если будут новости, пусть они немедленно связываются с ним.

— Какого рода новости? — спросили они.

— Теперь вы знаете, что она мертва, — добрым голосом сказал Дун. — Нам же необходимо выяснить, почему и как это случилось. Это важно для правосудия. Если однажды мертвой найдут кого-нибудь из вас, вы же захотите узнать, что с вами приключилось, не так ли?

— Конечно, — согласились они.

— Что же с ней сталось? — спросила Тэнси.

Дун хотел было погладить ее по голове, но сдержался. Этот жест явно уронил бы его в их глазах. Эти девушки были слишком уж независимы и самоуверенны.

— Прежде нам нужно будет навести некоторые справки, — уклончиво ответил Дун. — Ждите официальных сообщений.

На этом мы и попрощались. Наш дальнейший путь лежал к общежитию неженатых конюхов, рядом с которым располагался коттедж Боба Уотсона.

В отличие от женского обиталище мужчин представляло собой иную картину: никаких горшочков с цветочками, никаких подушек и подушечек — сплошные обрывки газет, пустые пивные банки, порнографические журналы, грязные тарелки и испачканные глиной жокейские сапоги. Роднило их только наличие телевизора с видеомагнитофоном.

Все конюхи уже знали о происшествии, поскольку Боб Уотсон уже успел кому-то из них об этом ляпнуть. Никто из них (так же, как и девушки) не выказал сожаления. И они тоже ничего не смогли добавить к уже известному.

—  — В седле она была ничего себе, — сказал кто-то, пожимая плечами.

— Да и в кровати, я полагаю, тоже, — брякнул другой. Конюхи все с первого взгляда признали Гвоздичку, а один попросил инспектора оставить ему фотографию.

— Зачем она вам нужна? — спросил Дун.

— За этой лошадью сейчас хожу я. Мне бы хотелось иметь снимок.

— Сфотографируйте ее сами, — посоветовал ему Дун. — Эта карточка по закону принадлежит родителям покойной.

— Ну, — требовательно спросил он меня, когда мы вышли, — что вы об этом думаете?

— Это ваша задача — думать, — возмутился я. На его губах промелькнула улыбка.

— Поживем — увидим. Если придет что-нибудь на ум, то сообщите мне. Я готов выслушать каждого, кому будет что сказать. Я не гордый. Любой ответ я не оставлю без внимания. Пусть об этом знают все. Побеспокойтесь об этом.

— Постараюсь.

В нашем доме в Шеллертоне в самый разгар суеты, которая длилась вот уже несколько дней, раздался телефонный звонок. И как бы Дун ни пытался скрыть эту новость, известие о смерти еще одной девушки, связанной с имением Тремьена, стало достоянием всей округи. Отовсюду нахлынули газетчики, требовавшие информации. Ди-Ди вновь и вновь повторяла, что она ничего не знает. Она была уже доведена до слез, когда я наконец забрал у нее телефонную трубку. Вежливо и доброжелательно я сообщил, что не располагаю никакими фактами.

Вся пятница прошла у меня в работе над книгой и в ответах на бесконечные телефонные звонки. Дун не появлялся. В субботу я узнал, что за это время он навел ужас — на все местное население.

Возвратившись, Тремьен осведомился, не захочу ли я отправиться в Сандаун вместе с Фионой, Гарри и Мэкки, чтобы несколько развеяться, сам же он намеревался выехать с пятью скакунами в Чепстоу, чтобы договориться с владельцами о двух забегах:

— Извините мою беспардонность, но я хочу попросить вас отнести вещи Мэкки.

В соответствии со своими несколько старомодными взглядами, которые Мэкки даже одобряла, Тремьен считал всех беременных женщин существами весьма хрупкими. Я подумал, неужели отец не понимает, что Перкину может не понравиться моя чрезмерная галантность по отношению к его жене.

— Фиона и Гарри подвезут Мэкки. Я прослежу за тем, чтобы они захватили и вас, но, это само собой разумеется, если в машине найдется местечко.