Алексей Попов - Диверсанты Сталина: НКВД в тылу врага

• Название: Диверсанты Сталина: НКВД в тылу врага
• Автор: Алексей Попов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26217-5

В последние годы в нашей стране издано множество книг, воспевающих победы зарубежных спецподразделений в годы Второй мировой войны. Дошло до того, что российский читатель зачастую знает об успехах английских «коммандос» и немецких «бранденбургеров» куда больше, чем о подвигах отечественного спецназа. А ведь советские специалисты по разведывательно-диверсионной деятельности могли дать западным коллегам и противникам сто очков вперед. Диверсанты Сталина — бойцы и командиры знаменитого ОМСБОНа, входившие в состав 4-го управления НКВД-НКГБ, — считались лучшими и опаснейшими профессионалами в мире.

Однако до последнего времени достоверных книг, посвященных боевой работе советских «коммандос» в тылу врага, было прискорбно мало. Деятельность профессиональных диверсантов как бы растворилась в общенародном партизанском движении.

Книга Алексея Попова, основанная на архивных документах и аналитических материалах, впервые показывает подлинный масштаб и боевую эффективность спецназа НКВД-НКГБ в годы Великой Отечественной войны.

---

Партизанский отряд, оставленный в определенном районе для действий в тылу противника, по мере сбора разведывательных данных высылал своих связных через линию фронта. Иногда эти связные, получив от командования регулярных частей новые задания, возвращались в отряды, чем закрепляли связь между партизанами и нашим тылом. Подобные моменты характерны для тех периодов и тех участков фронта, где линия фронта стабилизировалась на более или менее длительный отрезок времени и где возможно было перейти пешком.

Как правило, связники не получали информацию от агентов на встречах, а осуществляли безличную связь, при помощи почтовых ящиков. Почтовый ящик выбирался в таком месте, куда мог безопасно подойти как связник, так и агент. Это могло быть никем не посещаемое тайное место в виде развалин строений, дупла дерева и т. д. На связников возлагалась доставка агитационной литературы и взрывчатки для диверсий.[273]

Таким образом, органы госбезопасности оказали огромную помощь в организации и совершенствовании партизанской разведки, особенно агентурной.

Противнику было трудно изучить разведывательные приемы советских партизан. Это видно из трофейного документа — «Особых распоряжений по борьбе с партизанским движением и шпионажем», изданного разведотделом главного командования армейской группы 12 июля 1942 года. Судя по нему, немцы не располагали какими—либо документами, четкими представлениями о нашей разведке, а свалили в общую кучу кое—как собранные данные, пользуясь в основном единственным источником — допросами провалившихся разведчиков либо откровенных предателей.[274]

Нацистская контрразведка не сумела правильно оценить силу агентурной разведки партизан. Уже после окончания войны бывший начальник штаба «Валли–3» полковник Шмальшлегер писал, что в тылу гитлеровских войск действовало примерно 13 тысяч советских разведчиков (агентов). Он имел в виду всю временно оккупированную территорию СССР и причислял к ним разведку партизан и подполье. Однако в одной лишь Белоруссии действовало в два с лишним раза больше только агентов, работающих в пользу партизанских отрядов. Это доказывает массовость агентурной сети, довольно высокий уровень ее организации и конспирации. При оценке эффективности разведки партизанских формирований фашистский контрразведчик вынужден был признать, что доля разведывательных данных, сообщенных партизанами с весны 1943–го до лета 1944 года, составляла более 80 процентов.[275]

Эшелоны летят под откос

В годы Великой Отечественной войны одной из главных задач партизанской борьбы было нарушение работы транспорта противника, что выражалось в разрушении искусственных сооружений, путей и путевых обустройств, станций, пристаней, крушении поездов, подрывах автомашин и судов.

В диверсионной работе чекистские органы руководствовались указаниями Коммунистической партии о борьбе с оккупантами в тылу противника и директивами НКГБ — НКВД СССР о ведении зафронтовой работы. Первым из таких распоряжений стала директива НКГБ СССР № 158 от 1 июля 1941 года. Она поставила конкретную задачу — приступить к диверсионно—террористической и разведывательной работе в тылу врага. Но наиболее важным документом партии по этим вопросам явилось постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск» от 18 июля 1941 года, которое потребовало «создать невыносимые условия для германских интервентов».[276]

Подразделениям НКВД — УНКВД прифронтовых областей вменялось в обязанность немедленно приступить к организации и руководству диверсионной работой на оккупированной территории. Этим же задачам в полной мере было подчинено и специальное обучение чекистских кадров, которые направлялись после их подготовки на временно оккупированную территорию для боевой деятельности. Достаточно отметить, что из 30–часовой программы обучения на курсах на диверсионную подготовку отводилось 16 учебных часов.

