Чарльз Буковски - Макулатура

• Название: Макулатура
• Автор: Чарльз Буковски
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24980-0

Это самая последняя книга Чарльза Буковски. Он умер в год (1994) ее публикации — и эта смерть не была неожиданной. Неудивительно, что одна из главных героинь «Макулатуры» — Леди Смерть — роковая, красивая, смертельно опасная, но — чаще всего — спасающая.

Это самая грустная книга Чарльза Буковски. Другой получиться она, впрочем, и не могла. Жизнь то ли удалась, то ли не удалась, но все чаще кажется какой-то странной. Кругом — дураки. Мир — дерьмо, к тому же злое.

Это самая странная книга Чарльза Буковски. Посвящается она «плохой литературе», а сама заигрывает со стилистикой нуар-детективов, причем аккурат между пародией и подражанием.

А еще это, кажется, одна из самых личных книг Чарльза Буковски. Даже несмотря на то, что это чуть ли не единственный (кажется, все-таки единственный) его роман, где главного героя зовут не Генри Чинаски.

---

Глыбясь как Большой Каньон, Томми глядел на меня снизу.

— А теперь, Томми, — сказал я, — ты будешь слоном, а Маккелви будет погонщиком!

— А? — сказал Томми.

Я посмотрел на Маккелви.

— Давай-давай! Залезай!

— Билейн, ты спятил?

— Как знать? Безумие относительно. Кто определяет норму?

— Я не знаю, — сказал Маккелви.

— Залезай давай!

— Ладно, ладно. Но у меня никогда не было таких неприятностей с должниками.

— Залезай, жопа!

Маккелви вскарабкался на Томми. Но свесить ноги ему было трудно. Он чуть вдоль не разорвался.

— Хорошо, — сказал я. — Теперь, Томми, ты слон, и ты повезешь Маккелви по коридору к лифту. Приступай!

Томми пополз из кабинета.

— Билейн, — сказал Маккелви, — я тебе отплачу. Клянусь лобком моей матери!

— Залупись еще раз, Маккелви, и я заткну твой член в мусоропровод!

Я открыл дверь, и Томми со своим погонщиком уполз из кабинета.

Он пополз по коридору, а я, засовывая люгер в карман пиджака, нащупал там что-то — скомканный листок. Я вынул его. Мои письменные ответы на экзамене, когда я пересдавал на водительские права. Все исчеркано красным. Я провалился.

Я бросил бумажку за спину и последовал за моими друзьями.

Мы подошли к лифту, и я нажал кнопку.

Я стоял, напевая мотивчик из «Кармен».

И вдруг вспомнил, как давным-давно прочел в газете о смерти Джимми Фоккса в номере какой-то загаженной гостиницы. Такой бейсболист — и умер среди клопов.

Подошел лифт. Дверь открылась, и я дал Томми пинка. Он вполз в кабину со своим наездником. Там стояли трое, читали газеты.

Продолжали читать. Кабина пошла вниз.

Я спустился по лестнице. Во мне было пятнадцать килограммов лишнего веса. Надо было сгонять.

Я насчитал 176 ступенек и очутился на первом этаже. Остановился у табачного киоска, купил сигару и «Программу бегов». Лифт приближался.

На улице я решительно окунулся в смог. Глаза у меня были голубые, а туфли старые, и никто меня не любил. Но меня ждала работа.

Меня, Ники Билейна, частного сыщика.

5

К сожалению, в этот день меня занесло на бега, а вечером я напился. Но время зря не терял, я мыслил, анализировал факты.

Все были у меня в руках. В любую минуту головоломка могла решиться. Это точно.

6

На другой день я рискнул вернуться в кабинет. В конце концов, какой же ты сыщик без кабинета?

Я открыл дверь — и кого же я вижу за своим столом? Не Селина.

Не Красного Воробья. Маккелви. Он улыбнулся мне приторной фальшивой улыбкой.

— Доброе утро, Билейн, как они качаются?

— Почему ты спрашиваешь? Хочешь взглянуть?

— Нет, спасибо.

Потом он почесал свои и зевнул.

— Ну Ники, мой мальчик, твоя аренда оплачена на год вперед каким-то таинственным благодетелем.

Леди Смерть с тобой играет, раздался голос у меня в голове.

— Кто-нибудь из знакомых? — спросил я.

— Я честью моей матери поклялся никому не говорить.

— Честью твоей матери? Она гусиных шеек перетрогала больше, чем любая птичница!

Маккелви встал из-за стола.

— Спокойно, — сказал я ему. — Если не хочешь очутиться в помойном ведре.

— Мне не нравится, что ты проезжаешься по моей матери.

— А что такого? Полгорода на ней проехалось.

Маккелви вышел из-за стола мне навстречу.

— Еще шаг, — сказал я, — и твоя голова будет дышать тебе в очко.

Он остановился. Когда меня заведут, я страшен.

— Ладно, — сказал я, — давай подробнее. Этот благодетель… он женщина, так или нет?

— Да. Да. В жизни не видел такой красотки!

Глаза у него замаслились, впрочем, они всегда были масленые.

— Ну же, Мак, подробней, говори дальше…

— Не могу. Я обещал. Честью матери.

— Тьфу ты, — сказал я. — Ладно. Убирайся, помещение оплачено.

Маккелви зашаркал к двери. Потом оглянулся на меня через левое плечо.

— Хорошо, — сказал он, — только ты тут не пачкай. Никаких вечеринок, никаких карт, никакой фигни. У тебя еще год. — Он подошел к двери, открыл ее, закрыл ее и был таков.

7

Итак, я опять у себя в кабинете. Пора за работу. Я взял телефон и набрал моего букмекера.

— Тони, «Пицца на дом»,  — ответил он, — к вашим услугам.

Я назвал ему свое кодовое имя.

— Это мистер Кончина.

— Билейн, — сказал он, — за тобой 475 долларов, ставку у тебя не приму. Сперва расплатись с долгом.

— Я поставлю 25, и они привезут мне полкуска. А проиграю — все отдам, клянусь честью мамы.

— Билейн, за твоей мамой 230 долларов.

— Да? А у твоей бородавки на жопе!

— Что? Послушай, Билейн, ты был?..

— Нет, нет. Это был другой. Он сказал мне.

— Тогда ладно.

— Ладно, запиши: 25 на Белую Бабочку в шестом заезде.

— Принято. Желаю удачи. А то она, кажется, тебя забыла.

Я повесил трубку. Гадство. Человек рождается, чтобы сражаться за каждый дюйм земли. Рождается, чтобы сражаться, рождается, чтобы умереть.

Я подумал над этим. И подумал над этим.

Потом откинулся в кресле, хорошенько затянулся и выдул почти идеальное кольцо.

8

После ленча я решил вернуться в кабинет. Я открыл дверь, за моим столом сидел человек. Не Маккелвн. Я не знал его. Люди любили садиться за мой стол. И кроме сидящего человека был еще один, стоящий. Вид у обоих недобрый, спокойный, но недобрый.

— Меня зовут Данте, — сказал тот, что сидел.

— А меня зовут Фанте, — сказал тот, что стоял.

Я ничего не сказал. Я блуждал в потемках. По спине у меня пробежал холодок и вылетел в потолок.

— Нас послал Тони, — сказал сидячий.

— Не знаю Тони. Вы, джентльмены, не ошиблись адресом?

— Ну прямо, — сказал стоячий.

А Данте сказал:

— Белая Бабочка сошла.

— Сбросила жокея на старте, — сказал Фанте.

— Вы шутите.

— Не шучу. Спроси у пыли.

— Не сгоношился твой гандикап, — сказал Данте.

— И Тони говорит, ты должен нам полкуска, — сказал Фанте.

— А-а, это, — сказал я, — они у меня тут…

Я направился к столу.

— Не дергайся, лох, — засмеялся Данте. — Мы конфисковали твою пукалку.

Я отступил.

— Теперь ты понял, — сказал Фанте, — что мы не позволим тебе приятно дышать воздухом, пока ты должен Тони полкуска?

— Дайте мне три дня…

— У тебя три минуты, — сказал Данте.

— Ну почему? — спросил я. — Почему вы, ребята, говорите по очереди? То Данте, то Фанте, то один, то другой — и никогда не собьетесь?

— Мы тут кое-что другое собьем, — отозвались они хором. — Тебя.

— Это было неплохо, — сказал я. — Мне нравится. Дуэт.

— Заткнись, — сказал Данте. Он вынул сигарету и взял в рот. -

Хм, кажется, я забыл зажигалку. Поди-ка, мудила, дай огоньку.

— «Мудила»? Ты с собой говорил?

— Нет, с тобой, мудила, поди сюда. Дай огня! Живо!

Я отыскал зажигалку, подошел, остановился перед одной из самых отвратных морд, какие видел в жизни, щелкнул зажигалкой, поднес огонь к его сигарете.

— Умница, — сказал Данте, — теперь возьми эту сигарету из моего рта и сунь в свой горячим концом вперед и держи, пока не скажу вынуть.

— Ну прямо, — сказал я.

— А нет, — сказал Фанте, — мы проделаем в тебе такую дырку, что эльфы из Диснейленда там смогут танцевать.

— Подождите минуту….

— У тебя 15 секунд, — сказал Данте и вынул секундомер. Пустил его и сказал: — Поехали. 14, 13, 12, 11…

— Вы серьезно?

— 10,9,8,7,6,5,4,3…

Я услышал щелчок предохранителя. Я выдернул сигарету у Данте изо рта и сунул себе, горящим концом. Я пытался выделить побольше слюны и убрать язык подальше, но напрасно — меня достало, достало как следует, БОЛЬНО!!! Это было подло и больно! Я закашлялся и невольно выплюнул эту штуку.

— Шалун! — сказал Данте. — Я велел тебе держать, пока не скажу. Теперь придется начать сначала.

— Сволочь, — сказал я. — Убей меня!

— Ладно, — сказал Данте.

Но в эту секунду отворилась дверь и вошла Леди Смерть. И как упакованная! Я чуть не забыл про свой язык.

— Ого, — сказал Данте, — вот это краля! Ты знаешь ее, Билейн?

— Встречались.

Она подошла к креслу, села, закинула ногу на ногу, и юбка задралась еще выше. Мы прямо ослепли от этих ног. Даже я — а я их уже видел.

— Что за шуты гороховые? — спросила она меня.

— Эмиссары человека по имени Тони.

— Выгони их, твой клиент — я.

— Ну все, ребята, — сказал я. — Пора уходить.

— Да ну? — сказал Данте.

— Да ну? — сказал Фанте.

И стали смеяться. Потом вдруг перестали.

— Ну ты комик, — сказал Фанте.

— Да, — сказал Данте.

— Я их выпровожу, — сказала Леди Смерть.