Диверсии на железных дорогах осуществлялись бойцами оперативных групп и агентами, работавшими на станциях, крупных железнодорожных узлах, в железнодорожных депо, ремонтных мастерских и т. д. Чаще всего выводились из строя железнодорожное полотно и различные сооружения (мосты, виадуки, депо, водокачки, линии связи). Наибольший эффект достигался в результате подрыва важных объектов. Взрыв железнодорожного полотна, мостов, путепроводов обычно приурочивался ко времени прохождения по ним поездов. Всякое крушение поезда вызывало серьезные нарушения движения по магистрали.

В основе диверсионной деятельности органов госбезопасности лежала боевая работа небольших по своей численности групп подрывников из чекистских подразделений, находившихся в подчинении руководителей спецгрупп или их заместителей по диверсионной работе. Располагая взрывчатыми веществами, они выходили к местам предстоящих диверсий, которые определялись Центром с учетом рекомендаций командования Красной Армии. В диверсионной работе чекистских подразделений активно использовались агенты органов госбезопасности, которые получали задание от оперативных работников.

Предусматривался тщательный подбор состава для диверсионных групп и партизанских отрядов. Помимо честных, проверенных и смелых людей предпочтение отдавалось людям, знакомым с техникой. При подготовке их уделялось внимание как работе с подрывными и зажигательными средствами, так и расчетам по разрушению и умению оценить жизненные части сооружений и агрегатов.

Акции партизанских отрядов, созданных на базе оперативных групп органов государственной безопасности, внесли неоценимый вклад в проведение диверсионной войны в тылу врага.

Одним из главных ее направлений стали диверсии на транспортных коммуникациях, важнейшими из которых были железные дороги. Методы диверсионной деятельности здесь были многообразны. Например, железнодорожное полотно на однопутном участке минировалось в одном или в нескольких местах, а на двухпутном участке — минировались обе железнодорожные колеи. Использование различных взрывателей, в том числе замедленного действия, неизвлекаемых мин и других, вносило изменения в способы минирования, а также способствовало изготовлению противопаровозных взрывных устройств.

Следует отметить, что партизанские диверсии были одним из самых эффективных и дешевых видов нарушения работы тыла противника, особенно транспорта.[277]

Так, немецкая авиация, по данным Управления МПВО НКПС СССР, на один час перерыва движения на двухпутном участке расходовала в первые месяцы войны 1500 кг, а в 1944 году до 7500 кг авиабомб. Опытные партизаны—диверсанты соответственно расходовали при крушении поездов на один час перерыва движения 2,4–3,5 кг минно—взрывных средств, или в 625–2100 раз меньше, чем немецкая авиация.[278]

При осуществлении этих операций использовались толовые заряды и самые разнообразные минные устройства — от миниатюрных магнитных мин, мин замедленного действия (МЗД) и неизвлекаемых мин (НМ) до мощных фугасов. Среди подрывников ОМСБОНа были асы минно—подрывного дела, на личном счету которых от 10 до 20 и более спущенных под откос вражеских эшелонов, взорванные мосты, станционные сооружения и другие объекты. К их числу принадлежали Е. А. Телегуев (на личном счету — 20 эшелонов), П. С. Лисицын (19), И. В. Майский (18), Э. Б. Соломон (Калошин — 17)[279] и др.

Наиболее длительное воздействие на железные дороги противника достигалось—минами замедленного действия (далее — МЗД). Установленные противопоездные МЗД взрывались под проходящим поездом только после установленного срока замедления.

МЗД обладали тем преимуществом перед ММД (минами мгновенного действия), что одновременно можно было установить значительное количество МЗД с различными сроками замедления, и затем взрывы происходили периодически после восстановления противником полотна железной дороги.

Массовое применение МЗД с различными сроками замедления даже при одновременной установке могло закрыть движение эшелонов противника на 2–3 месяца.[280]

Малые потери партизан при производстве крушений поездов и большие потери при этом противника обусловливались нанесением врагу потерь не боем, а с помощью МЗД, действия которых происходили, когда партизаны находились в недосягаемости, а также пониженной сопротивляемостью войск противника непосредственно после крушения, что давало возможность резко увеличить потери гитлеровцев нападением на них из засад.[281]

МЗД, так же как и ММД, партизаны устанавливали на тех участках перегона, которые были наиболее выгодны для производства крушений: на насыпях, в выемках, на закруглениях и спусках — т. е. в тех местах, где, помимо ликвидации последствий крушения, требовались трудоемкие восстановительные работы.